Александр Ивин - По законам логики
Подавляющее большинство слов многозначно. Между некоторыми их значениями трудно найти что-либо общее. Например, «глубокие знания» и «глубокий овраг» являются «глубокими» в совершенно разном смысле. Между другими же значениями трудно вообще провести ясное различие. При этом чаще всего близость и переплетение значений характерны именно для ключевых слов, определяющих истолкование языкового сообщения в целом. Это верно как для обыденного языка, так и для научного и философского.
Например, советский философ, специалист по античной философии А. Лосев статистически показал, что в текстах Платона центральные его термины «идея» и «эйдос» имеют «иной раз сугубо чувственное значение, иной раз и внутренне и внутренне-внешнее значение; но главным и специфическим их содержанием является их чисто выразительная, а тем самым и диалектико-эстетическая смысловая направленность».
Слова не только многозначны, но нередко значения их просто неясны. Каждому, пожалуй, приходилось сталкиваться со случаями, когда фраза, составленная из самых обычных и хорошо знакомых слов, вдруг, оказывается, не имеет ясного смысла. И чем больше вдумываешься в нее, тем больше расплывается ее смысл. Так и со многими взятыми по отдельности словами. Пока мы произносим их, не задумываясь над их значением, они кажутся простыми и ясными. Стоит, однако, приостановиться и задуматься над каким-то словом, как его значение становится все более неотчетливым и расплывается, подобно утреннему туману.
Поэты, постоянно размышляющие над языком и стремящиеся вчувствоваться в его глубину, изведать его выразительные возможности, хорошо знают эту особенность слов.
Люблю обычные слова,Как неизведанные страны.Они понятны лишь сперва,Потом значенья их туманны.Их протирают как стекло,И в этом наше ремесло.
Д. Самойлов
Для одинакового понимания выражений языка люди, использующие язык, должны придавать его выражениям одинаковые значения. Но что значит оборот «два выражения (или два слова) имеют одно и то же значение»? Оказывается, сам он не имеет ясного значения и в разных ситуациях может истолковываться по-разному.
В самом деле, слова имеют, как правило, несколько значений. Во многих случаях значение, в котором употребляется слово в конкретной ситуации, не является достаточно ясным. Как решить, в каком из нескольких своих возможных значений используется данное слово в данном случае? Когда, скажем, слово «стоять» означает «занимать боевую позицию», а когда «защищать» или «стойко держаться в бою»? На основе чего можно решить, что в определенном высказывании Платона слово «идея» имеет сугубо чувственное, а не внутреннее или внутренне-внешнее значение? Или как определить, что это слово в двух разных высказываниях Платона употребляется в одном и том же значении?
На эти вопросы самым общим образом можно ответить так: многозначность слова, близость и переплетение его значений не являются непреодолимым препятствием для речевого общения, так как среда, в которой используется слово, его окружение или контекст показывают, в каком именно значении в данном случае употреблено слово. Иногда говорят, что контекст не просто показывает, какое значение используется, но обусловливает то, что в каждом случае выступает то или иное значение слова.
На первый взгляд этот ответ достаточно ясен и убедителен. Ни одно слово не существует в полной изоляции. В речи ему предшествуют некоторые слова, за ним следуют другие слова. Слово живет в определенной языковой среде, в речевом контексте.
Скажем, слово «раствор» может означать как угол, образуемый раздвинутыми концами какого-нибудь инструмента (лезвиями ножниц, ножками циркуля), так и жидкость, получившуюся в результате растворения твердого, жидкого или газообразного вещества в жидком веществе. Но ясно, что если речь идет о «широком растворе», то данное слово употребляется в первом значении, а если о «насыщенном растворе», то во втором. Речевой контекст позволяет разделить эти значения. Но это самый простой случай.
