К Керам - Боги, гробницы и ученые
Мумия была и прекрасна и ужасна: в свое время ее с бессмысленной щедростью обмазали маслами и благовониями, а теперь все это склеилось, образовав черную затвердевшую массу. На фоне темной бесформенной массы резко выделялась блестевшая истинно по-царски золотая маска; на ней, впрочем, так же как и на ногах, не было никаких следов масел.
После многих безуспешных попыток исследователям в конце концов все же удалось отделить деревянный гроб от золотого. Это был длительный процесс, в ходе которого пришлось нагреть золотой гроб до температуры в 500 °C, предварительно обложив его для сохранности листами цинка.
Когда же наконец уже можно было приступить к исследованию самой мумии, единственной мумии Долины царей, которая пролежала на одном месте никем не потревоженная тридцать три столетия, внезапно выяснилось одно немаловажное обстоятельство; вот как говорит о нем сам Картер: "Ирония судьбы — ученым пришлось в этом убедиться — заключалась в том, что те мумии, которые побывали в руках грабителей и жрецов, сохранились лучше, чем эта, нетронутая". Это неудивительно: они были спасены от разъедающего воздействия масел; нередко они были основательно повреждены (в тех случаях, когда их покой был потревожен не жрецами, а грабителями) и в большинстве случаев ограблены до нитки, но они сохранились гораздо лучше, чем мумия Тутанхамона, которая в этом отношении принесла ученым разочарование, — пожалуй, единственное разочарование, которое им пришлось здесь пережить.
11 ноября в 9 час. 45 мин. утра анатом доктор Дерри сделал первый надрез в верхней части обмотанного промасленными полотняными бинтами туловища фараона. За исключением лица и ног, не соприкасавшихся с маслами, мумия была в ужасном состоянии. Окисление смолянистых веществ вызвало своего рода самовозгорание, которое было таким сильным, что в результате обуглилась не только значительная часть бинтов, но и мертвая ткань и даже кости мумии. Затвердевшую массу пришлось кое-где выковыривать с помощью скальпеля. Совершенно неожиданное открытие было сделано, когда под серповидным валиком, напоминавшим по своей форме корону, был найден амулет. В самой находке амулета не было ничего необычного. Тутанхамон был полностью оснащен "магическим вооружением" — в складках бинтов, в которые была запеленута мумия, находилось бесчисленное множество амулетов и всяких символических и магических предметов. Как правило, такие амулеты были из гематита, а этот был железным! Амулет относился к числу наиболее ранних железных изделий Египта, и не без иронии следует заметить, что в наполненной чуть ли не до отказа золотом гробнице именно эта скромная находка имела наибольшую, с точки зрения историка культуры, ценность.
Наконец настал самый напряженный и чрезвычайно ответственный момент: начали удалять остатки бинтов с головы. Оказалось, что для этого достаточно легчайшего прикосновения кисточкой из соболиного волоса: истлевшие остатки льняной ткани рассыпались, и все присутствовавшие увидели… впрочем, дадим слово самому Картеру: "…благородное, с правильными чертами, полное спокойствия, нежное юношеское лицо с четко очерченными губами".
Трудно даже себе представить, какое невероятное количество украшений было найдено на мумии. Под каждым слоем бинтов обнаруживали все новые и новые драгоценности. Всего Картер насчитал сто одну группу различных украшений. На пальцах рук и ног были надеты золотые наконечники. Из тридцати трех страниц, на протяжении которых Картер описывает вскрытие мумии, половина посвящена рассказу о найденных на ней сокровищах. Этот юноша, этот восемнадцатилетний фараон был буквально усыпан с ног до головы золотом и драгоценными камнями.
Позднее профессор Дерри, который произвел вскрытие мумии, посвятил ее анатомическому исследованию специальную монографию. Мы упомянем здесь только о трех его важнейших выводах. Прежде всего он устанавливает — и не бездоказательно, — что Тутанхамон был сыном Эхнатона; это имеет немаловажное значение для восстановления династических связей и соответственно политических событий, относящихся ко времени вымиравшей XVIII династии.
Далее он делает одно весьма интересное с точки зрения истории изобразительного искусства замечание о реалистическом характере египетского искусства эпохи Тутанхамона; неоднократно об этом упоминал и Картер. Впрочем, предоставим слово самому Дерри: "Золотая маска изображает Тутанхамона милым и благородным юношей. Тот, кому выпало счастье увидеть лицо мумии, может подтвердить, насколько точно и верно передал искусный художник времен XVIII династии черты усопшего фараона, оставив нам навечно в нетленном металле великолепный портрет юного правителя".
