Николай Новгородов - Македонского разбили русы. Восточный поход Великого полководца
Курций Руф также описывает остров посреди реки. «На реке был большой остров, покрытый лесом и удобный для засады; там же находился очень глубокий ров недалеко от берега, где стоял сам царь. Этот ров мог скрыть не только пехотинцев, но и людей с их конями» [31, VIII, 13, 17]. На нем происходили стычки разведчиков, «по результатам которых оба царя предугадывали исход всего дела» [31, VIII, 13, 12]. Мне, правда, непонятно, как можно было с большого расстояния наблюдать стычки в лесу? Еще больше непонятно, какую маскировочную роль может играть ров в лесу? И уж вовсе странно, зачем нужно было распиливать корабли и перевозить их с одной реки на другую, если на этой другой стоит свой лес? Скорее всего, на Гидаспе леса не было. А ров на острове давно замыло наносами, так что с поисковыми признаками на Иртыше дело обстоит не вполне благоприятно.
Один из основанных Александром городов, называвшийся, скорее всего, Никеей или Никой, был посещен арабским путешественником Салламом ат-Тарджуманом в середине IX века. Он был послан арабским калифом ал-Васиком (842–847 гг.) для проверки целостности стены, построенной Александром против гогов и магогов. В этом городе, который Саллам называл Икой, были железные ворота, город имел квадратную форму и фантастические размеры в 10 фарсахов одной стороны. Фарсах – это расстояние, которое проходит конь шагом за час, зависит от качества пути и принимается равным 6–7 км. Думается, Саллам имел в виду периметр в 10 фарсахов, но и при этом размеры Ики непозволительно велики.
Любопытно, что иранский энциклопедист Рашид ад-Дин упоминает город с похожим названием – Кикас, и помещает его в устье правого притока Енисея: «Та река [Анкара] находится вблизи города по имени Кикас и в том месте, где она и река Кэм сливаются вместе. Город тот принадлежит к области киргизов» [55, с. 180]. Л. Р. Кызласов, посвятивший исчезнувшим сибирским городам спецкурс, который он читал в МГУ, и соответствующее пособие [38], считает, что Кикас стоял в устье Ангары.
Древние, и в их числе Рашид ад-Дин, Абуль-Гази и др., правда, основной рекой считали Ангару, а Енисей – ее притоком. Так же считали и русские землепроходцы, и опиравшийся на их материалы первоисторик Сибири Герард Миллер. На его карте, опубликованной в середине XVIII в., Енисей определенно впадает в Ангару (рис. 13). Можно предполагать, что и древние ученые греки Гангом считали основную реку – Ангару, а Енисей – ее притоком, и неслучайно население ангарских берегов у них называлось гангаридами.
Возможно, неслучайно близ Ангары, правда, достаточно далеко от ее устья, было обнаружено бронзовое зеркало с изображением кентавра (рис. 17). Зеркало было найдено геофизиком Ю. А. Немковым в устье реки Угоян, левого притока Подкаменной Тунгуски, в ее верховьях, в 70 км к северу от Ангары, при проходке шурфа на глубине 1,5 метра.
Как и когда предмет с древнегреческим символом попал в центр Сибири? Специалисты, изучавшие зеркало, считают, что «зеркало было изготовлено по художественным и мировоззренческим канонам среднеазиатско-средневосточных мастеров доисламской эпохи, когда в искусстве допустимы были антропоморфные изображения. Сами же истоки таких канонов восходят ко времени Ахеменидов, периоду главенства на западе Азии митраизма и зороастризма» [36, с. 326–334]. При этом двое авторов, Ларичев и Бородовский, считают, что предмет попал в Сибирь с переселенцами из Средней Азии в середине первого тысячелетия новой эры, а Сибгатуллин приписывает изображение Александру Великому и связывает его появление здесь с походом Александра.
Существование среднеазиатской колонии на Ангаре возле города Балаганска доказано археологически. «При раскопках этого уникального памятника в начале второй половины XX века была обнаружена гемма с изображением „Человека-Быка“, великого божества, сотворившего человека (рис. 18). Это произведение искусства сродни „зеркалу“ с кентавром, найденному невдалеке от устья Ангары» [36, с. 334] (рис. 17).
Вернемся к Ике-Кикасу. Не исключено, что этот город стоял в устье Нижней Тунгуски, а не Ангары, поскольку от города Ика до стены, согласно Салламу, было три дня хода, это около ста километров, ровно столько от устья Нижней Тунгуски до Полярного круга. Ведь стену, если верить «Роману об Александре» и ал-Омари, Александр воздвигал в Заполярье.
Рашид ад-Дин упоминает в связи с Ангарой еще один город, возможно, имеющий отношение к сибирскому походу Александра. Он пишет (кстати, эта цитата – прямое продолжение предыдущей): «Утверждают, что эта река [Анкара] течет в одну область, по соседству с которой находится море. Повсюду [там] серебро. Имена этой области: Алафхин, Адутан, Мангу и Балаурнан. Говорят, что лошади их все пегие [ала]; каждая лошадь сильная, как четырехгодовалый верблюд; все инстументы и посуда [у населения] из серебра. [В этой стране] много птиц… Соркуктани-беги послала с тысячью людей на корабле в ту [страну] трех эмиров… с тысячью мужей. Они доставили к берегу [из глубины страны] много серебра, но положить его на корабли не смогли. Из этого войска больше 300 человек не вернулись обратно, оставшиеся погибли от гнилости воздуха и от сырых испарений. Все три эмира [впрочем] возвратились благополучно и жили долго [после того]» [55, с. 180].
