Алексей Исаев - Вторжение. 22 июня 1941 года
В общем случае сбить летящий на большой высоте Ю-86Р было непростой задачей. Драматичный случай, завершившийся потерей сразу двух новейших истребителей МиГ-3, произошел в Прибалтике 10 апреля 1941 г. В этот день была предпринята попытка перехвата неопознанного самолета, вторгнувшегося в воздушное пространство СССР на большой высоте. С одного из каунасских аэродромов поднялось звено советских истребителей из 31-го истребительного авиаполка 8-й смешанной авиадивизии. На аэродром в Каунасе вернулся только один из них, пилотировавшийся младшим лейтенантом Акимовым. Летчик Аксютин приземлился на парашюте, а младший лейтенант Евтушенко разбился в катастрофе. Все три МиГа из-за резких маневров на большой высоте и малых скоростях свалились в штопор, из которого благополучно вывел свой самолет только Акимов. Видимо, сказался недостаточный опыт пилотирования новой машины. Погибший летчик Евтушенко на МиГ-3 не летал вовсе, а на МиГ-1 выполнил 13 полетов по кругу, не поднимаясь выше 5 тыс. метров.
Причем общее отставание ВВС Красной Армии в матчасти приводило к тому, что была возможность совершенно безнаказанно действовать вполне обычным, не высотным самолетам-разведчикам. С 17 по 19 июня 1941 г. только истребители ВВС Северного флота выполнили 42 самолето-вылета на перехват немецких разведчиков.[18] Однако летавшие на высоте 5000–8000 метров разведчики Ю-88 во всех случаях без проблем уходили на свою территорию. Более того, когда 19 июня 1941 г. перехват оказался относительно результативным, нарушителя удалось догнать, на звено «чаек» И-153 72-го САП последовала контратака истребителя Ме-110. Пилоты ВВС Северного флота летали на И-16, И-153 и И-15бис.
С середины апреля до середины июня 1941 г. полеты команды Ровеля осуществлялись с завидной систематичностью – по три вылета в день. Главной их задачей было обновление информации, собранной в аналогичных полетах весной 1940 г. 21 июня 1941 г. 4-я эскадрилья команды Ровеля вернулась на место своего постоянного базирования, на аэродром Берлин-Рангсдорф, для продолжения разведки на Западе. Три остальные эскадрильи продолжили свою деятельность после начала войны. Результаты кропотливой работы «команды Ровеля» позволили немецкому командованию спланировать гигантскую по своим масштабам операцию по разгрому ВВС приграничных округов на аэродромах.
Подкалиберные снаряды. Летом 1941 г. советские танки новых типов, КВ и Т-34, стали сюрпризом для вермахта. Однако было бы большой ошибкой считать, что сюрпризы преподносила только Красная Армия. Вермахт преподнес сюрприз в лице высокоэффективных противотанковых средств нового поколения. Этими средствами стали подкалиберные снаряды. Они состояли из поддона катушечной формы из мягкого металла и твердосплавного сердечника, как правило, из карбида вольфрама. Для снижения аэродинамического сопротивления головная часть снаряда формировалась из алюминиевого, пластикового или штампованного из листа баллистического наконечника. Такой снаряд был легче обычного бронебойного и разгонялся до высоких начальных скоростей. При попадании в танк баллистический наконечник сминался, и в броню впивался твердосплавный сердечник. За счет высокой скорости и меньшего калибра такой сердечник пробивал более толстую броню, чем обычный снаряд такого же калибра. Взрывчатого вещества такие снаряды не имели, только стакан с трассирующим составом. Однако при пробивании брони от нагрузок сердечник обычно разрушался, и множество раскаленных осколков поражали экипаж, боеприпасы и горючее боевой машины.
Высотный разведчик Ю-86Р (Ju86R) на аэродроме. Такие машины использовались «командой Ровеля» для разведки в глубине территории СССР.
Для немцев разработка подкалиберных снарядов была мерой на перспективу безотносительно имевшихся оценок советской военной мощи. Собственно, список врагов Третьего рейха не начинался и не заканчивался Советским Союзом. Это привело к тому, что новые боеприпасы повышенной эффективности были запущены в массовое производство. Они получили обозначение PzGr.40. По состоянию на 1 мая 1941 г. в вермахте насчитывалось 86 700 подкалиберных 50-мм выстрелов к танковым пушкам.[19] Производство мая и июня давало еще по 40 тыс. штук ежемесячно. Согласно производственным планам, предполагалось довести боезапас подкалиберных выстрелов до конца года до 600 тыс. штук, т. е. до 250 на ствол планового количества танков без учета потерь и расстрела в «Барбароссе». Для сравнения: обычных бронебойных снарядов предполагалось произвести 1 млн 380 тыс. штук и осколочных – 2 млн 100 тыс. штук. К 37-мм танковым пушкам танков чешского производства имелось на 1 мая 1941 г. 190 тыс. подкалиберных выстрелов. К 20-мм танковым (именно танковым, использовавшимся на танках Pz.II и в тяжелых бронеавтомобилях) пушкам на 1 мая 1941 г. имелось 115 тыс. подкалиберных снарядов, пробивавших 40-мм брони на дистанции 100 м.
