Мюррей Ротбард - К новой свободе: Либертарианский манифест
Правительству нетрудно помочь бедным, да и всем остальным, просто убравшись с дороги: ликвидировав баррикады, состоящие из налогов, субсидий, неэффективности и монополистических привилегий. Как сказал профессор Брозен, подводя итог своего анализа «государства всеобщего благосостояния»,
обычно государство представляло собой механизм обогащения немногих за счет многих. Рынок обогащает многих, и при этом мало кто оказывается внакладе. Государство не изменило своих привычек с римских времен – хлеба и зрелищ для масс, хотя сегодня оно гордится тем, что снабжает публику образованием, медициной, а также бесплатным молоком и духовными ценностями. Оно все еще остается источником монопольных привилегий и власти для немногих за фасадом благосостояния для большинства – благосостояния, которое было бы куда более изобильным, если бы политики не отбирали у людей средства, чтобы создавать иллюзию того, будто они заботятся о своих избирателях[45].
Отрицательный подоходный налог
К сожалению, движение по демонтажу нынешней системы, поддержанное чуть не всеми – от президента Никсона и Милтона Фридмана на правом фланге до множества людей на левом, происходит не в сторону свободы, а в противоположном направлении. Называется все это «гарантированный годовой доход», «отрицательный подоходный налог» или, как у Никсона, «план помощи семье». В отличие от царящих ныне неэффективности, неравенстве и запретов, гарантированный годовой доход сделает получение пособий делом легким, эффективным и автоматическим: налоговые органы будут ежегодно переводить деньги семьям, доход которых оказался ниже определенного базового уровня, а финансироваться эта благодать будет, разумеется, за счет налогов тех, кто зарабатывает больше базового уровня. И работа этого простого и стройного механизма обойдется нам всего лишь в несколько миллиардов долларов в год.
Но здесь спрятана ловушка: все оценки сделаны в предположении, что каждый из получателей пособий и плательщиков налогов продолжит работать так же напряженно, как и прежде. Но предположение это сомнительно: гарантированный годовой доход окажет деморализующее воздействие и на плательщиков налогов, и на получателей пособий.
Существующую систему соцобеспечения спасает от полного краха только одно – трудность получения права на пособие и позорное клеймо бездельника, живущего за счет остальных граждан. Получатель пособий до сих пор носит своего рода клеймо, хоть и менее заметное в последние годы. Ему все еще приходится иметь дело с неэффективным, безличным и запутанным бюрократическим механизмом. Но гарантированный годовой доход, сделав получение пособий делом простым и автоматическим, устранит главное препятствие в «функции предложения» пособий, что приведет к массовому переходу людей в ряды получателей гарантированной социальной помощи. Более того, новое пособие будет восприниматься как автоматическое право, а не как привилегия или подарок, и клеймо стыда и позора исчезнет окончательно. Представьте себе, что чертой бедности объявят годовой доход в 4000 долларов, и каждый зарабатывающий менее этой суммы будет автоматически получать от дяди Сэма разницу сразу после подачи налоговой декларации. Человек с нулевым доходом получит от правительства 4000 долларов, заработавший 3000 – получит 1000 долларов и т.д. Вроде бы ясно, что если зарабатываешь менее 4000,то нет никакого смысла работать вообще. Чего ради, спрашивается, трудиться, если вовсе неработающий сосед будет иметь те же самые деньги? Короче говоря, чистый доход от продолжения трудовой деятельности станет равным нулю, так что все работоспособное население страны с доходом ниже 4000 долларов немедленно перейдет на законное пособие.
Но это еще не все. А как поведут себя люди, зарабатывающие ровно 4000 долларов в год или чуть больше? Человек, зарабатывающий 4500,через год обнаружит, что живущий по соседству бездельник, вовсе отказывающийся работать, получает от правительства 4000, так что весь его заработок за работу по сорок часов в неделю составляет только 500 долларов в год. Поэтому он тоже бросит работу и перейдет на пособие. Точно также поступят те, кто зарабатывает 5000 долларов в год и т.д.
Но и на этом дело не кончится. Когда все, зарабатывающие меньше 4000 долларов и даже несколько больше этого, бросят работать и перейдут на пособие, расходы на социальную помощь вырастут многократно, а чтобы их финансировать, придется существенно повысить налоги на тех, кто продолжит работать. Но тогда и у них посленалоговый доход резко упадет, так что многие из них также переберутся на пособие. Возьмем пример человека, зарабатывающего 6000 долларов в год. С самого начала его чистый доход от работы составляет только 2000,а если ему придется платить, скажем, 500 долларов налогов на содержание неработающих, его чистый доход составит только 1500 в год. А если потом ему придется отдавать в виде налогов еще 1000, чтобы финансировать быстро разрастающиеся ряды бездельников, его доход от работы упадет до 500 долларов в год, и он также перейдет на пособие. Таким образом, гарантированный годовой доход гарантированно приведет к катастрофе, когда работать станет некому – все будут ждать пособий.
