Сергей Витте - КОНСПЕКТ ЛЕКЦИИ О НАРОДНОМ И ГОСУДАРСТВЕННОМ ХОЗЯЙСТВЕ
Таким образом, во всех явлениях даже стесненного соперничества наблюдается естественное движение к возможному восстановлению влияния на цены закона спроса и предложения.
Колебания цен и связь последних только с различными, обусловливающими их явлениями данного времени, а также, если принять во внимание более продолжительные периоды, с развитием народного хозяйства и общим культурным подъемом населения давно уже побудили вести правильные записи цен на главнейшие товары. Предметом наблюдения служат не только крайние за известные периоды колебания цен, но и средние цены. Средние цены выводятся путем сложения отмеченных за данный период времени отдельных цен и разделения итога на число слагаемых, таким образом, получается средняя арифметическая цена, дающая среднее всех колебаний. При этом, однако, оставляется без внимания количество товаров, по которым состоялись сделки; между тем действительное значение цены определяется количеством проданного по этой цене товара. Средняя цена, выведенная из итогов умножения количеств проданных товаров на цену каждой сделки, называется средней динамической ценой. Очевидно, что средняя динамическая цена является наиболее точным показателем движения цен во времени и в пространстве; однако в большинстве случаев необходимо довольствоваться средними арифметическими ценами, так как для установления средних динамических цен не имеется достаточно данных.
Лекция XV
Сущность теории Маркса. — Заблуждения и предвзятые идеи, лежащие в основе этой теории. — Рабочий вопрос. — Положение рабочих классов и меры к его улучшению. — Истинные задачи государства в рабочем вопросе и антигосударственная агитация в этой области.
Меновую цену имеют только предметы, для производства или добывания которых необходим человеческий труд. То, что всякому доступно даром, без употребления каких-либо усилий и затрат, не имеет цены. Чем больше трудовых усилий требуется для приготовления известной вещи, тем выше ее ценность, и наоборот. В этом смысле лучшие представители науки о народном хозяйстве, начиная с Адама Смита, утверждали, что труд есть источник ценности. Но количество труда, употребленного на производство, сводится к количеству издержек, которые должны быть возмещены в цене продукта с присоединением прибыли; а издержки покрываются, и прибыль получается только при достаточном спросе на товар со стороны потребителей. Таким образом, в конечном выводе меновая ценность определяется законом спроса и предложения и издержками производства.
Но есть учение, которое утверждает, что меновая ценность определяется исключительно трудом, потребным на изготовление товара, и что, следовательно, товары обмениваются между собой соответственно рабочему времени, нужному на их производство. Наиболее полное и прямолинейное теоретическое развитие учения о труде как единственном источнике ценности и отсюда о злоупотреблениях капитала по отношению к труду имеется в исследованиях Карла Маркса, изложенных главным образом в его сочинении «Капитал» и пользовавшихся продолжительным успехом почти всюду, особенно в России, где выводы Маркса и поныне разделяются многими. Представляется поэтому небесполезным ознакомиться ближе с теорией автора "Капитала".
Основные положения Маркса о ценности, труде и капитале заключаются в следующем.
Труд есть источник ценности товаров; известные количества человеческого труда кристаллизуются в его продуктах и определяют меру их меновой стоимости. Принимается, конечно, во внимание только то количество труда, которое необходимо для приготовления товара при данных общественных условиях производства. Товары обмениваются по трудовой их стоимости; продукты, заключающие в себе равные количества труда, равноценны, и при обмене их через посредство денег не может возникнуть никакой прибыли. Прибыль капитала образуется в период производства, вследствие того, что наемный труд рабочих производит больше, чем стоит он капиталисту. Ценность труда определяется количеством средств, необходимых для содержания работника и его семьи; некоторая часть рабочего дня достаточна для покрытия этой наемной цены труда, и следовательно, в течение остальных часов работы создается уже прибавочная ценность, не оплачиваемая хозяином и присваиваемая им даром без соответственного вознаграждения. Эта прибавочная ценность, создаваемая трудом наемных рабочих, есть единственный источник богатства капиталистов. Рабочий продает не свой труд, а свою рабочую силу, из которой хозяин старается извлечь как можно больше производительного труда; он как бы продает самого себя, а не то или иное количество своих рабочих часов.
