Михаил Кубеев - 100 великих катастроф
Наскальная живопись Сахары – настоящий кладезь информации, который дает четкие представления о древнем населении Сахары, о различных племенах и кочевниках, которые приносили с собой чужеродное для местного населения влияние. По этим картинам можно проследить, как менялись климат и животный мир Великой пустыни.
Сахара после исследований ученых предстала обширной, когда-то зеленевшей равниной, кормившей жирафов и буйволов (а сейчас они сохранились только в Египте), слонов, страусов и антилоп. Носороги населяли густые пальмовые рощи, там же бродили львы. Ученые убедительно доказали, что некогда Сахара обладала степной флорой и фауной, но утратила их. И потеря эта произошла задолго до того, как появились первые исторические сведения об этом. Две-три тысячи лет назад она была менее иссушенной, чем сейчас. Но засуха и усиление жары вынудили многих животных уйти в саванну, где они почти все обитают и по сей день.
Арабский историк I века Эль-Бекри описывал город Хама, расположенный в четырехстах километрах к западу от Тимбукту, как цветущий сельскохозяйственный район. Сейчас это место является, наверное, одним из самых безлюдных в Мавритании.
Город Луга в Сенегале еще лет семьдесят назад считался главным центром по производству арахиса. Ныне под обжигающим дыханием песков он как бы увял, и центр производства арахиса переместился в город Каолак.
То, что эти края были действительно цветущими, известно из многих исторических фактов. В древние времена почти везде (за исключением некоторых зон) климат был более влажным, чем сейчас. Влажный климат долгое время господствовал во всем засушливом (теперь!) поясе, простиравшемся от западной Африки до Раджастана на северо-западе Индии. Даже в сухом центре нынешней Сахары годовое количество осадков составляло 250–400 миллилитров в год (сейчас только шесть миллилитров). Уровень озера Чад на сорок метров превышал нынешний, а само озеро достигало размеров Каспийского моря. На месте Сахары в далеком-далеком прошлом был цветущий сад, и она «зеленела подобно Нормандии». Это сейчас влажность в Сахаре незначительна, кроме того, ветер усиливает испарения, сушит и сжигает растения, перегоняет песок и тем самым губит растения, не дав им развиться.
Так что великая Сахара – это гиблое теперь, бесконечное пространство – вовсе не была бесплодной. Здесь жили и трудились люди, выращивали урожаи плодов и злаков. За зиму (!) в низинах накапливалась влага, и крестьяне успевали ее использовать, чтобы снять урожай до того, как солнце выжжет почву. До сих пор на алжирских базарах можно увидеть все многообразие даров пустыни – обилие лимонов, апельсинов, миндаля и других фруктов. И среди всего прочего необыкновенными размерами поражает морковь – две штуки на килограмм.
Около 1000 года до н. э. Сахара постепенно стала приобретать свой нынешний облик, от века к веку пустыня распространялась все дальше. На смену богатой и буйной растительности Тассили-Аджера пришли худосочные кусты, которые местные жители называют тальха.
Главным фактором в Сахаре является климат, поскольку он менее всего управляем. С помощью орошения и защитных заслонов его можно несколько улучшить, но изменить полностью нельзя. Однако одно время считали, что причиной возникновения Сахары было именно некоторое изменение климата. Правда, теперь известно, что пустыней этот край стал не столько из-за изменившегося климата, сколько из-за человеческой деятельности. И случилось это, когда на смену племенам охотников пришли пастухи-кочевники. Казалось бы, скотоводство не должно было повлиять на облик планеты, ведь скотоводы не вспахивают землю. Они не заменяют один растительный покров другим, не сжигают леса, чтобы получить место под пашни. Они могут пасти скот в местах, не пригодных для земледелия.
Но так кажется только на первый взгляд. Люди кочевали по некогда цветущей Сахаре с огромными стадами. Животные не только поедали растительность, но и вытаптывали ее, разрушали растительный покров, который со временем начал терять свою силу. Дерн становился настолько слабым, что уже не мог удержать песок. И тот наступал все больше и больше, превращая цветущие края в бесплодные пустыни. По подсчетам ученых, пески ежегодно сорок тысяч гектаров превращают в пустыню.
Это, конечно, только одна из причин, по которой пески продолжают наступать. Есть и другие. Например, на плодородных землях в Алжире долгое время шло бурное возведение промышленных предприятий, жилья, прокладывались дороги. Правда, здесь вовремя спохватились и ввели строгий учет участков, выделяемых под все виды строительства.
