Мюррей Ротбард - К новой свободе: Либертарианский манифест

Более того, когда жилые районы сегрегированы по расовому признаку, что бывает довольно часто, результатом системы школьных округов становится расовая сегрегация в государственных школах. Родители, предпочитающие совместное обучение, должны выступать против географической монополии школьных округов. Более того, в соответствии со словами одного остряка «в наши дни, что не запрещено, то обязательно», школьная бюрократия вместо того, чтобы наладить перевозки детей школьными автобусами в школы, выбранные родителями, предпочла обязательные автобусные перевозки и принудительную расовую десегрегацию школ, так что учеников порой возят на довольно далекие расстояния. Перед нами в очередной раз возникает типичная государственная схема: либо принудительная сегрегация, либо принудительная десегрегация. Добровольное решение – предоставить выбор школы самим родителям – не по нраву любой государственной бюрократии.

Любопытно, что недавние кампании за установление родительского контроля над образованием в государственных школах называли порой и «крайне правыми», и «крайне левыми»,тогда как мотивы либертарианцев во всех случаях были одними и теми же. Так, когда родители выступили против принудительных автобусных перевозок своих детей в отдаленные школы, бюрократы из департамента образования осудили это за «фанатизм правого толка». Но когда в похожей ситуации негритянские родители в Нью-Йорке потребовали поставить школы под родительский контроль, их требования осудили как «левацкие» и «нигилистические». Самое примечательное в обоих случаях то, что родители тоже не смогли понять, что ими движет общее стремление поставить школы под свой контроль, и сами клеймили противоположную группу за «фанатизм» и «воинственность». Трагично, что ни белые, ни черные группы не поняли, что их общим врагом является государственная бюрократия в области образования, пытающаяся навязать им форму обучения, которая, по мнению бюрократии, должна быть предназначена строптивым массам. Либертарианцы должны довести до понимания всех групп родителей тот факт, что они выступают против педагогической тирании государства. При этом, разумеется, следует отчетливо понимать, что радикально здесь ничего изменить не удастся, пока система государственных школ не будет полностью ликвидирована и школьное обучение опять не станет свободным.

Деление на школьные округа по всей стране, а прежде – в пригородах больших городов, привело к сегрегации населенных пунктов по доходу и, в конечном итоге, по расовому признаку. Как известно, после окончания Второй мировой войны в Соединенных Штатах имел место отток населения из городов в пригороды. Поскольку молодые семьи перемещались в пригороды, главной проблемой местных бюджетов стало содержание школ, которым было нелегко угнаться за быстрым ростом числа учащихся.Школы финансировались из налогов на собственность, собиравшихся с жителей пригородных районов. Это означает, что чем богаче была семья, переселившаяся за город, чем дороже ее дом, тем значительнее был и ее взнос в содержание местной школы. Жители пригородов, соответственно, были заинтересованы в притоке богатых жителей и владельцев дорогих домов, а также в недопущении на свою территорию менее состоятельных граждан. Короче говоря, в цене дома есть точка самоокупаемости, за которой новая семья в новом доме с лихвой оплатит образование детей своими налогами на недвижимость. Семьи из домов, цена которых не дотягивает до точки самоокупаемости, будут платить недостаточно налогов на обучение своих детей, что повышает налоговое бремя остальных жителей пригорода. Осознавая эту зависимость, пригороды приняли жесткие законы о зонировании, запрещающие строительство домов, стоимостью ниже определенного минимума, что поставило барьер перед притоком в пригороды сравнительно малообеспеченных семей. Так как среди негров доля бедных выше, чем среди белых, это перекрыло черным дорогу в пригороды. А поскольку вслед за населением из центров городов начали перемещаться предприятия и рабочие места, результатом стало повышение безработицы среди негров, и по мере переноса рабочих мест в пригороды ситуация будет только ухудшаться. Ликвидация системы школьных округов и государственных школ, а вместе с этим и ликвидация связи между финансированием школ и налогами на недвижимость, в конечном итоге приведет к отмене зонирования и окончанию эпохи, когда пригороды превратились в заповедники для белых из верхушки среднего класса.

