Алексей Чачко - Искусственный разум
Ответ... Вот, пожалуй, ответ поэта, столь склонного в своих стихах к ярким и неожиданным метафорам:
Шумят по-прежнему вечные волны,
Ветер по-прежнему гонит тучи,
Звезды по-прежнему холодно блещут,
А дурак стоит и ждет ответа.
Уйдем от греха подальше, обратимся к способности языка № 3, к его поэтическому дару. Здесь особую роль играет неожиданная, яркая, взрывная организация самого текста. Выше мы цитировали Гейне; поэтический взрыв происходит в четырех гейневских строках при столкновении невозмутимости мироздания с надеждами человека. Этот эффект подчеркнут и лексикой (высокие, почти философские слова описывают мироздание, а человеку достались низкие, бытовые слова, он прямо и грубо назван "дураком"), и звучанием стихотворения, и ритмическим сломом, резко отделяющим три начальные строчки от заключительной строки.
Вместе с поэтическим даром, а может, и ранее его, язык получил способность № 4 - контактность. В одном из романов Дороти Паркер происходит объяснение между влюбленными.
"- Ладно, - сказал юноша.
- Ладно, - сказала она.
- Ладно, стало быть, так, - сказал он.
- Стало быть, так, - сказала она, - почему бы нет?
- Я думаю, стало быть, так, - сказал он, - то-то.
- Ладно, - сказала она. ?
- Ладно, - сказал он, - ладно".
Вы поняли, о чем шла речь? Конечно, нет. А влюбленные прекрасно понимали друг друга. Им важно было общение, контакт, а не содержание. И язык дал им средства для чистого, бессодержательного контакта.
Хотя, правильнее сказать, этот контакт имел глубокое содержание. Просто мы, сторонние наблюдатели, не знаем, что подразумевали участники диалога, произнося свои "ладно". Нам неведом их секретный код.
Для влюбленных вся прелесть диалога в том и состоит, что он интимен, понятен только двоим, внешне пуст, а внутренне насыщен.
Способность языка к контактам - это и проверка связи ("Алло, вы меня слышите?"), и предупреждение о будущем сообщении ("Главное еще впереди!"), и ссылка на ограниченность возможностей рассказчика ("Передать ее вранье я не в силах"), и многое другое, что делает общение мягким и непринужденным.
Непринужденность, впрочем, не всегда уместна. Способность языка № 5 - принуждающая способность. Мы обращаемся к собеседнику, зовем его, просим его о чем-то, велим ему нечто сделать, и он поступает с нами так же.
В критический момент, когда концессионеров совсем замучили финансовые трудности, "Остап задумчиво обошел вокруг Воробьянинова.
- Снимите пиджак, предводитель, поживее, - сказал он неожиданно.
Остап принял из рук -удивленного Ипполита Матвеевича пиджак, бросил его наземь и принялся топтать пыльными штиблетами.
- Что вы делаете? - завопил Воробьянинов. - Этот пиджак я ношу уже пятнадцать лет, а он все как новый!
- Не волнуйтесь! Он скоро не будет как новый! Дайте шляпу! Теперь посыпьте брюки пылью и оросите их нарзаном. Живо!"
Энергичный диалог, в котором столь выпукло обозначились принуждающие функции языка, заставил в конечном счете Воробьянинова собирать милостыню. Ипполит Матвеевич справился - выклянчил семь рублей двадцать девять копеек, дневную ставку ответственного работника.
Если б ситуация не оказалась столь критической, О. Бендер, вероятно, действовал бы менее бесцеремонно. В естественном языке, которым он владел виртуозно, сыщется вдосталь средств - и прямо повелительных, и более мягких, просительных: "неплохо бы сделать", "обдумайте, пожалуйста", "достаньте, если вас не затруднит" - несть им числа!
Для нас крайне важно то обстоятельство, что принуждающая способность языка служит и для организации самого диалога, для введения его в рамки обсуждаемой темы и наличного времени. "Давайте сосредоточимся на энском предмете!" - просим мы собеседника. Или иначе: "Поговорим о главном!" Или еще: "Не будем отвлекаться!"
Принуждающая способность языка позволяет нам добиться краткости и отчетливости диалога или, наоборот, войти во все подробности проблемы.
Наконец, способность № 6 языка касается наших чувств, охватывает эмоции. Язык буквально пропитан эмоциями. Удивление, восторг, гнев, ирония - для каждого из чувств язык находит свои тонкие и точные средства. Сплетаясь с другими способностями языка, эмоциональная способность формирует причудливые контексты.