Засушливость, характерная для нынешней Сахары, не встречается больше ни в какой другой пустыне мира. Калахари, Аравия, среднеазиатские пустыни, Австралия – все они более увлажнены. Самым безжизненным даже в самой Сахаре считается Тенезруфт – один из наиболее знойных и сухих районов на земном шаре. Коренное население называет Тенезруфт «землей зноя и жажды». В этой заброшенной местности, где жара достигает + 50 °C, не растет ни одна травинка. Нет даже насекомых. Кругом – выжженная земля, температура песка – + 70 °C, и по нему невозможно пройти босиком.
Долгое время Сахара, казалось, была забыта Богом и людьми. Только караваны кочевников бороздили ее бескрайние просторы, перевозя на горбатых верблюдах финики и соль. Купцы и торговые люди снаряжали караваны, брали с собой проводников, способных ориентироваться по звездам, и запасались продовольствием на шесть месяцев. Запасы воды во время долгого пути пополнялись в редких оазисах, и потому вода порой становилась дороже золота.
Как правило, караван состоял из 300–400 верблюдов и множества мулов, но он мог состоять и из тысячи верблюдов. Это зависело исключительно от того, какое количество верблюдов и других животных можно было напоить из колодцев, встречавшихся на пути. Отсутствие воды оборачивалось неминуемой гибелью. Так, например, в 1805 году между Тимбукту и Тауденни погиб огромный караван. В смертельных объятиях пустыни остались 2000 человек и 1800 верблюдов.
Песок в Сахаре не лежит ровной пеленой, а образует длинные песчаные холмы, которые тянутся бесконечными рядами. Он очень мелок и рыхл и уже при малейшем ветерке заметает следы путника. Более сильный ветер гонит перед собой песок далеко вперед и насыпает его длинными грядами. Такие места имеют вид моря, покрытого неподвижными волнами, застывшими в одном положении. Но неподвижность их – кажущаяся. Ветер гонит перед собой песчинки, и холмы эти хоть и медленно, но постоянно передвигаются с места на место. На солнце они сверкают то красноватым, то золотистым светом, а между ними то синеют, то чернеют разделяющие их впадины.
Но иногда песок как бы оживает. Он начинает двигаться, собираться в одно место и образует огромные песчаные столбы. Эти столбы движутся, кружась по пустыне то быстро, то медленно. Когда они освещаются солнцем, то кажутся огненными. Сильный ветер, который гонит эти столбы, иногда разделяет один столб на два, а то соединяет несколько в один огромный, доходящий чуть ли не до облаков. Эти столбы называются смерчами, и горе каравану, если его настигнет такой смерч.
Но даже если смерч пройдет мимо, то опасность для каравана еще не миновала, потому что за смерчем обыкновенно начинает дуть самум – знойный ветер. Он рождается на гигантской сковороде самой жаркой пустыни, и здесь от перепадов температур возникают сильнейшие вихри. Иссушающая сила самума чувствуется даже в Европе. Иногда он дует с силой настоящей бури, иногда даже еле заметен, но всегда жгуч и причиняет людям сильные страдания.
Еще задолго до самума жители Сахары угадывают его приближение. Он начинается едва заметным движением воздуха, который становится тяжелым и удушливым. Небо затягивается легким сероватым или красноватым туманом. С каждым часом жара усиливается. Люди жалуются и стонут, потому что даже легкое прикосновение ветерка – очень жгучее, причиняет сильную головную боль и слабость и вообще нагоняет на человека тоску. Постепенно порывы ветра делаются все сильнее и резче, наконец сливаются в сплошной вихрь, а через несколько минут вокруг уже свирепствует настоящая песчаная буря. Ветер свищет и ревет, поднимает тучи песка, духота делается невыносимой, тело обливается потом, но почти сразу же высыхает. Губы трескаются и начинают кровоточить, язык словно наливается свинцом. Потом трескается кожа, а жгучий ветер наносит в раны мелкий горячий песок и тем еще больше усиливает страдания человека.
Даже дикие животные при наступлении песчаной бури становятся боязливыми, а верблюды делаются беспокойными и упрямыми, теснятся друг к другу, отказываются идти вперед и даже ложатся на землю. А ведь верблюд для жителя пустыни, как лошадь для русского крестьянина, – настоящий друг. Недаром они придумали для него много ласковых имен, прославили его в сказках, мифах и легендах. Арабская пословица гласит: «Аллах создал человека из глины. После содеянного у него осталось два кусочка глины. Из одного он сотворил верблюда…» Пророк Магомет, как и его отец, был верблюжьим пастухом и проводником караванов. Поэтому неудивительно, что в Коране говорится о верблюде как о главном богатстве мусульманина. Иногда, правда, упоминают о глупом и заносчивом нраве верблюда, но этот любимец Аллаха не глуп, а горд. Потому что знает сотое имя аллаха, не известное даже людям. Своим приверженцам Магомет сообщил 99 своих имен, а последнее прошептал на ухо верблюду в благодарность за то, что тот спас его в трудную минуту – унес от врагов.
