Леонид Почивалов - «Мечта» уходит в океан
Мне казалось, что он невероятно долго тащил к воде по песку свою тяжелую лодку-каноэ. Но подплыл ко мне мгновенно, сделав всего несколько взмахов веслом.
Старик провозился около меня почти час: пытался раздвинуть створки ракушки руками, потом просовывал в расщелину между створками весло, силился раковину сдвинуть с места — все безрезультатно. Я с ужасом понял, что и он помочь мне не может. А вода стала постепенно прибывать. Начался прилив. Не отрезать же ногу!
Старик что-то пытался объяснить мне, я его не понимал, тогда он молча сел в лодку и поплыл в сторону порта. Наверное, за помощью. Мне оставалось только ждать и надеяться.
Помощь подоспела, когда вода уже добиралась до моего подбородка. Подошел моторный катер, в котором было пятеро матросов с японского грузового судна, стоявшего в порту. Они привезли с собой топор и лом, надели маски и вступили в единоборство с упрямой тридакиой.
Одолеть ее удалось не сразу. Тридакна оказалась огромной и мощной. Только с помощью лома сумели раздвинуть ее створки и высвободить меня из плена.
Вот и вся история, которая очень напугала и о которой я предпочел бы не рассказывать слишком подробно.
Матросы-японцы доставили меня на остров, посмеялись над нелепым приключением и уплыли обратно. А через полчаса пришла лодка с моими друзьями. Они привезли палатки, картонные ящики с фруктовой водой и продуктами на ужин. Все были в отличном настроении, и горько мне было виниться перед ними.
— Ты, конечно, нас огорчил, — сказал Абу, выслушав мое признание. — Такого от тебя не ожидали. Будем надеяться, урок этот пойдет на пользу.
Нога моя распухла, я устал, и подготовка к ужину шла уже без моего участия. Маргарет и Лена готовили еду, а Абу пошел в рощу к старику, чтобы поблагодарить за помощь. Вернувшись, сел на весла нашей маленькой резиновой лодки и поплыл к японскому кораблю. Абу считал долгом, не откладывая до завтра, немедленно выразить благодарность и японским морякам.
Вернулся он не скоро. Прождали мы его около двух часов, и нашу желтую спасательную лодку увидели в заливе, когда уже смеркалось. Сидели у костра, на котором готовился ужин, и смотрели, как подходит лодка. Когда она оказалась метрах в пятидесяти от берега, мы увидели, что волны за ее кормой вдруг стали отливать огнем, с весел падали огненные капли. Около берега Абу спрыгнул в воду, чтобы втащить лодку на пляжный песок, и у его ног тут же обозначился огненный круг, как будто Абу вступил не в воду, а в расплавленный свинец. Мы с Леной рты раскрыли от изумления, а Маргарет рассмеялась.
— Не пугайтесь! — скучала она. — Ничего страшного нет, ваш друг не сгорит. Это просто светится вода. В ней сейчас мириады водяных светлячков: стоит их потревожить, как они начинают излучать свет.
Абу вытащил лодку на песок и подошел к нашему костру. В руках у него была большая гроздь маленьких желтых бананов.
Он положил гроздь у моих ног.
— Это тебе прислал японский капитан. В утешение. Он понял, как страшно тебе было, когда начала прибывать вода.
Маргарет вытащила из чемоданчика пластмассовые тарелки и стала раскладывать куски пышного, ароматного омлета с луком, который только что приготовила.
По настроению Абу я понял, что он чем-то озадачен. Был необычно молчалив, задумчиво смотрел на пламя костра.
Вдруг он сказал:
— С якоря снимаемся завтра утром. Берем курс на северо-запад. В Гонконг. Нас ждут там важные события.
Глава четырнадцатая
Погоня
Гонконг расположен на берегу Южно-Китайского моря, на территории Китая клочок китайской же земли, над которой развевается британский флаг. Один из крупнейших и богатейших городов Азии. Город огромных текстильных фабрик, с огромным портом, который, кажется, способен уместить все корабли на свете. Город вознесенных к небу небоскребов и кварталов бедноты, где не хватает людям даже воздуха и света. Город, где свили гнезда бандиты и морские пираты, карточные шулеры и продавцы наркотиков.
О Гонконге Абу нам рассказал заранее, и мы представляли, что попадем в город, где нас могут ждать необычайные события.
