Леонид Почивалов - «Мечта» уходит в океан
По лестнице он не шел, а бежал. Мы бежали вслед за ним.
Машина торопливо покатила по знаменитой бомбейской набережной Марин-Драйв. Набережная изогнулась вдоль лукоморья огромной трехкилометровой дугой. С Малабарского холма, который возвышается над Бомбеем, открывается чудесный вид на эту часть побережья, на барьер плоскокрышых белостенных домов, вытянувшихся вдоль бухты. Эта аккуратная линия домов напоминала коралловое ожерелье на голубом шелке моря.
Мистер Махаврат, кажется, намеревался показать нам решительно все примечательное, что есть в Бомбее. Назвал маршрут — набережная Марин-Драйв, Малабарский холм, потом мы подъедем к знаменитой Башне молчания, куда давние выходцы из Ирана, живущие в Бомбее, проносят своих покойников, чтобы их расклевывали на вершине башни гигантские хищные птицы грифы — так велит древний обычай. Потом предполагалась поездка в район бомбейских киностудий, купание в океане, прогулка на катере на недалекий от города остров Слоновый, где находится древний храм, потом…
Всего не буду перечислять. Программа обширная. Но мы успели проехать по набережной Марин-Драйв и добраться до Малабарского холма, чтобы оттуда посмотреть на Бомбей. Вид был действительно замечательный — на побережье Аравийского моря раскинулся огромный и яркий город, в котором современные многоэтажные дома соседствовали с храмами и дворцами богачей прошлых времен.
Конечно, Бомбей красив, но мистер Махаврат не был склонен восхищаться городскими видами.
— Самое прекрасное в Индии не города, а ее природа, — говорил он. — У нас растут удивительные деревья и живут необыкновенные животные, каких вы не увидите нигде.
Мистер Махаврат горячий защитник животного мира. Всю дорогу рассказывал о том, как на земном шаре год от года скудеет фауна, истребляются животные, как надо беречь всем честным людям живой мир земли, который уже не восстановится.
— В Америке было когда-то бессчетное число прекрасных копытных животных — бизонов, — рассказывал Махаврат. — Прошли десятилетия, и люди вдруг обнаружили, что не осталось ни одного…
На Малабарском холме в прекрасном тенистом парке мы долго любовались удивительными густолистыми кустами, которые были так искусно подстрижены, что в них без труда угадывались очертания животных — лошади, собаки, слона, тигра…
— Взгляните! — восхищалась Лена. — В самом деле, очень похоже на тигра! Даже полосы есть!
Мистер Махаврат посмеивался:
— Вот бы настоящего вам увидеть!
— А разве это возможно? — поинтересовался я.
Индиец развел руками.
— Еще бы! Вы же в Индии! Мы сумели оградить многие ценные виды животных от истребления. И я горжусь, что в этом принимал участие. Если поехать, например, в Корбетт-парк, то там запросто можно увидеть на воле тигра. А дикого слона тем более.
Вдруг мистер Махаврат звонко шлепнул ладонью себя по лбу.
— Какой чудак! — воскликнул. — Ведь, кажется, они летят сегодня. А я забыл! — Приказал сесть, указывая на скамейку: — Ждите! Сейчас вернусь, — и куда-то убежал, мелко семеня короткими ножками.
Вернулся несколько минут спустя. Сказал, что звонил по телефону в один институт. Через два часа с бомбейского аэродрома летит на север страны в город Рамнагар, который находится в штате Уттар-Прадеш, маленький пассажирский самолет. Нас согласны взять. Вернемся в Бомбей завтра вечером.
— Вы увидите живого тигра на воле! — торжественно заявил мистер Махаврат.
Не спрашивая нашего согласия, побежал по дорожке парка к выходу, где стояла наша машина. Мы последовали за ним.
На аэродром успели еле-еле. Ведь нужно было еще заскочить в гостиницу за фотоаппаратами.
И вот мы в полете. В третий раз за время нашего далекого пути Лена стала уже заправским воздушным путешественником, больше не бледнеет от ужаса, когда смотрит с высоты на далекую землю. А здесь, в Индии, она довольно однообразна: плоская, как стол, равнина, блекло-зеленая, пышущая жаром, и на ней редкими кучками деревья и кусты. И так на тысячи километров. Это Индия. Где же ее знаменитые тропические леса?
Но они все-таки существуют. Под натиском человека они отступили в самые глухие и малодоступные районы страны, и человек, наконец смилостивившись над ними, объявил их заповедными.
В один из таких заповедников, укрывшихся в предгорьях высочайших на свете гор Гималаев, мы и держим путь. Заповедник носит имя Джима Корбетта, замечательного английского охотника. Когда-то этот мужественный человек, много раз рискуя жизнью, уничтожал в горных лесах тигров-людоедов, вел в продолжение нескольких лет единоборство со знаменитым леопардом из Рудрапраяга, убийцей сотен людей, и победил его.
