Николай Лавров - Маньяки: охотники на людей
Также и преступник может день за днем, месяц за месяцем проигрывать в своем воображении одни и те же сцены — изощренное насилие, чудовищные пытки, глумление над беззащитной жертвой, убийство… Пластинка крутится и крутится… Спектакль повторяется и повторяется, на сцену опять и опять выходят те же самые актеры…
И так продолжается до тех пор, пока однажды преступнику не встретится человек, который удивительно подходит для роли в его чудовищном спектакле. Этот человек даже и не подозревает, что ему уже уготована роль жертвы — и безумное действо закончится ужасной кульминацией. Жертва оказалась на пути охотника — и безумная, чудовищная фантазия превращается в ужасную реальность.
Переживая фазу ауры, убийца в это время находится как бы в другом измерении, по другую сторону реальности — там, где не действуют традиции морали, нравственности, законы общества, где жизнь человека ничего не стоит, где нет страха смерти, угрозы наказания и сурового возмездия.
Он существует в нереальном мире, созданном им самим, его больным воображением, он не может контролировать себя. Все его попытки избавиться от навязчивого состояния с помощью наркотиков или алкоголя обречены на провал, более того, они только ухудшают дело.
Доктор Норрис в своей книге отмечает, что серийного убийцу можно остановить на этой стадии, в начале фазы ауры. Его можно начать лечить и таким образом остановить начинающийся цикл убийств, не дать безумной фантазии превратиться в чудовищную действительность.
В материалах следственных дел преступников, в материалах их обследования специалистами-психиатрами есть рассказы серийных убийц о том, какие фантазии одолевали их в период, предшествующий охоте на людей.
Сергей Головкин, которому следователи дали прозвище «Удав», серийный убийца, садист, часами истязавший мальчишек, попавших к нему в руки, расчленявший тела своих жертв, рассказывал обследовавшим его психиатрам, что еще в пору детства представлял себя в роли фашиста, который мучает и пытает пионера-героя. Начав мучить животных, он впервые ощутил душевное облегчение, разрядку и исчезновение напряжения.
Фантазии его с течением времени становились все чудовищнее — ему хотелось совокупляться с одноклассниками, при этом садистски издеваясь над ними. Позже он стал мечтать об эксгумации трупов и их последующем расчленении. Когда он учился в вузе, на него напали хулиганы и жестоко избили; после чего Головкину стали видеться сцены ужасной расправы с его обидчиками. Он представлял, как вешает их, снимает кожу, отрезает головы, вырезает внутренние органы…
Жестокие сцены насилия и изощренных пыток, из года в год прокручивавшиеся в его больном воображении, превратились в ужасную реальность в апреле 1986 года, когда Головкин зверски расправился со своей первой жертвой.
Ростовский маньяк Андрей Чикатило, рассказывая следователям о своем первом преступлении — убийстве девятилетней девочки — и предшествующих этому убийству событиях, говорил, что в тот период его влекла к детям какая-то неодолимая сила. У него появлялось стремление видеть их оголенные тела, ему хотелось совершить половой акт…
Поиск жертвыСила, природа которой непонятна ему самому, ведет преступника туда, где он может найти подходящую жертву. Из фазы ауры серийный убийца переходит в ловческую фазу — эксперты, изучающие криминальное поведение, называют ее фазой троллинга.
Преступник разыскивает подходящую жертву, идентифицирует ее и затем загоняет ее в ловушку, где она полностью оказывается в его власти.
Сексуальный маньяк Геннадий Михасевич, убивший тридцать шесть женщин, долгих четырнадцать лет выходил на свой кровавый промысел. И год от года число его жертв росло и росло — в последнем, 1984 году, от его рук погибло двенадцать человек.
Признаваясь в совершенных преступлениях, Михасевич откровенно рассказывал следователям и врачам-психиатрам, что время от времени, когда он оставался наедине, на него находило какое-то особое состояние, которое побуждало его выискивать женщину. Ему нужно было пообщаться с ней, прикоснуться к ее телу, попытаться совершить с ней половой акт…
Он охотился на своих жертв в районе между Витебском и Полоцком, как правило, возле дорог. Ездил по окраинам Витебска, нападал на одиноких женщин, насиловал, душил. Переселившись с семьей в деревню рядом с Полоцком, начал выискивать жертв в районе между Полоцком и Новополоцком — приезжал туда специально, выходил на остановке автобуса и караулил, пока не появлялась подходящая жертва.