Само существование системы государственных школ порождает сложную сеть налогов и субсидий, не имеющих сколько-нибудь внятного морального обоснования. Прежде всего, родители, предпочитающие отдавать своих детей в частные школы, вынуждены нести бремя двойных расходов: они сами платят за обучение своих детей, а своими налогами субсидируют обучение в государственных школах. В крупных городах только очевидный распад системы государственных школ сделал возможным процветание школ частных. В сфере высшего образования, где распад не был столь выраженным, частные колледжи теряют почву под ногами под натиском государственных колледжей, которые могут из средства налогоплательщиков больше платить преподавателям и меньше брать со студентов. Вспомним и о том, что по Конституции государственные школы могут быть только светскими, а это значит, что религиозным родителям приходится платить налоги на содержание светских государственных школ. Отделение церкви от государства – это благородный принцип, соответствующий общему либертарианскому подходу – все отделить от государства, но здесь он перешел в какую-то дикую крайность: государство принуждает верующих людей субсидировать обучение неверующих.

Существование государственной школы означает также, что холостые и бездетные пары вынуждены субсидировать семьи с детьми. В чем здесь этический смысл? А сегодня, когда рост населения вышел из моды, представьте себе непоследовательность либеральных борцов с ростом населения, защищающих систему государственных школ, которая обеспечивает не только субсидирование семей с детьми, но еще и субсидирование в пропорции к числу детей в семье. Не обязательно присоединяться к истерии борцов с перенаселением, чтобы поставить под вопрос разумность государственного субсидирования многодетных семей. Ведь кроме всего прочего, бездетные пары и холостяки вынуждены при этом субсидировать богатые многодетные семьи. Есть ли в этом какой-либо моральный смысл?

В последние годы сторонники государственных школ пропагандируют доктрину, что «каждый ребенок имеет право на образование», иными словами, что налогоплательщики должны это право оплачивать. Но эта концепция неверно истолковывает саму идею права. Право, с философской точки зрения,– это нечто внутренне присущее природе человека и этого мира, нечто, что может быть сохранено и удержано в любое время и в любом возрасте. Право на самого себя, на защиту свой жизни и собственности, принадлежит к правам именно такого типа: оно применимо и к неандертальцу, живущему в пещере, и к современному жителю Калькутты или Соединенных Штатов. Такое право не зависит от обстоятельств места и времени. Но право на труд, на трехразовое питание или на двенадцатилетнее школьное образование не может быть гарантировано подобным же образом. Такого рода права не могут существовать, как оно и было во времена неандертальцев или есть в современной Калькутте. Если право – это нечто такое, что может быть реализовано только в условиях современной индустриальной цивилизации, значит оно вообще не относится к числу естественных прав человека. Более того, либертарианское право на самого себя не требует того, чтобы какую-то группу людей ставили перед необходимостью заботиться об обеспечении этого права для другой группы. Каждый человек может обладать правом на самого себя, и при этом не возникает нужды в том, чтобы кого-либо к чему-либо принуждали. Но если говорить о праве на школьное образование, оно может быть реализовано, только если людей вынуждают его оплачивать. Права на школьное образование, на труд, на трехразовое питание не являются неотъемлемой частью человеческой природы, но зато для их реализации нужны эксплуатируемые люди, которых заставляют платить за обеспечение подобного рода прав.

Более того, при рассмотрении концепции права на образование непременно следует учитывать, что обучение в школе – это лишь малая часть продолжающегося до конца жизни процесса обучения. Если у каждого ребенка действительно есть право на образование, тогда почему бы не поднять вопрос о праве на чтение газет и журналов и почему бы тогда правительству не ввести налоги на обеспечение бесплатной прессой каждого, кто того пожелает?