Помимо всего этого есть еще ряд дополнительных соображений. На практике, конечно, пособие, изначально установленное в сумме 4000 долларов, надолго на этом уровне не задержится: непреодолимое давление клиентов системы соцобеспечения и других заинтересованных лиц неизбежно обернется ежегодным повышением этой планки, так что спираль движения вниз станет круче, а экономический крах приблизится. На практике гарантированный годовой доход вопреки надеждам консервативных сторонников такого метода не заменит существующую лоскутную систему соцобеспечения, а просто станет дополнением к остальным программам. Именно это произошло с издавна существовавшими в штатах программами помощи. Когда в рамках «нового курса» принимали федеральную программу социального обеспечения, много говорили о том, что она превосходно заменит старую лоскутную систему программ помощи. На практике же, разумеется, ничего такого не случилось, и через старые программы помощи сейчас распределяют намного больше денег, чем в 1930-е годы. Постоянно растущая система социального обеспечения просто дополнила кучу старых программ. Наконец, популистские обещания президента Никсона, что трудоспособных получателей пособий заставят работать,– это патентованное жульничество. Они, конечно, будут изо всех сил искать «подходящую» работу, а всем агентствам по трудоустройству безработных прекрасно известно, что «подходящую» работу в таких случаях найти практически невозможно[46].
Всевозможные схемы гарантированного годового дохода на самом деле не устраняют известные пороки системы социального обеспечения, а всего лишь еще глубже затягивают в болото этих самых пороков. Единственное действенное решение предлагают либертарианцы: ликвидация пособий во имя свободы и добровольной деятельности всех и каждого, бедных и богатых в равной степени.
9. Инфляция и экономические циклы: крах кейнсианской парадигмы
До 1973–1974 годов кейнсианцы, сформировавшие в конце 1930-х основную экономическую доктрину этого периода, чувствовали себя на конех[1]. Буквально все приняли идею Кейнса, что в рыночной экономике есть нечто такое, что делает ее подверженной колебаниям уровня расходов (на практике кейнсианцев интересовала только ситуация недостаточных расходов), а потому государство обязано вмешиваться и компенсировать этот дефект рынка. Для компенсации природного неравновесия рынка правительство должно было манипулировать уровнем расходов и дефицитом бюджета (на практике – постоянно их увеличивать). Управлять этой жизненно важной макроэкономической функцией правительства должен был, разумеется, совет кейнсианских экономистов (Совет экономических консультантов при президенте США), задача которого состояла в «точной настройке» экономики, необходимой для того, чтобы избежать как инфляции, так и рецессии, и регулировать совокупную величину расходов таким образом, чтобы гарантировать поддержание полной занятости в отсутствие инфляции.
К 1973–1974 годам даже кейнсианцы, наконец, осознали, что с этим самонадеянным сценарием что-то не в порядке и что пришла пора пересмотреть основы своей теории. Ведь за четыре десятилетия кейнсианской «точной настройки» не только не удалось избавиться от хронической инфляции, возникшей в ходе Второй мировой войны, – именно в это время инфляция стала двузначной (около 13% в год). И мало того, так еще в 1973–1974 годах Соединенные Штаты вошли в самую глубокую и продолжительную рецессию со времен 1930-х годов (ее следовало бы назвать депрессией, но к тому времени экономисты отказались от этого термина как неполиткорректного). В кейнсианской картине мира не было предусмотрено такого поразительного сочетания – значительная инфляция на фоне глубокой рецессии. Экономисты привыкли к тому, что либо экономика переживает бум, и тогда цены растут, либо экономика пребывает в состоянии спада или депрессии, и тогда имеет место высокая безработица, а цены падают. В период бума кейнсианское правительство должно было «понижать чрезмерную покупательную способность», для чего следовало увеличивать налоги и откачивать деньги из экономики. А в период спада правительство должно было увеличивать расходы и наращивать дефицит бюджета, т.е. накачивать деньги в экономику. Но что должно было делать правительство, когда в экономике одновременно наблюдаются инфляция и спад, сопровождающийся массовой безработицей? Как можно одновременно давить на газ и тормоз экономического механизма?
