Владимир Мезенцев - Чудеса: Популярная энциклопедия. Том 1
На Кавказе есть красивое озеро Амткел. Год его рождения известен — 1891-й. Тогда в реку того же названия внезапно обрушился склон глубокого ущелья, образовался завал около ста пятидесяти метров высотой. Сначала новое озеро было непроточным, но постепенно вода промыла себе под завалом ход, и река вновь потекла по старому руслу.
Озера не только по-разному рождаются, но и по-разному живут. Многие из них, особенно крупные, получают воду от рек. Другие питаются подземными ключами. А есть и такие, что существуют за счет осадков — дождя и снега. По весне такие озера широко разливаются, а затем через два-три месяца снова принимают свои обычные очертания, съеживаясь иногда до размеров пруда или большой, по сути дела, лужи. В Африке постоянно изменяет свой вид озеро Чад. Одно из крупнейших на Земле, оно очень мелководно — самая большая глубина не превышает семи метров. Вода здесь испаряется интенсивно, и очертания озера все врем* меняются. Когда-то Чад был в три раза больше, чем сейчас. В начале XX века озеро резко сократилось, а теперь снова увеличивается.
Необычна биография большого горного озера Иссык. Оно образовалось около восьми тысяч лет назад в горах Заилийского Алатау, когда расколовшаяся во время землетрясения гора перегородила реку Иссык. Живописные берега и бухты, голубой цвет воды, тянь-шаньские ели на берегах придавали ему особое очарование. Прошли тысячелетия, и так же неожиданно к озеру пришла смерть. Летом 1963 года его погубил сель.
Очевидцы рассказывали, что огромный двенадцатиметровый селевой поток вырвался из-за крутого поворота Жарсайского ущелья и обрушился в озеро. Гигантская волна пронеслась по его поверхности. Она достигла естественной плотины и откатилась назад. Тут же за первым валом надвинулся второй, затем третий. Последний и принес гибель озеру. Скалы, перегородившие когда-то путь древней реке, не выдержали водного тарана.
Уже через пять часов озера не существовало. Река снова, как и прежде, проложила себе дорогу по дну бывшего Иссыка. Три миллиона кубических метров камней, грязи, искромсанных деревьев вынес к озеру высокогорный сель. А возник он в результате бурного таяния снегов в районе ледника Жарсай.
Сначала талая вода скапливалась в котловине у границы ледника, а затем прорвалась в ущелье реки Жарсай. А тут на одном из поворотов еще раньше образовался высокий каменный завал. Стремительно прибывающая вода прорвала и его, и грязевой поток устремился к озеру Иссык, вырывая по дороге деревья, захватывая валуны, сокрушая гранитные скалы. В некоторых местах высота вала достигала сорока метров. Преграды появлялись на пути селя несколько раз. Вот почему он и обрушивался на озеро Иссык трижды. Вырвавшись на простор долины, грязекаменный поток частично уничтожил город-спутник Алма-Аты Иссык.
А теперь перенесемся в Подмосковье и познакомимся с озером Долгое. «В мае мы делали на озере промеры, — рассказывает геолог К. Флуг. — А в июне я познакомился с летчиком сельскохозяйственной авиации. Он производил опыление как раз в том районе.
— Интересно, как выглядит Долгое с воздуха. Оно на вашей трассе?
— Долгое? Нет этого озера, там теперь болото.
— Как это нет? Я в нем месяц назад купался.
Но летчик стоял на своем.
Недолго думая мы оседлали коней и поехали к озеру. Его действительно не было. Мы увидели лишь густые заросли какого-то растения, похожего на алоэ. В воздухе, подхваченные ветром, кружились белйе осыпающиеся лепестки его цветов. Как это озеро могло так быстро зарасти? Солнце зашло. Мы развели костер и улеглись спать. А утром… — Что за наваждение! Вот это маскировка! — Летчик даже рассердился.
Перед нами было чистое водное зеркало. Через прозрачный полутораметровый слой воды виднелось дно, сплошь заросшее зелеными кустиками.
Позднее я узнал, что растение это — телорез — поднимается на поверхность вод во время цветения. Тогда розетка листьев отрывается от корней и всплывает.
Происходит это потому, что в листьях и стеблях накапливается углекислый газ и растение становится легче воды. На солнце же телорез «утяжеляется» за счет накопления крахмала. К моменту окончания цветения и завязывания плода запасы крахмала уже настолько велики, что они тянут растение на дно. Надо сказать, что «ныряние» телореза на этом не кончается. К осени количество углекислого газа в листьях и стеблях опять увеличивается, и растение снова всплывает. От материнского куста отделяются развившиеся к этому времени мелкие кустики. Позже, вновь накопив крахмал, они опускаются на дно зимовать. Телорез часто встречается и на других озерах, но на Долгом, где его очень много, «ныряние» телореза особенно заметно».
