Станислав Кульчицкий - Почему он нас уничтожал? Сталин и украинский голодомор

Думаю, что М. Бердник принадлежит к младшему, по сравнению с моим, поколению, потому что у меня в 1933 году умер дед. Невзирая на разницу в возрасте, она воспринимает прошлое таким, каким оно показано в советских учебниках истории. Информация о Голодоморе не вышла для нее за пределы семейного знания. Не сомневаюсь в причинах такого феномена: эта информация была политизированной, следовательно — неубедительной.

Хотел бы закончить статью суждением, которое высказал 12 февраля 2003 года на парламентских слушаниях: «Не нужно придирчиво выяснять, какой народ пострадал больше, какой меньше в период между двумя этими датами — 1914 годом и 1953-м. Украина обязательно оказывается на первом месте. Гибельные последствия четырех десятилетий между началом Первой мировой войны и смертью Сталина чувствуются и до сих пор. В Украине не рождаются правнуки погибших в 1933 году и праправнуки тех, кто погиб в 1914 году. Если бы не катаклизмы, то в Украине в начале XXI века жил бы стомиллионный народ».

Мирослава процитировала эти строки и злобно прокомментировала: «Так «недоучет» украинцев можно начинать с битв Рамы с ракшасами, поскольку некоторые горе-«ученые» его тоже считают праукраинцем!» Но ведь в данном случае речь идет не о трипольцах с индийцами. Речь идет о последнем столетии, которое в наших семьях еще не стало отдаленной и абстрактной историей. Перед глазами стоит дед Мирославы…

27 февраля 2007 года

IV. Смертельный водоворот

В День Соборности мы всегда вспоминаем, что живем в государстве, которое раскинулось на площади в 604 тыс. кв. км. Это существенно больше территории любой другой европейской страны. Конечно, Украина меньше России и Турции, но эти государства, строго говоря, не европейские, а евроазиатские.

И все же за границами Украины остался целый ряд примыкавших к ней территорий, в которых еще на памяти старшего из ныне живущих поколений украинцы составляли большинство населения. Теперь же на этих территориях, которые являются частью Румынии, Словакии, Польши, Беларуси и России, украинцев осталось совсем мало. Большинство их ассимилировано, какая-то часть была даже депортирована. Говоря о том, что все население украинских земель теперь объединено в одном государстве со столицей в Киеве, не следует забывать об этом.

Наибольшей в утраченном массиве украинских этнографических земель и по территории, и по населению является Кубань. Теперь это Краснодарский край Российской Федерации. Думаю, что рассказ о гибели украинской Кубани никто не воспримет как попытку реанимировать высказывавшиеся в 20-е годы харьковским компартийно-советским центром претензии к Российской Федерации. Какие могут быть территориальные претензии, коль приходится говорить о гибели украинской Кубани, которая произошла без малого три четверти века тому назад? Однако всегда следует помнить о том, как она погибала.

Принятый Верховной Радой Закон о Голодоморе как геноциде разделил, к сожалению, граждан Украины. Одновременно он стал дополнительной проблемой в непростых украинско-российских отношениях. Происходит это из-за незнания самой сути проблемы Голодомора, из-за неумения отделить его от голода 1932–1933 годов в других регионах Союза.

Конечно, Сталин использовал оружие голода для уничтожения украинцев. Однако не следует делать ударение на этнической составляющей Голодомора, ибо тем самым мы перекладываем вину за это злодеяние с кучки кремлевских подонков на Россию и русский народ. Фактически же террор голодом был направлен не против этнических украинцев, а против граждан Украины — крупнейшей национальной республики Советского Союза на границе с Европой, которая в ситуации 1932–1933 годов вот-вот готова была сбросить с себя ставшее невыносимым бремя кремлевской диктатуры. Организатором этой невиданной террористической акции была отнюдь не государственная партия (в которой я сам состоял 40 лет). Кампанию по изъятию в селах УССР и Кубани всех продовольственных запасов, накопленных крестьянами и казаками до нового урожая, запланировали и осуществили лишь несколько человек, которые опасались оказаться сметенными народным гневом с насиженных мест на вершине власти. Они же определяли заготовительную политику во всех регионах СССР, когда три года подряд, начиная с первой колхозной осени 1930 года, хлеб брали с кровью, доводя крестьян до голода с многочисленными смертными случаями. Почему же государство и партия оказались игрушкой в руках этих подонков? Вопрос не ко мне: первым предупредил о грозящей опасности свое окружение основатель партии, доктрины и этого самого государства.