Наконец, уже как анатом он дает заключение о возрасте царя (об этом не сохранилось никаких исторических сведений). На основании исследования сочленений конечностей он приходит к выводу, что Тутанхамон скончался в возрасте семнадцати-девятнадцати лет, вероятнее всего, в восемнадцать лет.
На этом, собственно говоря, можно было бы закончить рассказ о раскопках гробницы Тутанхамона (исследования боковой камеры и маленькой камеры, в которой были собраны драгоценности, дали хотя и важные, но для наших целей все же второстепенные сведения),
если бы не одно особое обстоятельство. Речь идет о так называемом проклятии фараона, о таинственной смерти чуть ли не двадцати человек, участвовавших в свое время в раскопках гробницы Тутанхамона.
За все двести лет существования археологии как науки ни одно археологическое открытие не получило такого широкого признания и известности, как находка гробницы Тутанхамона. Недаром это открытие было осуществлено в век ротационных машин, фотографии, кино и радио, тогда еще только входившего в жизнь. Прежде всего участие общественности нашло свое выражение в поздравительных телеграммах. Затем прибыли репортеры; потом, поскольку весть о найденных сокровищах распространилась по всему свету, начали поступать всякого рода письма — и от критиков и от доброжелателей. Одни, по свидетельству Картера, гневно протестовали против осквернения гробницы, другие присылали патенты на моды похоронной одежды. В первую зиму ежедневно приходило десять-пятнадцать в лучшем случае никому не нужных, в худшем — бессмысленных посланий. "Что можно, например, сказать о человеке, пишет Картер, — который вполне серьезно спрашивает, не может ли открытие гробницы Тутанхамона бросить луч света на события в Бельгийском Конго?"
Потом начали прибывать посетители — это было настоящее паломничество к гробнице. Многие делали снимки; поскольку работа, в особенности в первое время, продвигалась медленно и те или иные находки лишь изредка попадали в поле зрения зевак — обычно тогда, когда что-либо несли для исследования в лабораторию, — многие фотолюбители чуть ли не сутками ждали подходящего случая "щелкнуть". Картер увидел однажды, как кусок ткани с мумии, который несли для исследования в лабораторию, сфотографировали восемь раз. За три месяца 1926 года, в самый разгар всеобщих разговоров о Тутанхамоне, его гробницу посетили 12 300 туристов, а лабораторию — 270 групп.
Вполне понятно, что рядовая газета, которая должна была держать своих читателей в курсе событий, волновавших весь мир, не могла заказывать каждую статью или сообщение по египтологии специалистам-египтологам. По вине телеграфа, а также из-за различных искажений, проскользнувших в наспех составленных сообщениях, в газетных статьях, посвященных находке гробницы Тутанхамона, были допущены некоторые ошибки и неточности. Сенсационные подробности всегда более интересны для газеты, чем сухой перечень фактов, это в порядке вещей. Ясно, что в данном случае дело не обошлось без фантазии.
Когда и как возник миф о проклятии фараона, сегодня уже трудно установить. Вплоть до тридцатых годов нынешнего столетия вся мировая печать вновь и вновь посвящала ему свои страницы. Тем не менее с точки зрения научной достоверности этот миф ничем не отличается от упоминавшейся уже нами цифровой мистики Большой пирамиды или время от времени всплывающей на страницах прессы совершенно недоказанной истории о семенах древнеегипетской пшеницы, которые якобы, несмотря на трех-четырехтысячелетнее пребывание в гробницах, где их действительно иногда находят среди прочих жертвоприношений, не потеряли своей всхожести. После того как этот "факт" стал достоянием широких слоев населения, туристы начали довольно часто находить древние семена: об этом заботятся гиды и, надо сказать, не остаются внакладе.
Проклятие фараона принадлежит к тому же слегка щекочущему нервы развлекательному чтиву, что и известные россказни о проклятии алмаза Хоупс и менее известные — об ударах судьбы, которые обрушились на тех, кто стал жертвой проклятия монахов Лакромы. (Изгнанные с острова, носящего это имя, они прокляли его. Все последующие владельцы острова — император Максимилиан, царица Елизавета Австрийская и кронпринц Рудольф, король Людовик II Баварский и эрцгерцог Франц Фердинанд погибли насильственной смертью.)
