Елена Карцева - Вестерн. Эволюция жанра
Подобными же средствами в милых, веселых, привлекательных людей обращены еще два западных бандита в талантливом фильме Джорджа Хилла «Буч Кэссиди и Сэнданс Кид» (1969). Они совершают ограбления поездов и банков с таким высоким артистизмом, вкладывают в это столько остроумной изобретательности, что не захочешь, а почувствуешь тягу к их романтической профессии. Они в любых ситуациях не обходятся без шутки, всегда смешной, их юмор искрометен и заразителен. Иными словами, герои неотразимы. Просто язык не поворачивается назвать их бандитами, хотя они при нас подрывают сейфы и орудуют в почтовых вагонах. Тем более что они никогда никого не убивают. Правда, один раз Буч Кэссиди (все тот же Пол Ньюмен) вынужден застрелить несколько человек. Но, во-первых, это происходит в парадоксальной ситуации, состоящей в том, что, скрываясь в Боливии, наши герои подрядились охранять казенные деньги, а на них напали бандиты и, во-вторых, Буч, поймавший на мушку местных грабителей, очень сильно переживает это обстоятельство. Словом, винить его здесь не за что.
Что же касается частной, «внепрофессиональной» жизни Кэссиди и Кида, то она показана режиссером с необычайным лиризмом, лишенным всякого привкуса сентиментальности благодаря незаурядному комедийному дарованию и сценариста Уильяма Голдинга и самого Джорджа Хилла. Очень характерен для их стиля, например, эпизод с велосипедом. Он начинается с забавного разговора коммивояжера с ковбоями, во время которого тот убеждает их сменить устаревших лошадей последней технической новинкой. Буч Кэссиди шутки ради покупает велосипед. И вот уже под нежные звуки одного из самых элегических штраусовских вальсов он едет на нем по живописной тропинке, бегущей по цветущему лугу, ныряющей в пронизанные солнцем рощицы. Увидев девушку на сеновале, он начинает выделывать на своем двухколесном коне совершенно невероятные фигуры. Это почти балет, и балет превосходный. А завершается все в неожиданном цирковом ключе. Кэссиди налетает на забор, падает, а когда поднимается, видит рядом с собой свирепого быка, в ярости роющего землю копытом. И он вовсю улепетывает, забавно, чуть не по-клоунски вскидывая ноги.
Все это прекрасно. И нам очень нравится картина. Но когда после финального стоп-кадра, на котором застыли в последнем рывке смертельно раненные боливийскими солдатами Буч Кэссиди и Сэнданс Кид, задумываешься о смысле показанного, то не дают покоя все те же мысли о соотнесении реального и вымышленного миров.
Существует точка зрения, согласно которой выбор в главные герои вестерна легендарных бандитов есть выражение протеста против социальной несправедливости. Это своего рода «бунтовщики с причиной», как попытался, например, доказать своим фильмом о Джесси Джеймсе Николас Рей. При этом совершенно не учитывается нравственная сторона проблемы. При всех условиях морально недопустимо превращать конкретных убийц и грабителей в мифологических героев, то есть, другими словами, в героев нормативных. Тем более в вестерне, одном из самых массовых видов киноискусства. Время Робин Гудов давно прошло. Гримировать под них, пусть и с самыми благими намерениями, жестоких и деловитых гангстеров Дикого Запада — значит способствовать созданию ложного идеала.
Иное дело — традиционный авантюрный герой, за плечами которого нет и не может быть страшной биографии профессионального убийцы. Показывая его, не нужно ни о чем умалчивать и ничего переиначивать. Его подлинное лицо и есть та самая героическая маска безупречного рыцаря прерий, без которой жанр просто не мог бы существовать. Это Ринго Кид, это Шейн, это десятки других персонажей, действовавших и продолжающих действовать в классическом ковбойском вестерне.
Ковбой и десять заповедей
В фильме «Дестри снова в седле» сразу берут быка за рога: он начинается с обязательной драки у порога салуна. Ее затевают между собой несколько пьяных хулиганов. Внимания на них никто не обращает: очевидно, здесь, в забытом богом западном городке Баттлнеке, что означает «Бутылочное горло», это в порядке вещей. А внутри салуна, в густом сигарном дыму, не выпуская из рук стопок с виски, мужское население городка, обираемое шулерами, ведет отчаянную карточную игру. То и дело гремят выстрелы, но никто даже не оборачивается на их звук. А уж когда любимица публики Фрэнчи (Марлен Дитрих) исполняет лихую песенку о маленьком Джо, способном на большие дела, раздается могучий револьверный залп, заменяющий бурные аплодисменты.
