Никола Тесла - Откровения Николы Теслы

Неоднократно подталкиваемый желанием провести новые и полезные наблюдения, я с готовностью или бессознательно выполнял эксперимент, связанный с некоторым риском, которого едва ли можно было избежать в лабораторной практике, но я всегда верил и верю сейчас, что я никогда не предпринимал ничего такого, где, по моему мнению, шансы повреждений были так высоки, как когда я поместил свою голову внутри пространства, в котором действовали такие ужасные разрушительные силы. Однако я так поступал, и неоднократно, и ничего не чувствовал. Но я твердо убежден, что имеется огромная опасность при выполнении такого эксперимента, и кто-то, кто ступит на шаг дальше, чем я, может быть мгновенно уничтожен, поскольку могут существовать условия, сходные с теми, которые наблюдались с вакуумной колбой. Она может быть помещена в поле контура, находящегося под сильным напряжением, и поскольку траектория (контур) для тока не сформирована, она останется холодной и не будет расходовать практически никакой энергии. Но в тот момент, когда проходит первый слабый ток, большая часть энергии колебаний устремляется к месту потребления (расхода). Если при каком-то воздействии токоведущая дорожка пройдет через живую ткань или кости головы, то результатом будет мгновенное их разрушение и смерть безрассудно храброго экспериментатора.

Такой метод убийства, если бы он был выполнен, был бы абсолютно безболезненным. Теперь, почему в пространстве, в котором происходит такая суматоха, остается неповрежденной живая ткань? Кто-то может сказать, что токи не могут проходить из-за огромной самоиндукции, проявляемой большой токопроводящей массой. Но этого не может быть, потому что масса металла обладает более высокой самоиндукцией и тем не менее нагревается. Кто-то может утверждать, что ткани обладают слишком большим сопротивлением. Но это не может являться причиной, поскольку все данные показывают, что ткани проводят ток достаточно хорошо, кроме того, у тел со сравнительно одинаковым сопротивлением значительно повышается температура. Кто-то может приписать очевидную безвредность колебаний тока высокой удельной теплоемкости ткани, но даже грубая количественная оценка экспериментов с другими телами показывает, что эта точка зрения несостоятельна. Единственное правдоподобное объяснение, которое я пока нашел, это то, что ткани - это конденсаторы. Лишь это может объяснить отсутствие вредного воздействия. Но удивительно то, что как только создается гетерогенная (разнородная) цепь, например при взятии в руки металлического стержня и создании замкнутой цепи, ощущается прохождение токов через руки, и отчетливо заметны другие физиологические эффекты. Самое сильное воздействие, конечно, достигается, когда цепь возбуждения имеет лишь один виток, если соединения (подключения) не занимают значительной части общей длины контура, в каковом случае экспериментатору следует навертеть наименьшее количество витков, тщательно оценив, что он теряет, увеличивая количество витков, и что он приобретает, используя таким образом большую долю суммарной длины контура. Нужно помнить, что, когда катушка возбуждения имеет значительное число витков и некоторую длину, влияние электростатической индукции может превосходить (иметь перевес), поскольку может существовать очень большая разность потенциалов - сто тысяч вольт и более - между первым и последним витком. Но такое влияние присутствует всегда, даже когда применяется один виток.

Если человек помещен внутри такого контура, любые куски металла, даже маленького размера, ощутимо нагреваются. Без сомнения, они также будут нагреваться - особенно если они будут стальные (железные), - когда они введены в живую ткань, и это предполагает возможность хирургического вмешательства при помощи такого метода. Этим новым способом можно было бы стерилизовать раны либо определять местонахождение или даже извлекать металлические предметы, либо выполнять другие операции подобного типа в пределах сферы хирургической деятельности.