В тех местах до сих пор сохранились и тигры, и леопарды, и дикие слоны. Мы их должны увидеть собственными глазами. Так нас заверил мистер Махаврат.
В город Рамнагар прилетаем к вечеру. Находим небольшое здание управления заповедником. На шум машины, доставившей нас с аэродрома, выходит на крыльцо дома худенький заспанный человек. Мистера Махаврата он хорошо знает и радостно приветствует, а вместе с ним и нас. Так мы знакомимся с мистером Бхасиным, инспектором заповедника, милым и гостеприимным человеком, с которым нельзя не подружиться. Он только что вернулся из дальнего объезда подвластных ему лесов, устал, завтра воскресенье, намеревался провести его в своей семье, которую давно не видел. Но колеблется всего минуту.
— Нет! Нет! Я должен с вами ехать!
Наскоро перекусив, мы садимся в автомашину и вместе с мистером Бхасиным мчимся в надвигающуюся ночь.
Мы не знаем, как благодарить инспектора, а он отмахивается.
— Это мой долг! К тому же мне очень приятно встретить людей из России. Какие тут благодарности! Расскажите-ка лучше о ваших заповедниках. Какие у вас звери обитают, как вы их охраняете?
Ни я, ни Лена о наших заповедниках ничего и не знаем. А вот Абу, оказывается, был и в Беловежской пуще, где видел на воле медведей и зубров; и в заповеднике Аскания-Нова, где в степях обитают завезенные в нашу страну антилопы; на острове Врангеля участвовал в отлове больного белого медвежонка, которому нужно было сделать операцию.
Мы слушали Абу раскрыв рты. Вот, оказывается, какой у нас капитан! Знает не только свои морские дела и широты всего мира, но бывал даже в заповедниках.
— Прежде всего надо знать свою родную землю, — говорит Абу.
— Верно! — поддерживает его мистер Махаврат. — Весь просторный мир с его океанами и морями, горами и пустынями начинается и кончается у порога твоего родного дома.
— А браконьеры у вас есть? — спрашивает мистер Бхасин.
— К сожалению, еще не перевелись, — отвечает Абу.
— И у нас встречаются нередко, — вздыхает индиец. — Сколько мне с ними приходится мучиться! Возьмет и пристрелит тигра. Плакать хочется. Вы знаете, какой это замечательный зверь — тигр! Настоящий джентльмен. Сами увидите!
— Вы думаете, все-таки увидим? — спрашивает Абу.
— Какой разговор! — смеется мистер Махаврат. — А зачем же мы сюда едем?
С шоссе машина сворачивает на горную грунтовую дорогу, которая в свете автомобильных фар шарахается из стороны в сторону, взмывает круто вверх, ныряет в овраги и лощины, словно играет с нами в прятки. Густо-черная тропическая ночь скрывает от нас страшные бездны пропастей и джунгли на склонах гор.
Джунгли мы увидели только на рассвете, когда солнце блуждало где-то в лесной глуши, еще не выкарабкавшись из колючих и цепких зарослей. С рассветом кончается наша «магистральная» дорога. Мы подъезжаем к маленькому поселку, всего несколько домиков, устроившихся на дне небольшой горной лощины. Здесь расположено хозяйство Корбетт-парка.
Здесь по распоряжению мистера Бхасина из гаража выводят широкогрудый зеленый вездеход. Вместе с нами отправляются в путь еще два человека — шофер и охранник, оба небольшого роста, щуплые, с простодушными лицами деревенских парней, оба очень похожи друг на друга, даже имена у них схожие: первого зовут Рам Сай, второго — Рам Сингх. Оба вооружены короткоствольными винтовками.
— Мало ли что может произойти в джунглях, — рассказывает мистер Махаврат. — Недавно стадо диких слонов напало на домашнего слона, на котором путешествовал по заповеднику один иностранный турист. Только выстрелами и отогнали.
У нас оружия нет, но мы приготовили свои фотоаппараты.
— Представляешь, — шепчет Лена, — самой снять живого тигра в джунглях!
Я тоже мечтаю об этом. Какая могла бы быть иллюстрация к летнему дневнику!
До самого леса шофер и наш охранник стараются быть невозмутимыми и хладнокровными. Но едва въезжаем в джунгли, как наши спутники преображаются. Их темные глаза становятся цепкими, настороженными, торопливо шарят по сторонам, и в этих глазах такие острые всевидящие зрачки, что кажется, будто они, как иглы, насквозь пронзают плотную стену зарослей. Мы въехали в тигриное место. У мистера Махаврата сейчас такой загадочный вид, будто он приготовил для нас сюрприз. Нам объясняют, что здесь любимые тропы тигров, здесь они проходят в поисках добычи.
