сборник - Зодчие Москвы XV - XIX вв.
Архитектура дома выдержана в классическом стиле. Центральный, более значительный объем, украшенный нарядным коринфским портиком, увенчан бельведером и соединен галереями-переходами с боковыми флигелями, завершающими фронтальную линию здания. При строго выдержанной симметрии значение центральной части подчеркнуто сдержанной обработкой фасадов флигелей с портиками ионического ордера. Гармоничность здания достигнута благодаря повторению в соотношении его частей одинаковых величин. Например, план и объем центральной части здания и флигелей построены на точных соотношениях квадрата и его диагонали, длина флигелей равна длине галерей и т. д. Четкость построения объемов сочетается с графически тонким членением стен пилястрами, барельефными вставками, сильной профилировкой карнизов, удлиненными пропорциями стройных колонн, характерными для Баженова.
Большое внимание москвичей привлекали висячие сады, устроенные на крышах галерей, фонтаны спускавшегося террасами сада. Металлическая ажурная ограда, отделявшая участок от улицы (сохранена со стороны улицы Фрунзе), при реконструкции проезжей части была снята и по склону холма сделана белокаменная лестница, по своим формам соответствующая архитектуре дома.
Прекрасное творение Баженова прочно вошло в ансамбль центра современной Москвы, обогатило его.
Конец 1780-х — начало 1790-х годов — период интенсивной деятельности Баженова. По свидетельству его биографов, кроме дома Пашкова он строит в Москве дом Юшкова на Мясницкой (ныне улица Кирова, 21), дом Прозоровского на Полянке (не сохранился), дом Долгова на Мещанской (ныне проспект Мира, 18; от постройки уцелел нижний этаж), колокольню и трапезную церкви Всех Скорбящих на Ордынке. В эти же годы он строит в усадьбах Михалково, Быково, Пехра-Яковлевское, Троицкое-Кайнарджи и др.
Некоторые постройки Баженова — в формах классической ордерной архитектуры; в загородных усадьбах, тесно связанных с природой, зодчий обращается к формам «готической» архитектуры. Эта линия, которая прослеживается от увеселительных строений на Ходынке, церкви в усадьбе Знаменке (Липецкая область), до ансамбля Царицына, проявилась и в облике церкви в Быкове близ Москвы.
Церковь в Быкове была построена в 1789 г. одновременно со всей усадьбой, от которой сохранились кроме церкви беседка-ротонда на островке пруда и планировка парка. Баженов обогатил силуэт церкви шпилями, шатриками, кокошниками. Особенно наряден западный фасад с парными башнями-колокольнями и великолепно разработанной наружной лестницей. Ее расходящиеся по полукругу марши ведут к расположенной во втором этаже летней церкви. Торжественному характеру лестницы отвечает интерьер с колоннами из розового мрамора и золочеными капителями. Поставленные группами по четыре, они несут своды подкупольной и алтарной части. Обилие света, балконы, с которых видны дали лугов и полей, создают впечатление светского здания. В отличие от Царицына, каким видел его Баженов "меж белых стволов и зелени берез", церковь в Быкове облицована белым камнем, благодаря чему усиливается впечатление ее кружевной легкости, воздушности.
В городских постройках Баженов применяет формы и приемы ордерной архитектуры классицизма. Таков дом Юшкова на Мясницкой, построенный на рубеже 1780 — 1790-х годов. Дом претерпел ряд изменений: в нижних этажах, которые, как в Смольном институте и Кремлевском дворце, имели значение цоколя, растесаны окна и др. Следуя приему, который имел большое распространение в градостроительной практике конца XVIII века для угловых зданий, каким является дом Юшкова, Баженов объединил одинаковые по высоте и по архитектуре боковые корпуса вынесенной вперед полуротондой с ионической колоннадой. Тем самым он придал выразительный пластический характер композиции здания. Несмотря на переделки, дом Юшкова все-таки дает представление о системе внутренней планировки, которой был привержен Баженов. Она представляла собой сочетание разнообразных по форме — круглых, овальных и прямоугольных — помещений. Угловой полуротонде фасада соответствуют круглые залы, верхний из которых двусветный, аванзалам придана форма полуовалов.
Как и во всех проектах и постройках, Баженов большое внимание уделял парадной лестнице. Композиция лестниц, где с каждым шагом открывались новые точки обозрения, неизменно его привлекала и наиболее полное выражение получила в проекте вестибюля Кремлевского дворца. В доме Юшкова лестница шла прямо от входа со стороны улицы, переходила на уровне второго этажа в овальную лестничную клетку и, расходясь вдоль стен двумя маршами, сходилась к завершавшей ее изысканной восьмиколонной ротонде. При реконструкции намечено восстановить первоначальный облик лестницы.