Соркуктани-беги – вдова младшего сына Чингисхана Толуя, совершенно реальный персонаж монгольской истории. Важнейшая подробность этого похода за серебром состоит в том, что треть экспедиции погибла от гнилых испарений. Можно предполагать, что эти испарения были связаны с процессом добычи серебра путем плавки реальгар-аурипигментовых руд с большим содержанием киновари, дававшей ядовитые ртутные испарения.
Несомненно, именно этот город под названием Алакчин описывает хивинский хан Абуль-Гази (1603–1664). «Айкара-муран протекает посреди киргизских владений… При устье реки на берегу моря стоит большой город; селений около него много, стада и табуны пасущегося скота многочисленны… Этот город они называют Алакчин. Близ него есть серебряные рудники: у тамошних жителей котлы, чашки, блюда все из серебра» [1].
Страбон, описывая местности, которые проходил Александр в конце похода после устья Инда (Оби), описывает Карманию, и в ней рудники. «Кармания – последняя страна на побережье, считая от Инда, хотя она лежит гораздо севернее устья Инда… По словам Онесикрита, какая-то река в Кармании несет вниз по течению золотой песок; там есть и рудники, где добывают золото, серебро и киноварь, а также 2 горы: одна содержит желтый аурипигмент, а другая – соль» [59, XV, 2, 14].
Аурипигмент – «золотая краска» – минерал мышьяка As2S3. За Енисеем в бассейне Тареи действительно есть реальгар-аурипигментные ртутно-сурьмяно-мышьяковые месторождения с ураганными содержаниями золота и серебра. Мышьяк из этих месторождений издревле использовался в качестве присадки при изготовлении мышьяковистых бронз, о чем свидетельствуют результаты химических анализов этого сплава.
В-шестых, вошедшие в легенды «Железные ворота», построенные Александром против яджуджей и маджуджей. Вслед за Владимиром Мономахом лучше называть эти ворота Медными. Анализ замечательного «отчета об экспедиции» Саллама ат-Тарджумана выводит нас в поисках этих ворот в устье Нижней Тунгуски и далее на север в горы Путорана. Отчет другого, правда, вынужденного, путешественника позволяет еще более сузить район поисков.
Речь об известном баварском солдате Иоганне Шильтбергере, отправившемся в самом конце XIV в. в крестовый поход с венгерским королем Сигизмундом. В первом же бою он попал в плен к туркам. В 1402 г. в битве при Ангоре он был пленен воинами Тимура. После смерти последнего в 1405 г. он несколько лет передавался из рук в руки, пока не попал к Едигею, «серому кардиналу» Золотой Орды. Едигей взял Шильтбергера с собой в Сибирь, и здесь тот оказался свидетелем тому, как местный хан подарил Едигею двух диких волосатых людей, мужчину и женщину. Они были пойманы на горе Арбус. Вернувшись на родину после тридцатилетних скитаний, Шильтбергер опубликовал книгу о своих злоключениях, где и привел этот случай [38, с. 163].
Итак, отправимся из устья Нижней Тунгуски на север. Всего в сотне с половиной километров начинаются горы, называющиеся «Возвышенность Брус-Камень». С возвышенности стекают в Енисей две речки: Брус и Горбиачин. И если в «Брусах» наблюдается инверсия согласных относительно «Арбуса» («БР» = «АР»), то в «Горбиачине» такой инверсии нет («РБ» = «РБ»).
Севернее Брус-Камня все возвышенности называются «горы»: горы Буракан, горы Кета, горы Тонель, горы Аян-Тал, горы Имангда, горы Дынкенгда, горы Чая-Аян, Ламские горы, горы Микчангда, горы Бучарама, горы Харыялах. Таким образом, слово «гора» в названии горы Арбус представляется неслучайным.
Наконец, обращает на себя внимание топоним «горы Тонель». Если этот топоним современный, то почему в нем всего одна буква «н»? А может быть, этот топоним древний и свидетельствует о наличии в горе рукотворной пещеры, где скрывались волосатые пещерные троглодиты? А что, если именно этот тоннель перекрыл медными воротами Александр Македонский? Конечно, не приходится надеяться, что это архитектурное сооружение ждет нас в целости и невредимости. Во-первых, две опоры-башни, высота каждой 25 м, ширина 12,5 м. Во-вторых, две створки ворот, каждая шириной 25 м и высотой 37 м. Наконец, притолока, длиной 60 м и высотой 5 м. Такое сооружение должно быть видно издали, и оно не могло остаться незамеченным на земле, исхоженной вдоль и поперек. И то, что оно не обнаружено до сих пор, свидетельствует о том, что оно либо разрушено, либо скрыто под водой. Но в любом случае то обилие металла, которое, по описаниям, использовалось при строительстве ворот, позволяет надеяться, что использование современных металлоискателей может оказаться эффективным в проведении поисков.
