Устин Чащихин - Научный атеизм
Во время обучения в естественно-научных вузах есть практикум. Практика позволяет студенту выработать самостоятельность в нахождении истины через проведение исследований. Поэтому в данной книге тоже есть практикум.
В науке нет и не должно быть авторитетов. В принципе. Никогда. Только опыт и логика. И если кто-то в научной среде и начинает преклоняться перед авторитетами или "канонизирует'" некую теорию, то это – антинаучный религиозный подход, недопустимый в науке. Ведь такой догматизм ничем по сути не отличается от преклонения перед авторитетом "святых отцов" и "священного писания" в религии.
Консерватизм вреден науке – он препятствует открытиям. Открытия совершают только те люди, у кого меньше догм, которые могут выйти за рамки, шаблоны, стереотипы толпы. Наука учит свободомыслию и свободолюбию и отучает от стадности и костности в мышлении.
Трусливый в мышлении человек никогда не сможет выйти за рамки, шаблоны толпы, его мышление статично, догматично и поэтому он отвергает любые великие идеи только потому, что они великие, а потому необычны для него, противоречат его шаблонам. Не выходя за рамки в мышлении, сделать открытие в принципе невозможно. Чтобы сделать открытие, надо сначала "порвать шаблон". Колумб, зная о шарообразности Земли, поплыл на запад в поисках Индии, а толпа ему не верила. Он не нашёл Индию, но нашел Америку. И тогда Магеллан поплыл на юго-запад и обогнул Америку с юга, переплыл Тихий океан, а после гибели Магеллана его экспедиция пересекла Индийский океан, обогнула Африку, и спустя 3 года вернулась в Испанию и так доказала шарообразность Земли.
Практикуемое в науке познание истины через самостоятельные эксперименты и самостоятельное логическое мышление учит людей самостоятельности, инициативности, отвержению авторитетов, независимости в мышлении – тем качествам характера, которые диаметрально противоположны качествам характера, требуемым в религии: слепой покорности авторитетам (священникам), зависимости от них, слепой вере в непогрешимость догматов религии, стадности в мышлении и отношении к себе, как к стаду (Ин. 10:11–16) и, как следствие, – отсутствию инициативы и страху перед экспериментом.
В науке умный человек, овладевший самостоятельным научным методом познания истины, должен по праву гордиться своим умом. Наука уже решила массу проблем человечества и доказала тысячи раз, что может решить абсолютно любую проблему людей. Проблемы в мире существуют лишь там, куда наука пока не дошла или там, где науку сознательно игнорируют. Например, в средневековье или в современной России, где наука практически не финансируется. И умные люди по праву гордятся могуществом науки. А в религии гордость – грех.
Другой аспект несовместимости научной этики с религиозной заключается в подходе к ошибкам.
С одной стороны, свобода эксперимента дает право на ошибку – опыт и есть метод проб и ошибок. Ученые знают, что ошибиться может каждый и найти ошибку научным методом тоже может каждый, поэтому нет смысла бояться ошибиться. Трус боится ошибиться и поэтому проигрывает больше, упуская возможности, – трус никогда не делает великих открытий, а смелый не боится ошибиться и поэтому, хотя и делает ошибки, но зато способен на открытия, например, Колумб искал Индию, но ошибся и нашел Америку. Рентген также открыл рентгеновские лучи непреднамеренно. И химия выросла из алхимии.
Итак, в науке ошибка – неотъемлемая часть научно-исследовательского процесса поиска истины. Эксперимент – и есть метод проб и ошибок. Поэтому в науке нельзя бояться ошибиться. Из ошибок надо делать правильные выводы. И если они сделаны, то ошибка даже полезна (если, конечно, она не принесла вреда людям). Поэтому в науке нет понятия греха в принципе, нет страха перед опытом и ошибкой.
А с другой стороны, в науке принято исправлять настоящие ошибки по мере возможности. В религии же во-первых, сеется страх перед грехом, а во-вторых, через исповедь просто снимается ответственность и переносится на жертвенное животное или жертвенного "агнца божьего" – Христа. Однако исповедь и исправление – разные вещи.