В определении меновой стоимости труда Маркс, таким образом, существенно отступает от основного понятия ценности. Он ставит ценность труда в зависимость не от того, сколько требуется для содержания и постоянного восстановления рабочей силы, а от того, какую пользу может труд принести покупателю (фабриканту); излишек же пользы, извлекаемой покупателем (фабрикантом), признается неоплаченным, несмотря на факт продажи труда самим рабочим по условленной цене. Между тем относительно всех других товаров нет и речи о соображениях подобного рода, хотя вполне возможны товары, доставляющие особые выгоды приобретателю, например, усовершенствованные орудия и машины, увеличивающие производительность труда. По Марксу, только живой человеческий труд производит ценность; капитал как мертвый продукт труда непроизводителен сам по себе: он только всасывает в себя живую работу и оживляется трудом для производства. Капитал только восстанавливает свою ценность в производстве, не прибавляя ничего к ценности производимых товаров. Машины только оплачивают свою стоимость; производительность их — даровая, как и производительность сил природы. Разные виды труда, начиная с научно-технического и кончая простым мускульным, приводятся Марксом к одной и той же норме — к отвлеченной человеческой работе, воплощаемой в производимых товарах. Высшие формы труда оплачиваются дороже, но более высокая оценка их сравнительно с черной работой, по мнению Маркса, не изменяет сущности и не мешает определить стоимость товаров по количеству заключающегося в них простого человеческого труда. В дальнейшем изложении Маркс уже говорит исключительно об эксплуатации простых наемных рабочих на фабриках и заводах, совершенно оставляя в стороне участие в производстве высшего технического труда, тоже наемного. Прибыль, по Марксу, создают только простые рабочие, отдающие капиталисту излишнее количество рабочих часов, сверх оплаченных, т. е. необходимых для возмещения заработной платы; только высасывание этого труда обогащает капиталиста.
Такова, в общих чертах, сущность теории Маркса. Заблуждения и предвзятые идеи, лежащие в основе этой теории, явствуют из рассмотрения основного ее положения, что равноценные товары имеют равную ценность, потому что в них содержится одинаковое количество среднего отвлеченного человеческого труда, общественно необходимого для их производства.
Указанное положение прежде всего страдает полной неопределенностью. Мы имеем рядом пшеницу урожайного и неурожайного года, железо из богатейших и бедных руд, продукты фабричной и ручной ткацкой работы, золото из богатых россыпей, бриллианты из единственных в своем роде копей, добываемые почти даром счастливыми искателями. Нам положительным образом известно, что все эти равноценные товары представляют крайне различные количества человеческого труда, что пшеница из урожайных стран добыта с меньшим трудом, чем в неурожайных, что продукты ручной ткацкой работы стоили вдвое больше труда, чем фабричные изделия, что железо могло требовать больше или меньше работы, смотря по богатству руд и по способу их разработки, что золото и бриллианты могли стоить в 50 или в 100 раз меньше труда, чем сравниваемые с ними товары. Это разнообразие количеств человеческой работы, воплощенных в указанных товарах, нам вполне известно; но самого количества потраченного на них труда мы не знаем и определить не можем, а не зная этого количества в отдельных производствах и в общей их совокупности, мы ничего не можем сказать о средней общественно необходимой норме отвлеченного человеческого труда, воплощаемого в производимых товарах, и эта средняя норма остается величиной совершенно неизвестной и неуловимой. Столь же мало мы можем определить степень и объем действия тех общественных и естественных условий, которые непосредственно влияют на количество необходимой человеческой работы в разных отраслях промышленности и в различных странах земного шара.
Вместе с тем общее положение о ценности как о кристаллизованном труде оказывается неприменимым к известным разрядам товаров. Возьмем наудачу товары разного рода, кроме фабричных, — драгоценные камни, апельсины, фазаны, убойный скот, дубовый лес, сибирские меха. Можно ли сказать обо всех этих предметах, что в них осуществлен человеческий труд в том же смысле, как в куске полотна или в мере пшеницы? В фабричном продукте действительно воплощается известное количество человеческой работы; это действительно, продукт труда без которого он не существовал бы; но попробуем приложить ту же мерку к вышеуказанным товарам другого типа, и выйдет явная несообразность.