Едва вышли за пределы порта, как вскоре обратили внимание на то, что за нами следят. На улице было много народу, но Лена заметила двоих, которые неотступно следовали за нами, стараясь прятаться за прохожими. Один был в темно-синем костюме, другой — в темно-сером. В Гонконге в основном китайское население, и наши преследователи тоже были китайцы. Но вели они себя иначе, чем остальные прохожие. В их фигурах чувствовалось напряжение. Мы перешли на другую сторону улицы — и они последовали за нами, мы свернули за угол — и они тут как тут.
Мы остановили такси и попросили шофера отвезти нас к отелю «Хилтон», где Абу рассчитывал получить номера. Такси покатило по улицам города. Мы смотрели в окна машины на новый для нас огромный азиатский город. Это было наше первое путешествие по азиатской земле. Проплывали мимо берегов Азии по проливу Босфор не так уж далеко от родного Крыма, а ступили на азиатскую землю в другом полушарии Земли.
Отель «Хилтон» оказался высоченным небоскребом, одним из многих небоскребов в Гонконге. Мы вошли в его вестибюль и словно утонули в современной роскоши… Номера получили быстро, и скоростные бесшумные лифты мгновенно доставили нас на двадцать восьмой этаж; устланные пушистыми коврами коридоры привели к дверям наших комнат. В комнатах было прохладно, потому что воздух охлаждали кондиционеры, из окон открывался захватывающий вид на пролив, отделяющий островную часть Гонконга от той, которая расположена на континенте. Нас тянуло передохнуть в этом удобном отеле, отдышаться в прохладе после изнуряющей жары. Но Абу был настроен решительно.
— Сейчас прежде всего вырабатываем план действий! — заявил он.
Сели за стол, чтобы обсудить план действий. А действия предстояли непростые. Настала пора рассказать, почему же мы очутились в Гонконге. Помните, в Кавиенге Абу отправился на японское судно, чтобы поблагодарить капитана за помощь, которую оказали мне его моряки? Во время встречи капитан рассказал удивительную историю. В этом рейсе оказался на его судне пассажир. Это был старик европеец, который постоянно проживал в Гонконге, судя по всему, человек бедный, потому что не смог набрать денег на билет ни на самолет, ни на пассажирское судно. Добирался до Канады на грузовом — подешевле. Из Гонконга судно пошло в Манилу, потом в Джакарту. На пути из Джакарты в Кавиенг, где предстояла короткая остановка перед рейсом на Канаду, старик неожиданно заболел. Чувствуя, что умрет, позвал в свою каюту капитана и рассказал ему о себе. Фамилия Федоров, русский. До революции был одним из известных в Петербурге фотографов. Ему довелось снимать многих знаменитых людей того времени — политиков, ученых, писателей. Снимал первых летчиков русской авиации, первые над русской землей полеты аэропланов. Во время Октябрьской революции Федоров попал под недоброе влияние и, захватив весь свой архив, бежал на Дальний Восток, оттуда в Маньчжурию. Там, в Маньчжурии, и провел многие годы. Потом переехал в Гонконг. В этом богатом городе вместе со своей женой влачил полуголодное существование, разбогатеть не сумел, а распродать свой бесценный архив не позволила совесть.
Под старость раскаялся в том, что когда-то покинул родину. И вот, чувствуя приближение смерти, решил свой архив передать родине. Архив ценнейший, в нем никогда не публиковавшиеся фотографии многих известных людей предреволюционной России, среди них снимки Льва Толстого, Чехова, Бунина… Но кто его передаст? В Гонконге нет советских представительств. В Канаду, где есть советское посольство, захватить архив Федоров не решился, боялся, пропадет по дороге. Решил, что зайдет в посольство и обо всем расскажет. В Канаду ехал на неделю — умер дальний родственник и завещал родным небольшое наследство. Федорову тоже перепал какой-то пустяк. Может быть, поддержит это небольшое наследство Федоровых хотя бы на закате лет?
За два дня до захода судна в Кавиенг старик умер и был похоронен в открытом море по морскому обычаю. Перед смертью просил капитана, к которому почувствовал симпатию и доверие, непременно зайти в Канаде в советское посольство и рассказать об этой истории. А если по пути встретит советских людей раньше, то обратиться к ним. Главное, нельзя терять ни дня. Слабеющей рукой умирающий написал письмо своей жене. В нем просил передать архив подателю этого письма. Предупредил, что при получении архива надо проявлять большую осторожность. О существовании редких снимков догадываются разные темные личности, которых в Гонконге немало, заполучить этот бесценный архив им выгодно. Заработать на нем можно хорошо, продав, например, в Америке. Словом, проводить эту операцию нужно быстро, каждый день дорог, потому что на квартиру Федоровых может быть нападение в любой момент.