Баттлнек терроризируют бандиты, во главе которых стоит хозяин салуна Кент. Здесь не знают, что такое-закон. Шерифа, пытающегося навести хоть какой-то порядок, убивают без промедления. На его место, поскольку никто из жителей не хочет рисковать жизнью, выбирают пожилого пьяницу, над которым все смеются. Словом, для героя подготовлено обширнейшее поле деятельности.
И вот он уже спрыгивает с подножки почтового дилижанса, галантно предлагая руку приехавшей в той же карете строгой и скромной девушке. Его прибытие ознаменовывается скандальным происшествием. Из того же дилижанса вылезает невесть какими ветрами занесенный на Дальний Запад типичный русский разночинец, носящий звучное имя Борис Ставрогин (Миша Ауэр). В дороге он проиграл брюки, и свирепая жена, понося на все корки этого робкого человека за неудачливость и ежесекундно поминая первого своего супруга, настоящего мужчину, конвоирует его к дому.
Молодой приезжий тих и застенчив. Он одет по-джентльменски: мягкая светлая шляпа, элегантные перчатки, строгая тесьма галстука. Он — принципиальный противник оружия и никогда не носит с собой револьвера. Пьет этот парень только молоко. Словом, он — прекрасная мишень для насмешек закосневших в грехе жителей Баттлнека. С большим удивлением они узнают, что Вашингтон Димсдейл — так его зовут — сын знаменитого шерифа по прозвищу Дестри, который всегда был грозой бандитов.
Может быть, поэтому, а скорее всего, в издевку Дестри-сыну предлагают занять пост помощника шерифа. Неожиданно для всех он соглашается. И вот тут-то начинает выясняться, что при всей благовоспитанности и мягкости молодого джентльмена бандитам и шулерам приходится туже и туже. Ум, храбрость и железная воля Дестри-второго позволяют ему, например, не прибегая к оружию, пресечь опасную перестрелку на главной улице городка.
Однако шайка Кента не собирается сдавать позиции. Во время нападения на одну из отдаленных ферм она убивает шерифа-пьяницу. Только тогда герой, понимая, что иного выхода нет, прицепляет к поясу кольт. Он собирается прихлопнуть бандитское гнездо в салуне. Его поддерживают многие жители, а особенно жительницы городка. С их участием и происходит финальное сражение, которое завершается полным разгромом шайки. Дестри не стреляет до последнего. И лишь когда Кент убивает Фрэнчи, пытавшуюся прикрыть героя, которого она успела полюбить, он посылает ему пулю в сердце. Это единственный его выстрел. Но зато какой!
Порядок восстановлен. Теперь весь городок боготворит нового шерифа. Мальчишки играют в Дестри, и матери шьют им такие же костюмы, как у него. Борис Ставрогин, вдохновленный мужеством героя, снимает со стены своего дома портрет бравого предшественника и вешает собственный, на котором он красуется в полном ковбойском облачении. А сам Вашингтон Димсдейл нежно улыбается девушке, с которой вместе ехал в дилижансе. Судя по всему, его ждет безоблачное семейное счастье.
Таким героем-джентльменом предстает перед зрителями Джеймс Стюарт в этой картине Джорджа Маршалла конца тридцатых годов. Конечно, Ринго Кид традиционнее Вашингтона Димсдейла. Однако внешние различия между ними ничуть не мешают их сходству по существу. Дестри может не пить виски, носить галстук и перчатки, оставлять оружие дома и вообще оригинальничать, как ему угодно, ибо это не имеет никакого значения для главной линии его поведения, определяемой и для него и для Ринго Кида одними и теми же обязательными для героя вестерна правилами ковбойско-рыцарского кодекса. Не так уж важно, как он накажет Зло, но он его накажет. И при этом он не позволит себе неблагородно отнестись не только к женщинам, даже женщинам сомнительного поведения, не только к слабым, но и к врагам. Читатель помнит, очевидно, «Заповеди ковбоя», составленные Томом Миксом. В тридцатые годы, когда маска идеального героя вестерна окончательно определилась, на их основе был выработан новый, более детализированный и расширенный свод заповедей экранного ковбоя. Его автором стал известный певец и исполнитель главных ролей во многих вестернах («поющий ковбой», как его называли) Джин Отри. Итак:
1. Ковбой не может совершить нечестного поступка.
2. Ковбой никогда не обманет ничьего доверия.
3. Ковбой всегда говорит правду.
4. Ковбой ласков с детьми, стариками и животными.