Валерий Кукушкин - Химеры урочища Икс
Хорошо. Теперь нужно грубо рассортировать находки - их слишком много. Сопла, сопла, сопла... Сколько же их было сделано? Сколько времени требуется, чтобы навалить 4000 тонн отходов от примитивных производств - домниц с ручным приводом мехов? И таких куч здесь много. Сопла, шлак, уголь, кости, керамика, железки... Камней почти нет - корпуса печей, вероятней всего, изготовляли, обмазывая глиной камышовый каркас, сплетенный в виде корзины.
Вот глина: на засохшем, прокалившемся бесформенном куске - отпечатки рук человека. Старого - вон как много морщин на пальцах. Кто ты? Когда жил? Где твои останки? Ты был гончаром, всю жизнь "вертел" на круге сопла и горшки, и вот этот кусок глины тебе не понравился: много камешков в нем, и ты выбросил его... Вот еще кусок глины, который мы берегли. Мы нашли его на большой глубине, среди шлака. Эта глина не побывала в огне и осталась мягкой. Ей сотни, а то и тысяча лет. И на нижней стороне глиняного куска, в углублении, мы опять увидели отпечатки рук человека... Это было невероятно: глина, находясь близко от воды, не затвердела; человек мял ее и выбросил... а я ее - взял. И за все истекшие сотни лет между нами не было никого. НИКОГО! Он держал этот кусок - а я его взял! Рукопожатие через века... Здравствуй, друг! Как зовут тебя? Где ты?..
Вот остатки днища печи. Стоит поднести к ним руку - и ощущается тепло, будто бы глина еще не успела остыть... Да, пожалуй, это так и есть. В отличие от наших бездушных машинных производств, здесь все добыто и сделано человеческими руками: поднята со дна озера, высушена, прокалена и провеяна руда; самодельными топорами срублены дерева, свезены и свалены в ямы, обожжены в уголь; излажена домница, наполнена рудой и углем; кресалом из камня высечен огонь и через глиняные сопла раздут в печи мехами, сработанными из шкур и дощечек. Все рукодельное, во все внесена искра добросовестности, труда, мысли. Предметы здесь - как аккумуляторы: они вобрали в себя тепло человеческих сердец и рук и теперь излучают его...
Борис роет в корнях березы, обрубая их. В новом раскопе - керамика. Обломок сосуда с носиком. И рядом - такие же крупные черепки. Может, сосуд удастся собрать?..
- Плывуны нужно осмотреть, а то не успеем... - напомнил мне Сергей Смирнов.
- Пошли.
Мы сели в лодку и поплыли по заливчику Шара, где в 89-м пережили с Гусевым неприятные минуты. Действительно, на плывунах можно было найти много интересного. Сергей лазил по плавучим островкам, каждую минуту рискуя провалиться. Вот остатки стеклянной бутылки, глиняного горшка. Это недавнее. А вот все тот же шлак, более ранняя керамика. Странная окаменевшая масса... Почему все это здесь находится?..
Мы трудились с великим рвением до позднего вечера.
* * *
Утро было занято сборами. Десять дней напряженной работы остались позади. Как каждый ни прикидывал, но помочь остающимся ни у кого не было возможности. Более того, от первой группы вместо троих оставалось лишь двое - Борис и я, не считая Мушары.
Мы распрощались. Пятеро уходили. Андрей, обернувшись, долго махал нам рукой.
13
Стало непривычно тихо.
- Ну, с чего начнем?
- Думаю, надо перерубить все эти дрова и сложить их в избушке - вдруг опять дождь будет... - сказал Борис.
Мы принялись за дрова, затем перетаскивали их в домик и убрали весь мусор. Потом отправились на осарки.
Предстояло сделать крепеж на первом и втором раскопах, закончить третий и тоже закрепить его. Но ставить стойки было нельзя до тех пор, пока я не сниму срезы почвы. Работы было необычайно много.
В этот день мы заметили каких-то людей, прошедших на озеро. По договоренности с руководством зоны мы были обязаны докладывать о появлении незнакомцев. Я подошел к неизвестным - это были молодые парни - и представился им. Оказалось, что они тоже прибыли в этот район для работы, но с иными целями. Краткая экскурсия на осарки с разъяснением их метеоритно-археологической значимости ребятам понравилась.
Уже вечером мы прикинули наши возможности. Были они весьма ограниченными. Хлеба и другой еды оставалось мало, особенно хлеба. Можно было, конечно, начать печь хлеб - мука имелась. Но это был не выход: требовалось много дров и времени. Если попытаться варить к тому же и какой-нибудь суп, то один человек вынужден будет с утра до вечера заниматься только этим. Другому в одиночку на осарках не управиться. Да и как ни крути, пищи все равно не прибудет. Разрешение на проведение работ мы имели до 17-го, то есть могли работать еще пять дней. Еды же было дня на три-четыре... Поэтому, чем дольше мы будем работать, тем хуже - питаться. Вывод изо всего этого был несколько парадоксальный, но единственный: нужно питаться холодными консервами, беречь хлеб, но работать как можно больше. Вместо субботы мы решили выехать домой в четверг - так еще можно было попытаться сделать все запланированное и иметь пищу. Если не будет дождей.