Последней крупной работой Баженова было проектирование Михайловского (Инженерного) замка в Петербурге. Лишь сравнительно недавно обнаружен чертеж одного из фасадов замка, который дает представление о первоначальном замысле зодчего. По своему объему, этажности здание соответствует проекту, но имеет отличия в декоративной отделке. Проект был утвержден в 1796 г., но из-за болезни Баженова и его смерти в 1799 г. постройку возглавил архитектор В.-Ф. Бренна, который и внес свои изменения. Но основа замысла Баженова осталась.
Сложным, временами трагическим, но всегда вдохновенным был творческий путь Баженова. Он вошел в историю русской и мировой архитектуры. Он был зодчим, инженером, талантливым конструктором, теоретиком, определившим на многие годы пути развития отечественной архитектуры. Современник А. Н. Радищева и друг Н. И. Новикова, он испытал на себе всю тяжесть режима царской
России, был представителем передовой, прогрессивной мысли, много сделал для развития русской науки и культуры.
В год смерти Баженов был назначен вице-президентом Академии художеств. В записке о реорганизации академии, основанной на опыте всей своей жизни, он изложил взгляды, которые свидетельствуют о нем как о подлинном гуманисте, патриоте. Следуя М. В. Ломоносову, он говорил о необходимости подготовки отечественных художников, сообразуясь "со нравами национальными", протестовал против иностранного засилья. Он мечтал об издании труда "Российская архитектура", куда вошли бы чертежи лучших зданий страны, об открытии художественного музея, о создании архитектурной школы, где неимущие обучались бы бесплатно.
Многие высказывания зодчего заслуживают внимания и в наши дни. О своем любимом искусстве Баженов говорил: "Архитектура главнейшие имеет три предмета: красоту, спокойность и прочность здания… К достижению сего служат руководством знание пропорции, перспектива, механика или вообще физика, а всем сим общим вождем рассудок…"
Умер Баженов 2 августа 1799 г. в Петербурге, похоронен был "у Смоленской", а потом, согласно завещанию, его прах перенесли в село Глазово близ Каширы. Могила зодчего не сохранилась.
Н. А. Потапова
М. КАЗАКОВ
(1738–1812)
В 1738 г. в Москве в семье подканцеляриста Главного комиссариата Федора Казакова родился сын Матвей, которому суждено было стать выдающимся русским зодчим, создателем архитектурного облика Москвы второй половины XVIII — начала XIX века.
Как ни скудны сведения о семье будущего архитектора, но все же известно, что его отец Федор Михайлович был выходцем из крепостных, отданным помещиком в матросы, но избежавшим благодаря грамотности флотской службы. Он обладал прекрасным почерком, который унаследовал и его сын, и до 1732 г. служил в Адмиралтейской конторе, а потом в Главном комиссариате копиистом, что давало право на освобождение от крепостной зависимости. В Москве Федор Михайлович вместе со своей женой Федосьей Семеновной, детьми и свояченицей жил около Кремля, в районе Боровицкого моста (сам комиссариат располагался в Кремле). Конечно же маленький Матвей не один раз проходил мимо старинных соборов и палат, наблюдал за работой архитекторов и строителей, возводивших дворец для императрицы Елизаветы Петровны. Может быть, уже в это время в нем зародился интерес к зодчеству, желание строить самому.
Двенадцатилетним мальчиком Матвей остался сиротой: в конце 1749 г. или в начале 1750 г., сорока пяти лет от роду, умер его отец. Семья, и раньше жившая в бедности, теперь потеряла все средства к существованию. Однако мать, видя интерес мальчика к строительной деятельности, решила отдать его не в канцеляристы или ремесленники, а в архитектурную школу известного русского зодчего Д. В. Ухтомского.
В делах правительствующего Сената есть представление, поданное Ухтомским в январе 1751 г. в Сенатскую контору об определении к нему Казакова, где он пишет: "…а усмотрен мною главного крикс комиссариата умершего подканцеляриста Федора Казакова сын Матвей Казаков (который еще к делам никуда не определен), ко оному по моей должности письменному исправлению способным и по натуральной своей охоте ко обучению архитектуры склонным, который по охоте своей арифметик в кратком времени почти весь обучил; того ради правительствующего сената конторы покорно прошу дабы поведено было помянутого Матвея Казакова для обучения архитектурной науки определить в команду мою в ученики с награждением против младших архитектуры учеников по рублю на месяц жалования, который между тем и письменные по моей должности дела исправлять может" [Эти сведения впервые были опубликованы в статье А. И. Михайлова "Новое в биографии Казакова". — "Строительная газета", 1940, № 81.]. С марта 1751 г. Казаков стал учеником Ухтомского, архитектурная команда которого явилась, по существу, единственным университетом будущего зодчего.