Противотанковую артиллерию также не обделили технической новинкой. Для 37-мм ПАК-35/36 на 1 мая 1941 г. немцы располагали ни много ни мало 1 млн 150 тыс. подкалиберных выстрелов, а 50-мм ПАК-38 на ту же дату располагали 36 800 подкалиберными выстрелами. Май и июнь 1941 г. должны были добавить по 20 тыс. штук подкалиберных выстрелов для ПАК-38, являвшейся наиболее мощной немецкой специализированной противотанковой пушкой германской армии. На сотни тысяч шел счет наличия подкалиберных выстрелов для 28-мм ПТП и 20-мм пушек. Мало было подкалиберных выстрелов для 47-мм трофейных чешских орудий, использовавшихся на самоходных установках Panzerjager I. На 1 мая 1941 г. они вообще отсутствовали в наличии, было лишь запланировано их поступление в мае и июне.
Можно даже сказать, что в германской армии имел место своего рода «подкалиберный психоз». Способствовали ему контрабандные поставки вольфрама в Третий рейх, пресечь которые союзникам удалось только во второй половине войны. На вооружении германских войск имелись даже 7,92-мм патроны к винтовкам и пулеметам, оснащенные пулей с твердосплавным подкалиберным сердечником марки S.m.K (H).[20] По опыту первых боев с советскими танками БТ на Украине относительно возможностей их поражения в одном из немецких донесений указывалось: «Бронебойный патрон (S.m.K [H]) пробивает лобовую и бортовую броню».[21] Об их существовании, кстати говоря, в СССР было известно со времен войны в Испании. Маршал К. Е. Ворошилов еще в 1937 г. на одном из своих выступлений произнес такие слова: «стреляют и просто винтовками со специальной пулей, которые пробивают броню до 15 мм».[22] Это не было городской легендой. Командир немецкой танковой группы, направленной в Испанию, подполковник Тома писал в Берлин о положительных результатах их использования еще 6 декабря 1936 г. Тома отмечал, что безусловное преимущество советских пушечных танков над немецкими пулеметными Pz.I было уравновешено использованием специальных 7,92-мм пуль S.m.K. H. Они оказались способны пробивать броню Т-26 на дистанции 120–150 метров, на 200 метрах уже лишь оставляли небольшую лунку на броне.[23] Эти выводы подтвердил опыт войны с СССР летом 1941 г., в отчете 1-й егерской дивизии указывалось, что 7,92-мм бронебойные пули «пробивают их [легких танков] броню с дистанции 150 метров, не считая маску орудия, где броня достигает двойной толщины». Разумеется, это не уравнивало шансы Pz.I в дуэльном столкновении с Т-26 и БТ, но расширяло номенклатуру средств немецкой армии, способных поражать советские танки. Многочисленные легкие танки и бронеавтомобили Красной Армии могли быть выведены из строя, в том числе оружием пехоты при удачном попадании.
Новейшие средства поражения новых советских танков имелись уже в соединениях, стоявших ранним утром 22 июня 1941 г. на советской границе. Согласно графику бронепробиваемости противотанковых средств, розданному в войска перед началом «Барбароссы», уже имевшиеся снаряды вполне пробивали броню в 75 мм. График начинается со 120-мм, пробиваемых на 100 м подкалиберным снарядом ПАК-38. Как показала ближайшая практика, буквально в первые дни войны советский тяжелый танк КВ уверенно поражался с 400 м 50-мм подкалиберным снарядом противотанковой пушки ПАК-38. Да, подкалиберные снаряды не были панацеей, что заставило вести работы над 75-мм противотанковыми орудиями, дебютировавшими уже в 1942 г. Однако германские соединения, вопреки распространенному заблуждению, не были беззащитны перед советскими танками новых типов. Они обладали куда более внушительным арсеналом противотанковых средств, нежели, например, финская армия. Это в немалой степени уравновешивало советское превосходство в бронетехнике, в том числе новых типов.
Изучение матчасти. На занятиях по устройству морской мины UMC. Технические новинки немцев в минном оружии не были прорывными, но осложнили жизнь морякам антигитлеровской коалиции.