Пониманию сути Голодомора препятствуют наши устоявшиеся представления о Советском Союзе. Люди на всем постсоветском пространстве помнят эту страну такой, какой она стала после Большого голода 1932–1933 годов и Большого террора 1937–1938 годов. Но к событиям 20-х и начала 30-х годов следует применять критерии, которые соответствуют объективной реальности тех лет. Тогда Советский Союз еще был союзом государств, а не централизованным государством. Сталин был тогда не диктатором, а одним из вождей, положение которого в Кремле становилось шатким из-за острейшего социально-экономического кризиса, вызванного его же политикой «подхлестывания» темпов индустриализации. Иллюстрацией остроты этого кризиса был голод 1932–1933 годов почти во всех регионах страны.

Высказанные выше вступительные замечания необходимы для понимания того, что произошло с украинской Кубанью в начале 30-х годов. Понимание кубанской трагедии поможет понять и другое: террор голодом был направлен своим острием против граждан Украинского государства, которое родилось в 1917 году, было разгромлено большевиками, но возродилось в оболочке советской республики. Генсек был достаточно умен, чтобы понять простую истину: советская оболочка способна скрывать антисоветское содержание. В конце концов, Кремль все-таки потерял Украину в 1991 году, когда ее коммунистическая верхушка вооружилась антисоветской символикой УНР, чтобы обрести для себя свободу.

Невозможно отделить голод в УССР от кубанского, это один и тот же Голодомор. Однако голод в УССР уже имеет колоссальную литературу, а кубанский все еще остается во многом «белым пятном». В этой статье речь пойдет именно о кубанском голоде. Но рассказу о гибели украинской Кубани должна предшествовать справка о ее рождении.

Во второй половине XVIII ст. прилегавшие к Черному и Азовскому морям степи вошли в состав Российской империи. Никогда не знавшие плуга, лучшие в мире черноземные земли граничили с перенаселенной Украиной. Поэтому украинские хлеборобы активно осваивали пустынные районы «Дикого поля». Решающую роль в колонизации степных пространств Северного Кавказа сыграли казаки, прежде всего — запорожские.

В 1775 году Екатерина II приказала ликвидировать центр поглощенной империей державы гетмана Богдана Хмельницкого — Запорожскую Сечь. Части казаков удалось ускользнуть от преследования и основать во владениях турецкого султана Задунайскую Сечь. Остальные в ходе очередной российско-турецкой войны были организованы в 1788 году в Черноморское казачье войско и поселены между Южным Бугом и Днестром. После этой войны Екатерина присоединила к империи часть Северного Кавказа и перевела черноморских казаков на Кубань. Здесь они на подаренных землях основали 40 куренных селений и административный центр, названный Екатеринодаром (теперь — Краснодар).

С 1792 года и до крестьянской реформы 1861 года на Кубань переселялись только казаки: Черноморское казачье войско — 25 тыс.,

Азовское казачье войско — до 6 тыс., человек, слобожанские реестровые казаки — 109 тыс. человек обоего пола и т. д. Всего было переселено в организованном порядке до 150 тыс. человек. В большей мере, чем другие регионы колонизации, Кубань приобрела характер украинской этнической территории.

Стремясь приглушить национальную окраску казацкого края, царское правительство провело в 1861 году административную реформу: к черноморцам была присоединена территория, населенная потомками донских казаков, — Линейное казачье войско. Объединенное казачье войско назвали Кубанским.

В мае 1862 года царское правительство приняло закон «О заселении предгорьев западной части Кавказского хребта кубанскими казаками и другими переселенцами из России». Закон допускал частную собственность на землю и поселение лиц неказацкого сословия на войсковых землях. Это дало толчок к массовому переселению освобожденных от крепостной зависимости крестьян на Кубань. Так в Кубанской области появилось новое сословие: иногородние.

Переселенческая политика царизма оказалась эффективной, что было засвидетельствовано Всероссийской переписью населения 1897 года. Наиболее активно Кубанский округ в тех его границах заселялся выходцами из Украины: 45 % от всего количества переселенцев, 377 тыс. человек обоего пола. Из этого количества Левобережье дало 249 тыс. переселенцев, три южные губернии — 107 тыс., а Правобережье — лишь 21 тыс.