Большинство перечисленных результатов и многие другие, еще более замечательные, стали возможны лишь при использовании разрядов конденсатора. Вероятно, очень немногие - даже среди тех, кто работает в сходных областях, - могут полностью оценить, каким чудесным инструментом в действительности является конденсатор. Позвольте мне объяснить эту мысль. Некто может взять конденсатор, достаточно маленький, чтобы поместиться в кармане жилетки, и, умело используя его, может создать электрическое напряжение в большом переизбытке - в сотни раз больше, чем необходимо; больше, чем то, что производится самой большой, когда-либо созданной статической машиной. Или он может взять тот же конденсатор и, используя его иначе, может получить такие токи, против которых токи самой мощной сварочной машины совершенно ничтожны. Те, кто напичкан популярными идеями о напряжении машин статического электричества и токах, получаемых при помощи промышленных трансформаторов, будут поражены приведенным утверждением, хотя его правоту легко увидеть. Такие результаты легко получаемы, потому что конденсатор может разряжать накопленную энергию за невероятно короткое время. Ничего похожего на это свойство неизвестно в физической науке. Сжатая пружина, или аккумуляторная батарея, или любой другой вид устройства, способный сохранять энергию, не может этого сделать; если бы они это могли, можно было бы совершать невообразимые вещи при помощи этих средств. Очень близкое приближение к заряженному конденсатору - это бризантное взрывчатое вещество, например динамит. Но даже самый сильный взрыв такого соединения не идет ни в какое сравнение с разрядом конденсатора.

Поскольку, в то время как давления, которые получаются при детонации химического соединения, измеряются десятками тонн на квадратный дюйм, те, которые вызываются разряжениями конденсатора, исчисляются тысячами тонн на квадратный дюйм, и если бы было возможным создать химический продукт, который бы взрывался так же быстро, как конденсатор может разряжаться при условиях, которые могут быть реализуемы, - тогда чуточка такого вещества, безусловно, была бы достаточной, чтобы сделать бесполезным самый большой линкор (чтобы заменить самый большой линкор).

После применения инструмента, обладающего такими идеальными свойствами, в которых я был убежден задолго до этого, наступит осознание его важности, но я своевременно понял, что придется преодолеть большие трудности, прежде чем он сможет заменить менее совершенные приборы, используемые в настоящее время для разнообразных трансформаций электрической энергии. Таких трудностей было много. Обычно изготавливаемые конденсаторы сами по себе были неэффективными, проводники - неэкономичными, самая лучшая изоляция не отвечала требованиям, а условия для наиболее эффективной конверсии было трудно обеспечить. Одна трудность, которая была более серьезной, чем все остальные, и к которой я привлек внимание, когда впервые описал эту систему трансформации энергии, была обнаружена в устройствах, обязательно используемых для (регулирования) управления зарядами и разрядами конденсатора. Они были недостаточно эффективными и надежными, сильно ограничивая применение системы и лишая ее многих ценных свойств. В течение нескольких лет я пытался преодолеть эту трудность. За это время было проведено огромное количество экспериментов с этими устройствами. Многие из них вначале давали надежду, но в конце не удовлетворяли нужным требованиям. С неохотой я вернулся к идее, над которой работал задолго до этого. Она заключалась в том, чтобы заменить обычные щетки и ламели коллектора на жидкостные контакты. Я тогда столкнулся с трудностями, но годы, проведенные в лаборатории, не прошли даром, и я добился успеха. Вначале необходимо было обеспечить циркуляцию жидкости, но перекачка ее насосом оказалась непрактичной. Потом посетила счастливая идея о том, чтобы сделать насосный механизм составляющей прерывателя цепи, открыв и то, и другое в резервуаре, чтобы избежать окисления. Затем настал черед нескольких простых способов поддержания циркуляции, как, например, вращение ртути. Затем я научился снижать износ и потери, которые все еще существовали.

Я боюсь, что этот отчет, показывающий, как много усилий было потрачено на эти, казалось бы, незначительные детали, не передает высокой мысли о моих возможностях, но я признаюсь, что мое терпение подвергалось испытанию до самого конца. В конце концов я получил удовлетворение от создания механизмов, которые просты и надежны в работе, не требуют практически никакого внимания и способны воздействовать на трансформацию значительных 229 количеств энергии с изрядной экономией. Это не самое лучшее, что можно было сделать, но как бы то ни было, сделано это удовлетворительно, и я чувствую, что самое трудное задание.