Когда у него появился свой автомобиль, ездил, подбирал «голосующих» на дорогах, увозил в уединенное место, насиловал и убивал. В один из летних дней 1984 года убил двух женщин: убив и изнасиловав одну, не получил желанного облегчения, поэтому вернулся в Витебск, опять «подвез по пути» вторую жертву и расправился с ней — почти на том же самом месте…
Сергей Головкин, маньяк, охотившийся на подростков целых шесть лет, с апреля 1986 года, разыскивал своих первых жертв возле пионерского лагеря, возле поля, где мальчишки играли в футбол, у речки, куда дети приходили купаться. Позже, когда у него появилась машина, подбирал «голосующих» на дороге подростков. По данным следствия, Головкина интересовали только мальчики определенного возраста и сложения.
Андрей Чикатило, который долгих двенадцать лет охотился за людьми, был арестован первый раз осенью 1984 года. Его задержал опытный сотрудник уголовного розыска — за шесть лет до того, как убийца и насильник был наконец арестован и ему было предъявлено официальное обвинение. Рапорт о задержании Чикатило, который сохранился в следственном деле и приводится в полном виде в книге Н. Модестова «Джек и его наследники», представляет собой документальное описание поиска маньяком своих жертв.
Сотрудники милиции, дежурившие в районе вокзала, обратили внимание на человека, который вел себя подозрительно. На автовокзале, рядом с остановкой, он вначале покрутился среди пассажиров, потом поднялся в автобус, следующий от вокзала в сторону аэропорта. Одетые в гражданскую одежду сотрудники милиции вошли следом и следили за тем, как ведет себя вызвавший их подозрения мужчина.
Вел он себя довольно неспокойно, со стороны можно было подумать, что он проверял, не следит ли кто-нибудь за ним. Он пристально разглядывал стоящих рядом женщин, трогал их, в автобусе начался конфликт, и ему пришлось выйти. Сотрудники милиции последовали за ним.
Подозрительный субъект опять сел в рейсовый автобус, следующий в противоположном направлении. Здесь он опять разглядывал женщин, прижимался к ним, пытался завести беседу с девушкой, которая сидела одна. Когда девушка вскоре вышла, он пошел за ней, не догнав ее, подошел к магазину, где то подходил, то отходил от стоящей там группы женщин.
Потом пошел на остановку автобуса и вернулся на вокзал, где опять подходил к женщинам. На вокзале он заговорил с девушкой, узнал у нее, куда она едет, сказал, что они попутчики, рассказал, что работает преподавателем…
Вокзалы, пригородные электрички, остановки общественного транспорта, парки, многолюдные улицы… Здесь Чикатило разыскивал тех, кто ему был нужен. Действовал расчетливо и осмотрительно, старался не привлекать к себе внимания, не создавать конфликтных ситуаций, но если вдруг что-то шло не так, быстро уходил, отказывался от своего плана.
Его жертвами в основном становились женщины и дети. Часто он выбирал совершенно опустившихся бродяжек, психически неполноценных людей. Расследовавшие дело Чикатило говорили о том, что он обладал поистине звериным чутьем и никогда не ошибался в выборе жертв.
Совершивший пятнадцать тяжких преступлений серийный убийца Олег Кузнецов, действовавший в Москве, Московской области, Киеве, Киевской области менее года — с мая 1991 по март 1992, придерживался определенного стереотипа. Криминалистический анализ преступлений Кузнецова показал, что он избирательно подходил к выбору потенциальной жертвы.
Его жертвами становились молодые женщины или девушки с приятной внешностью, без предубеждения относящиеся к уличным знакомствам со случайными людьми. Преступник легко вступал в контакт с теми, кто его интересовал, начинал непринужденный разговор, знакомился, завязывал легкий флирт, приглашал на прогулку или набивался в провожатые.
Так, с одной из своих киевских жертв, ученицей девятого класса, он познакомился в электричке, разговорился, вызывался проводить — она ехала в гости к родственникам, а дорога вела через лес.
Примерно по такой же схеме он действовал и в другом случае, когда его жертвой тоже стала школьница — увидел на улице девушку, выгуливавшую собачку, подошел, завязал разговор, познакомился, пригласил погулять вместе. Еще одна жертва Кузнецова, которой он одолжил монетку для звонка из телефона-автомата, ни о чем не подозревая, согласилась прогуляться с приятным молодым человеком…
