Kniga-Online.club
» » » » Михаил Жутиков - Проклятие прогресса: благие намерения и дорога в ад

Михаил Жутиков - Проклятие прогресса: благие намерения и дорога в ад

Читать бесплатно Михаил Жутиков - Проклятие прогресса: благие намерения и дорога в ад. Жанр: Прочая научная литература издательство -, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

Приглядимся поближе к персонажам романа. Что за личность Свидригайлов? Говоря фигурально, это благородный фасад, за которым все обрушилось: если угодно, отчасти – это циническая Европа с ее деляческой ставкой на низменность человека-животного, с претензией католицизма (а особенно кальвинизма) на единственность этой правды и их обоюдным уклонением от Христа. Конечно, это не тождественное совпадение. Свидригайлов не настаивает на «единственности» своего пути, слишком понимая, что никакого пути и нет. Аналогия состоит в «скуке», в отсутствии цели, в поисках, хлопотливых по видимости и безнадежных внутренне, – как раз и обусловленных отходом от Христа. «Идеи» его близки «идее» Раскольникова, и Свидригайлов не отказывает себе в циническом удовольствии настаивать на некоей душевной «общей точке» с героем – что приводит Родиона Романовича в замечательно сильное раздражение! Но это, пожалуй, и наша «европейничающая» «гуманитарная» интеллигенция с ее метаниями в пустоте рефлексии, с ее замечательной агрессивностью – от обреченности всех на свете теорий «прогресса»; это – тот же народ, только больной от «познанья и сомненья». Это и наш отход от веры! Здоровеннейшего вида мужчина, почти искательно осклабясь, протягивает молодому человеку руку: – Ну, не правду ли я сказал, что мы одного поля ягоды? – но в нем самом уже все сгнило. В попытке самоспасения он претендует на последнее, что может удержать его в жизни, здоровое и лучшее, – чувство Дунечки; но она отказывает ему именно в чувстве. Теперь все едино – хоть «на воздушном шаре с Бергом».

Здесь, по всей видимости, не место – а не так уж мало можно было сказать о личности Аркадия Ивановича Свидригайлова и значении этого персонажа. (В последующем, в «Бесах» Достоевский поставит такое лицо, застрявшее между злом и добром, в центр романа под именем Ставрогина). Свидригайлов говорит немало дельного или хоть цинически верного, ума его можно и послушать.

«…– Да вот еще: я убежден, что в Петербурге много народу, ходя, говорят сами с собой. Это город полусумасшедших. […] Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге. Чего стоят одни климатические влияния! Между тем это административный центр всей России, и характер его должен отражаться на всем».

«…– Русские люди вообще широкие люди, Авдотья Романовна, широкие, как их земля, и чрезвычайно склонны к фантастическому, к беспорядочному; но беда быть широким без особенной гениальности».

«…– Это вы хорошо учили тогда, чтоб он сам на себя пошел и сказал. Это ему будет гораздо выгоднее. Ну, как выйдет Владимирка – он по ней, а вы ведь за ним? Ведь так? Ведь так? Ну, а коли так, то, значит, деньги вот и понадобятся. […] К тому же вы вот обещались и Амалии Ивановне долг заплатить; я ведь слышал. Что это вы, Софья Семеновна, так необдуманно все такие контракты и обязательства на себя берете? Ведь Катерина Ивановна осталась должна этой немке, а не вы, так и наплевать бы вам на немку. Так на свете не проживешь».

Отметим самым кратким образом, что этот неприятель нашего героя, разумеется, много глубже Лужина (как Германия несравнимо глубже, «симфоничнее» Франции и Англии, не удержимся опять) – а между тем за фасадом его довольства поистине непереносимая для человека пустота.

«– Нам все представляется вечность, как идея, которую понять нельзя, что-то огромное, огромное! Да почему же непременно огромное? И вдруг, вместо всего этого, будет там одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, а по всем углам пауки, и вот и вся вечность. Мне, знаете, в этом роде иногда мерещится».

Свидригайлов откровенен с собеседником в «мелочах», которым не придает значения.

«…– А вы были и шулером?

– Как же без этого?»

(Действительно, как же?)

Мы застаем Аркадия Ивановича в фазе самоубийственно-страдательной, в последних исканиях какой-нибудь зацепки за жизнь и скрытой ото всех надежде. Ищет он чуть ли не чуда, чуть не вчерашнего дня, но как человек умный не признается в этом и себе. А как человек цинически умный он, внешне паясничая, идет уже прямо к самоубийству. (Не следует искать тут, конечно, буквально «Европы» и «Германии», не о такой аналогии речь, речь об отчужденности как явлении, отнюдь не только европейском). Раскольников ненавидит и боится его: «общая точка» действительно есть. Эта «точка», вечно отделяющая теоретиков от собственного народа – в сущности, болезнь. И эта «точка», это нездоровье – изживаемое в Раскольникове теперь силами почти одной Сони – суть отступление от закона сострадания. Это отступление и есть почти вся его «идея» – логически здравая и вполне нелепая (как почти все логическое, заметим опять в скобках). Забегая несколько вперед, отметим, что Раскольников освобождается от больной и ложной «идеи», ибо не вынес на душе своей крови – а между прочим, не вынес того же самого и Свидригайлов. Не вынес крови «гедонической», «усладительной», глубже оказались потребности и его, все-таки русской, а не маркизо-садовской души!..