Сам речевой контекст погружен в более широкий контекст общения. Если разговаривают два человека, та этот контекст включает их опыт, знания, переживания и т. д. Одни и те же слова, сказанные или услышанные разными людьми, могут приобрести разное значение. Контекст включает также окружение этих людей, ситуацию, в которой протекает их разговор. Например, личное мнение нередко не совпадает с тем, что человек говорит по этому же поводу официально. Общение во многом определяется средой, временем и т. д. В разговоре двух физиков слова могут иметь иное значение, чем в разговоре двух поэтов, хотя внешне это будут те же самые слова. Современный химик и средневековый алхимик, если бы они могли встретиться и побеседовать о химии, говорили бы на разных языках. И трудность не просто в том, что за несколько веков многие слова изменили свои значения. Она прежде всего в том, что за плечами каждого из этих людей стояли бы разные системы знаний, определяющие как целое значения отдельных высказываний, разные культуры, вносящие свой вклад в значение этих высказываний.
Люди с трудом понимают то, что говорилось даже незадолго до их жизни. Потомки, к которым иногда с надеждой адресуются те, кто не понят своим временем, остаются, как правило, глухи и безучастны: им трудно понять, о чем именно они должны вынести свое беспристрастное суждение.
Выделяя наиболее важные проблемы методологии гуманитарных наук, М. Бахтин писал: «Сложное событие встречи и взаимодействия с чужим словом почти полностью игнорировалось соответствующими гуманитарными науками (и прежде всего литературоведением)…
Первая задача — понять произведение так, как понимал его сам автор, не выходя за пределы его понимания. Решение этой задачи очень трудно и требует обычно привлечения огромного материала.
Вторая задача — использовать свою временную и культурную вненаходимость. Включение в наш (чужой для автора) контекст».
Таким образом, понятие контекста далеко не тривиально. Он показывает и определяет значение слова. Но на каком уровне выделения окружения слова следует останавливаться, выявляя значение? Нередко для этого достаточен речевой контекст, непосредственное словесное окружение данного слова. В других случаях требуется принять во внимание более широкую среду общения, ситуацию, в которой оно протекает. Иногда нужно иметь в виду контекст целой эпохи.
Никаких общих принципов здесь нет, все определяется конкретным случаем и конкретным исследованием.
Контекст и только он показывает, в каком значении употреблено слово. Он помогает решить, когда люди, использующие язык, придают его выражениям одинаковые значения.
Но он вовсе не является неким магическим средством, позволяющим всегда и точно решать вопросы о значениях слов. Само понятие «контекст» не является однозначным. Речевой «контекст», «контекст общения» и «контекст эпохи» — это очень разные вещи. И каждая из них сама может толковаться по-разному.
Наконец, контекст, доступный анализу, может быть просто недостаточно обширным, чтобы на его основе можно было судить о точном значении слова.
Таким образом, сказать, что люди обязательно понимают друг друга, если словам общего для них языка они придают одинаковые значения, значит, высказать очень общую и очень бедную содержанием мысль. Она настолько абстрактна и оторвана от конкретной и полнокровной жизни языка, что трудно даже решить, насколько она верна. Правильность идеи подтверждается сопоставлением ее с действительностью. Если такое сопоставление затруднительно, то и суждение об идее оказывается столь же затруднительным.
ОДИН И ТОТ ЖЕ ЯЗЫК
Можно далее обратить внимание и на то, что даже требование говорить на одном языке не так уж однозначно и ясно, как кажется.
Один из собеседников обращается к другому на русском языке, второй отвечает ему по-английски. Говорят ли они на одном языке?
В обычном смысле, нет. Но если они прекрасно знают эти языки и без труда понимают друг друга?
Можно думать, что с точки зрения взаимопонимания они все-таки если и не «говорят», то «общаются» на одном языке. Но что значит прекрасно знать иностранный язык? Быстро переводить в уме или же мыслить на этом языке, не испытывая потребности обращаться при этом к родному языку? Как оценить свободу мышления на чужом языке и настолько ли она широка, чтобы он мог полностью замещать родной язык?
Допустим, что люди не знают языка друг друга и говорят через переводчика. В этом случае сразу же встает проблема принципиальной возможности перевода с одного языка на другой. Очевидно, что далеко не все зависит только от квалификации переводчика. Действительно ли английское «something still to come…» означает то же, что и русское «то ли еще будет…»? Можно сказать, что иначе на английский эту русскую фразу не перевести. Но в общем-то эта ссылка на якобы недостаточные выразительные возможности английского языка здесь не по существу: ведь речь идет о том, означают ли русский и английский варианты одно и то же?