Странствия Лобнора
В 70-х годах прошлого века знаменитый русский путешественник и географ Н. М. Пржевальский, пересекая пустыню Такла-Макан, занес на карту большое пресное озеро. Позднее в одной из своих книг он подробно описал его. И тут неожиданно среди ученых разгорелась полемика. По всем данным речь шла об озере Лобнор, известном еще ученым Древнего Китая, но оно должно быть соленым и, главное, находиться совсем не там, где его обозначил Пржевальский. Его обвинили даже в том, что он просто не был у озера. В науке нередко бывает так, что правыми оказываются обе спорящие стороны. Да, Пржевальский видел то же самое озеро, которое знали древние ученые, но видел его совсем в другое время. А озеро это оказалось с «причудой»: оно перемещается по обширной впадине между двумя хребтами. При этом изменяются не только его очертания, но даже химический состав воды.
В Лобнор впадает река Тарим со своим притоком Кончедарьей. Летом, когда в горах тает снег, многоводный Тарим размывает на своем пути песчаные грунты пустыни и делится на десятки протоков. Куда идет основная масса воды, сказать обычно бывает трудно — путь ее часто меняется. Нередко река уходит в сторону от своих проторенных путей и вообще перестает снабжать Лобнор водой. И оно на этом месте исчезает. А Тарим находит в пустынной котловине новое подходящее место и создает новое озеро. Тут мы, по существу, имеем дело примерно с той же ситуацией, которая характерна для блуждающих рек.
В 1923 году Кончедарья пробила себе новое русло, оторвалась от Тарима. Воды в нем стало меньше, его низовья пересохли, и Лобнор Пржевальского исчез. Но не просто исчез, а возродился там, где он значился на древних картах. Через семь лет озеро протянулось здесь уже на сто километров в длину и на пятьдесят в ширину.
Прошло еще два десятка лет. Побывавшие в этих краях путешественники увидели… безводную пустыню. На месте огромного водоема белели пласты соли — в который раз Тарим со своей спутницей Кончедарьей покинул озеро на произвол судьбы. В 1952 году в Лобнорской котловине снова появилась вода. «Лобнор возродился, но надолго ли? — писал тогда географ Э. М. Мурзаев.
Вероятнее всего, он умрет совсем. Это озеро представляет собой громадную испарительную чашу, где бесцельно расходуется ценная в условиях пустыни речная вода. Между тем… земледельцы Кашгарии могут шире использовать водные ресурсы Тарима и Кончедарьи и пустить их воды на орошение. А это скажется в низовьях рек, в пустыне, куда будет поступать все меньше воды в результате разбора ее в каналы.
Загадки Ньяса и Розового озера
В июне 1988 года «Правда» напечатала заметку своего корреспондента из Аддис-Абебы о странном «поведении» озера Ньяса, что в переводе означает «полные ясные воды». Оно омывает берега Малави, Танзании и Мозамбика. Загадка озера заключается в том, что никто не знает, почему его уровень время от времени то поднимается, то падает. Самый большой перепад составил 6,1 метра. Это зарегистрированный уровень. Возможно, когда-то было и больше, но этого никто не может сказать.
Для объяснения такого мистического «непостоянства» озера выдвигаются самые различные версии. Одни ученые утверждают: причина кроется в малоизученных придонных течениях. Другие полагают, что подъем Ньяса прямо связан с климатическими условиями. Третьи склоняются к влиянию солнечных пятен. Встречаются и толкователи, придерживающиеся, пожалуй, самой экзотической гипотезы, согласно которой «во всем виноваты» обыкновенные… бегемоты. Тучные животные, мол, в несметных количествах то и дело скапливаются в южной части озера там, где берет начало левый приток великой Замбези — река Шире. Гиппопотамы, оказывается, не могут пробить себе дорогу в Шире из-за «пробки», которая периодически создается топляками — полузатонувшими бревнами. Поэтому, когда совокупная масса бегемотов становится «критической», их тела по закону Архимеда начинают выплескивать будто из обычной ванны избытки воды.
Ньяса именуется здесь не иначе как «малави», то есть озером, зеркало которого сверкает. Но, как бы ни сверкало, его «капризы» слишком дорого обходятся, больно бьют по карману малавийских бизнесменов от индустрии туризма. Случается, что волны начисто слизывают песчаные пляжи, перекатываются даже через крыши прибрежных гостиниц и других строений.