Раскольников же не вынес крови «идейной», расчисленной, крови «научно-обоснованного» врага, теоретически зловредного и ненужного, никчемного и легко одолимого – а фактически являющегося никаким не врагом, а тобой самим – никаких же «тысячи прекрасных дел», разумеется, не сделалось – как не сделалось их в Советской России, если не считать «прекрасными делами» диктуемых нуждами самозащиты строительств энергетических и индустриальных наших монстров, всех этих ГЭС и АЭС – крупномасштабных преступлений против природы и, значит, жизни на Земле, – логически «необходимых», на деле же с самым скверным последействием, Чернобылем только обозначенным… Ничто не построилось на деньги убиенной Алены Ивановны, назначенные в монастырь…

И даже взять их толком не удалось, эти деньги, завещанные ею на вечный помин души, на моления о спасении ее – не идут впрок взятые так-то деньги! – и вот и в другом масштабе, в исторической целевой установке не пошло впрок убиение людей в России, не построено толком, кроме саморазрушенной сегодня, вымученной и бесплодной изначально индустрии, ничего – а что построено, попадало… Довольно было неловко потянуть за что-то там в постройке – потянуть случайно, сдуру (ибо государственники последних десятилетий не сознательные же враги России?) – как и рухнуло… рухнуло все! – да разве возможно такое случайно, значит, не держалось же ни на какой основе – кроме напрочь сгнившей «научной»!?

Не хотелось бы быть понятым буквально, в смысле прямых персоналий (в духе Лебезятников – Хрущев, – что, при всем сходстве чувств к обоим персонажам – пародийным, измельчавшим отзвукам «идеи», с порывом и к некоей справедливости, – конечно же, натяжка), не притягиваем мы и вовсе никаких персонажей «намертво» к истории в ее сложности и невозврате ее к истоку. Но в самом существенном роман оказался, увы, не предостережением, а (против желания автора) пророчеством – и масштаба не частного и поправимого, а самого гигантского, полного и всеобщего; не остановилась Россия на «окончательной точке», так болезненно-верно ощущавшейся Федором Михайловичем. Мы прошли весь путь… Вся и штука в том, что Раскольников (и Россия) не убийца по натуре своей (только по шаткости «на авось» – либо уж от теоретической многодумности). Россия – не Франция, она не способна гордиться своими Робеспьерами, оттого крушит и сбрасывает памятники, отрекается «от проклятой… мечты своей». Русский – не фехтовальщик-дуэлянт, хоть и горд, может быть, не менее (чаще задним числом). Он и убил, а все не к делу: ограбить не сумел, а что взял, тем не воспользовался… как-то позабыл о цели. Все-то исполнил не по-умному, нелогично. И сознался сам – хоть улик не было; Порфирий только подвел…

Как насыщенно, как плотно содержание в этом самом русском из русских романов! И как понятно происхождение его пророческих совпадений с последующей нашей историей – ведь подобно тому, как в аналитической математике в бесконечно малом дифференциале заложены будущие перемены и ближайшее развитие функции, так в характере, самой душе Родиона Раскольникова ухвачена автором русская суть в ее самом малом задатке, – ее максимализм и ее претензия на достоинство – претензия, беспрерывно оскверняемая и толкающая к диким решениям; ее неспособность к принятию «научного», расчисленного зла – но и тяга к теоретическим суждениям, из коих русский человек всегда-то выведет впрямую Бог знает что, – и которые он принимает к самому сердцу или уж отбрасывает целиком! Это истинно душа «женского типа» с ее потребностью правды, определенности и порядка и с ее же сумасбродством и отчаянием, готовностью уверовать во что попало, если уж «пошло вразнос».

Ничего, как видим, нет особенно мистического в предчувствии, «предсказании» хода нашей истории: будущее – это развитие сегодняшних сил, хоть бы и по механике Ньютона. Угадав «в малом», в одном герое-студенте главные душевные истоки, главные национальные движители, угадал, увы, Достоевский путь России…

Перейти на страницу:

Михаил Жутиков читать все книги автора по порядку

Михаил Жутиков - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Проклятие прогресса: благие намерения и дорога в ад отзывы

Отзывы читателей о книге Проклятие прогресса: благие намерения и дорога в ад, автор: Михаил Жутиков. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*