Мы назвали шесть способностей естественного языка, следуя работам крупного современного лингвиста Р. Якобсона. Несколько лет назад он руководил международным лингвистическим конгрессом, где широко обсуждались его идеи о способностях естественного языка. Конгресс уделил большое внимание проблеме общения человека и вычислительной машины на естественном языке.
Вывод лингвистов был единодушным: степень познания естественного языка наукой сегодня такова, что диалог с машиной, близкий по богатству, гибкости и многозначности к диалогу между людьми, пока невозможен.
Пока самый правильный путь - вооружить машину подмножеством, ограниченной частью естественного языка. Если диалог с ЭВМ ведут врачи, то необходимо медицинское подмножество русского языка, если архитекторы - архитектурная его часть, если закройщики - "портновская слобода" естественного языка. Для диалога с машиной из огромного пространства языка вырезаются области, уделы, вотчины.
Интересно, что далее очень высокое искусство межевания не спасает от казусов. Послушайте мнение очевидца, американского исследователя Стивена Коул-за, который разработал отличную диалоговую систему для обучения студентов физике. "
"Я обнаружил в своем институте, что всякий раз, когда кто-нибудь новый приходил и садился за телетайп, то он печатал выражения, выходящие за рамки принятого мною подмножества языка. На следующий день я тратил несколько часов и начинал вводить эти выражения в систему. Вводил я их не как исключение из этого подмножества естественного языка, а как регулярные составляющие, так что все, даже отдаленно сходные предложения, входили в мой подъязык. Но это напоминало попытку вычерпать океан. Приходилось все время добавлять выражения, потому что люди все время печатают такие фразы, которые вы не смогли предусмотреть и совсем не предвидели, начиная работу. И даже не представляется, чтобы этот процесс имел конец".
Получается заколдованный круг. Охватить весь естественный язык нам не под силу, ограничиться определенной его частью нам не по нраву, ибо склонен человек к непринужденному общению.
Те, кто сегодня печет диалоговые системы, как блины, не замечают заколдованного круга. Не до круга им, тут только поворачивайся, спеши, поспевай за прогрессом. Диалог человека с вычислительной машиной стал ныне научной модой. Если юный аспирант или его гибкий научный руководитель хотят соблюсти, "хороший тон", хотят заведомо обеспечить сомнительной работе "высокий уровень", они называют свою систему диалоговой (даже - зачем мелочиться? - разговорной).
Технология покраски "под диалог" простая. Взял свою немудреную программу и обр.амил ее виньеткой из нескольких реплик человека и машины. Дело от этого не изменяется, зато вот какая красота выходит.
▫ Компьютер, у меня тут к тебе вопрос. Понятно? ▫
У тебя тут ко мне вопрос. Понятно!
▫ Сколько будет 2X2? ▫
Вы подразумеваете операцию умножения? Напечатайте "Да" или "Нет".
▫ Да ▫
Сообщаю результат: 3,999999999999999999.
Сенсационный результат, интеллектуальная программа, и да здравствует диалог человека с компьютером!
В псевдодиалоговых системах, которые расплодились в последнее время, как грибы-поганки, отсутствует главное: совместная работа, действительное пересечение областей знания человека и машины, переменная инициатива, рождающая решение проблемы.
Если задачу можно решить на ЭВМ без диалога, то он архитектурное излишество; если задача вообще не поддается, то сокрытие этого факта диалоговыми финтифлюшками - прямое преступление.
Диалог уместен там, где человек и машина порознь не справляются или работают медленно, а совместно, сложив усилия, споро одолевают проблему. Сама собой напрашивается аналогия с параллелограммом сил. Когда интеллектуальные силы человека и машины направлены в противоположные стороны, они просто вычитаются друг из друга, каждый участник диалога оказывается в проигрыше. Другое дело - совпадение интеллектуальных сил; здесь они складываются, здесь диалог наиболее эффективен.
В практической жизни редко удается добиться идеального совпадения, чаще интеллектуальные силы направлены под углом друг к другу. Чем меньше этот угол, это расхождение, тем лучше для решаемой проблемы.
В серьезных диалоговых системах условный угол не превышает 90 градусов, и примерно половина его приходится на языковые трудности, на преодоление заколдованного круга. Чтобы ввести человеческий "язык без берегов" в узкое русло машинного подмножества, работают Дотошность и Снисходительность.