Да и, честно говоря, мы оба уже устали. Вывод и здесь был парадоксальным: чтобы скорей отдохнуть, нужно каждый день побольше уставать...
Борис работал в новом раскопе, я зарисовывал и измерял срезы старых.
Дело это оказалось трудоемким. Стоять все время приходилось в воде. Ноги мерзли. Замеры - через каждые полметра. Цепляю крючок с нитью-отвесом рядом с биркой на нити-горизонтали. Карандаш - в зубах, листы - в левой руке, линейка - в правой. Глина.. известь... дерево... уголь... шлак... керамика.. битый кирпич... перегной.. В воде плавают лягушата. Стоит, неловко повернувшись, зацепиться за торчащий из среза корень, и за воротник, в сапоги и карманы валится грязь...
- Валерий, там - яма!
Да, это были долгожданные следы: ямы искусственного происхождения. Той, в которой нашли шар, или не той - мы не могли пока знать. По срезу четко было видно, что горизонтальные слои слева и справа вдруг обрывались и посередине раскопа шла полутораметровой ширины полоса почвы однородного состава. На расстоянии 85 сантиметров один от другого торчали два кола.
Итак, углубления на осарках - это действительно рукотворные ямы. Еще один результат. Черт побери, все реже и реже, говоря о зоне, мы вынуждены прибегать к спасительным оговоркам типа: "..если зона действительно аномальна..." или "...если углубления - это действительно остатки картофельных ям..." Есть результаты, есть! Вот она - яма. Одна из четырех подозреваемых. Ничего, вскроем все четыре! Будем искать трубу даже под водой!
Зарисовав срезы обоих раскопов, мы бросили все силы на яму № 13. Это был раскоп-3. Шли вторые сутки нашего одиночества вдвоем. Мушара в раскопках участия не принимала.
Вечером, усталые, мы разделили остатки хлеба: на завтра его оставалось очень, очень мало, а на сегодняшний ужин - и того меньше. Сам ужин состоял из одной банки рыбных консервов, которыми мы поделились с Мушарой. Хотели мы того или нет, но завтрашний день должен был стать последним днем этой экспедиции.
В животах и так уже постоянно "подсасывало". Поколебавшись, скромный Борис, желая увеличить калорийность нашей трапезы, достал спиртное.
Странным, очень странным было это пиршество вдвоем, среди болот и озер, в ста метрах от развороченных осарков. Закуски отчаянно не хватало. Мне вспомнился гусевский "шпунтик" двухлетней давности: как давно это было и как мало мы тогда об этом месте знали! Какой недосягаемой казалась мечта "копнуть" здесь! И вот задуманное сбылось. Сколько тревог и хлопот! Беготни и уговоров!
Сомнений... Страхов.
Человек может все - я убедился в этом. Главное - сильно захотеть. Очень сильно! Если это сделать, то исчезнет разница между идеей и исполнением: принятие идеи к исполнению станет равносильным ее исполнению, с тем лишь отличием, что одно идет за другим с интервалом в два года или двадцать лет это неважно: лишь бы жизни хватило. Я могу все - как и другие. Если сильно захотеть - можно даже подняться в воздух... Но надо об этом знать.
Не умозрительно, но так вот - практически, убедившись в действенности своих умозрительных заключений или чужого опыта. А значит... значит, будет исполнено все, что мы задумали. За эту экспедицию мы вырыли 85 тонн земли больше, чем рассчитывали. А надо вырыть 300. И будет 300! Каков окажется результат - неизвестно, но... нельзя ли заказать к исполнению и результат?.. Сильно "захотеть" его... Может, правы Стругацкие-то, и есть Зона и Шар, исполняющий желания... Сказал ведь Михаил своей камере: хватить снимать - и она остановилась. Совпадение? Возможно. Но сколько же раз - Господи! сколько раз! - реальность совпадала с фантастикой, написанной за десятки и сотни лет до этой самой реальности...
Зона! мы просим тебя: дай нам Шар! Надо. Мы улучшим эту полузагубленную, захлебнувшуюся в человеческой крови, злобе, тупости и ненависти Землю и само человечество, тысячелетиями дерущееся из-за куска хлеба и не подозревающее о своих истинных богатствах...
Молчит Зона. Трещит пламя в печи и оплывают свечи на столе. Скуден наш ужин. Но ведь истинно, истинно сказано: "Блаженны нищие духом... Блаженны алчущие и жаждущие правды..."