Как видим, уже с самого начала научного метода, качества характера, которые воспитывают наука и религия, диаметрально противоположны. Образованный человек, знакомый с научным методом познания, может сказать следующее о религии:
1. В религии метод познания – вера, а не логика и не эксперимент . Уже по одной этой причине религия в принципе несовместима с наукой и неприемлема с научной точки зрения. По этой причине даже если бы и было некое научное доказательство бытия бога , то оно не дало бы ученому достаточное основание для принятия религиозных догматов и выполнения заповедей и обрядов, ибо они основаны на слепой вере, а не на фактах и не на логике. Пример: сам факт бытия Наполеона не давал ведь русским основание для выполнения его приказов! Та же ситуация и с богом. Даже если бы креационизм и был истиной, то он не был бы достаточным научным основанием для христианства.
2. У науки и религии противоположное отношение к фактам . Наука делает выводы из фактов, а религия – наоборот.
3. Мораль науки диаметрально противоположна морали религии . Качества настоящего ученого – отсутствие авторитетов, самостоятельность, инициативность, независимость – диаметрально противоположны требованиям религии о слепой покорности священникам. По этой причине наука и религия настолько несовместимы, что ученым и верующим даже трудно вести дискуссию. Наука изжила такое животное стадно-иерархическое понятие, как авторитет. Понятие высшего авторитета, частным случаем которого является понятие о боге, отсутствует в науке и недопустимо в ней.
4. Нет фактов и наблюдений бога, нет фактов, на основе которых можно было бы выдвинуть научную гипотезу о боге, нет научно приемлемых доказательств бытия бога .
Никто не видел и не слышал бога, его не может зарегистрировать ни один современный научный прибор, хотя разум учёных давно уже проник далеко за пределы нашей галактики Млечный Путь и глубоко внутрь атомного ядра. С этим даже религия не спорит – "бога не видел никто никогда" (Ин. 1:18). И современная наука для объяснения всех явлений природы не нуждается в гипотезе о существовании бога.
5. Факты и логика полностью опровергают любую религию
(см. часть 2 этой книги).
1.2. Необходимость сомнений и свободы слова и недопустимость догматизма и цензуры. Критерий Поппера
Содержание главы:
1.2.1. Необходимость сомнений и свободы слова для научного прогресса
1.2.2. Запрет на сомнения в религии антинаучен. Мораль религии противоположна морали науки
1.2.3. Критерий Поппера, фальсифицируемость
1.2.4. Цензура и запреты на свободу слова в политике антинаучны
1.2.1. Необходимость сомнений и свободы слова для научного прогресса
Сомнение полезно, оно позволяет находить, подтверждать и уточнять истину и отсеивать ложь. Сомнение и перепроверка разоблачают ложь и ошибки, но лишь укрепляют истину и тем полезны для научной истины. Для говорящего истину сомнение не страшно – оно страшно только для лжецов.
Например, есть утверждение "сахар растворяется в воде". Сколько не сомневайся в этом, не перепроверяй – только лишний раз на собственном опыте убедишься в истинности данного утверждения. В науке нет смысла канонизировать никакое утверждение, охранять его цензурой от сомнений и разгонять полицейскими тех, кто в это не верит. Потому что истину легко проверить сколько угодно раз. И истина нисколько не проигрывает от того, что кто-то в неё не верит или захочет проверить её ещё раз.
Другое дело – для лжи или ошибки перепроверка губительна. И это очень хорошо, если мы ищем истину. Допустим, ученый Иванов допустил ошибку в расчетах. Ученый Петров ему слепо поверил и процитировал ошибку. А ученый Кузнецов усомнился и решил проверить расчеты Иванова и в результате новых расчетов (или исследований) обнаружил ошибку и исправил её, предоставив новый расчет. Поступок Кузнецова – разумный, а потому хороший с точки зрения научной морали. Если Иванов и Петров – настоящие ученые, а не лгуны, то они признают свои ошибки и будут благодарны своему уважаемому коллеге Кузнецову за внимательность и добросовестность. Никто не будет считать Кузнецова еретиком. Поэтому умные люди открыты к конструктивной аргументированной критике и признают право на ошибку как для себя, так и для других людей.
Даже когда у нас есть научная теория, проверенная многими экспериментальными фактами, ученый имеет право в ней сомневаться, если у него есть для этого основания – например, если теория не может объяснить какое-то явление или есть другая теория, которая проще или точнее описывает некоторое явление. Тогда можно сравнивать две теории в свете экспериментальных данных и выбирать ту, которая лучше, точнее и проще объясняет факты. Как известно из экономики, конкуренция приводит к выживанию лучшего качества, поэтому конкуренция – это хорошо.
