Иосиф Магидович - Очерки по истории географических открытий. Т. 1.
Итак, Платон вложил в уста египетского жреца указания не только на один огромный о. Атлантида, некогда лежавший западнее Гибралтара, но и на наличие других островов, доступ к которым открывался мореплавателям со стороны Атлантиды, а от них — к заатлантическому западному материку. Атлантида исчезла, но о гибели прочих островов и, главное, Западного материка ничего не сказано. По «Тимею» египетский жрец ссылался на «записи». Никаких, однако, хотя бы обрывков, записей об Атлантиде и об ее войне с Афинами египтологи пока не нашли, и вряд ли когда-либо найдут. Да и сам Платон в другом диалоге — «Критий», подробно рассказывая о природе Атлантиды и ее общественном строе, заменяет ссылку на записи глухим выражением «сообщается», а войну Атлантической державы с жителями Средиземноморья отодвигает за 9 тыс. лет до своего времени. Знатоки античной культуры рассматривают диалоги «Тимей» и «Критий» только как философско-публицистические сочинения, а рассказ об Атлантиде считают литературным вымыслом. Историки не обнаружили ни у египтян, ни у древних греков ничего сходного с известием об Атлантиде. Археологи не нашли к западу от Гибралтара, а тем более в Америке никаких следов Атлантиды; поэтому некоторые ученые пытались переместить «затонувший мир» в центр и даже на восток Средиземного моря и подменить его «Эгеидой». В наши дни сторонником такой «замены» выступает И. А. Резанов: он помещает Атлантиду в районе о. Тира (Санторин), в архипелаге Киклады, уменьшив в 10–20 раз и передвинув по времени во II тысячелетие до н. э. Причиной ее гибели послужило грандиозное извержение вулкана Санторин около 1400 г. до н. э., сопровождавшееся катастрофическими по силе взрывной, воздушной и морскими волнами, а также колоссальным пеплопадом.
Но проблема Атлантиды в Атлантике продолжает существовать: в 1957 г. американские океанологи в 530–740 км к западу от Гибралтара, в акватории с координатами 35–37° с. ш., 12–15° з. д., описали большую группу подводных плосковершинных гор, расположенных в виде подковы. Над некоторыми из них глубина моря составляет около 200 м. Подводная фотосъемка, проведенная советскими учеными в январе 1974 г. в районе этого подводного архипелага, дала интересные результаты. На серии фотографий обнаружены формы, напоминающие блоки кладки стен и ступени. Слово за археологами — только они в состоянии решить вопрос о том, что это — каприз природы или дело рук человеческих. Предварительные исследования, выполненные в этой акватории в начале 1982 г. советским судном «Витязь», пока не дали однозначного ответа.
Учение о сферичности Земли и теория единства Мирового океана
В V–IV вв. до н. э. античная география добилась удивительных успехов. Величайшими ее достижениями были учение о шарообразности Земли и теория единства Мирового океана. Идею о сферичности нашей планеты первым выдвинул философ Парменид из г. Элеи (V в. до н. э.), однако это был чисто умозрительный вывод. Астроному, философу и географу Эвдоксу Книдскому (IV в. до н. э.), как считает А. Б. Дитмар, принадлежит, вероятно, первая попытка научного доказательства шаровидности Земли. Возможно, Эвдокс ввел в научный обиход термин «горизонт» и первый стал определять географическую широту местности [118]. Ему же, согласно мнению ряда историко-географов, мы, видимо, обязаны первым, правда сильно завышенным, определением длины окружности нашей планеты — 400 тыс. стадиев, т. е. 63–70 тыс. км в зависимости от того, какую длину стадия принять (157,5 или 176 м). Аргументы Эвдокса — круглая земная тень на Луне при ее затмении, расширение кругозора при подъеме на гору, изменение звездной панорамы относительно горизонта при движении наблюдателя к югу или северу — использовал Аристотель из Стагиры (IV в. до н. э.) для обоснования вывода о том, что Земля — шар.
Пользуясь «до крайности грубым инструментарием», александрийский ученый Эратосфен на рубеже III–II вв. до н. э. выполнил первые и притом довольно точные определения радиуса (6311 км) и длины большого круга земного шара (252 тыс. стадиев — около 39 690 км) — по последним измерениям 6378 и 40 076 км соответственно. 1° меридиана он приравнял к 700 стадиям, возможно использовав данные Пифея, который установил, что длина 1° меридиана составляет 105–112 км. На рубеже II–I вв. до н. э. измерение окружности Земли дважды — с разными результатами — производил географ, историк и путешественник сириец Посидоний. По второму измерению, которому он сам больше доверял, длина земной окружности равна 180 тыс. стадиев. В истории великих открытий XV–XVI вв. это сильно преуменьшенное измерение сыграло известную положительную роль. (по А. Б. Дитмару)
Карта Ойкумены Эратосфена
Мир по Помпонию Меле (по Дж. Уинсору)
Мысль о единстве беспредельного Мирового океана первым высказал Аристотель. Однако теория единого океана сложилась позже — по крайней мере за два века до нашей эры. Так, Эратосфен учил: «…если бы обширность Атлантического моря не препятствовала нам, то можно было бы переплыть из Иберии [Испании] в Индию по одному и тому же параллельному кругу» (Страбон, I, 4, § 6). Эта теория четко изложена Посидонием: «…ясно, что населяемая Земля огибается кругом океаном. Его не окружает никакая полоса суши, он разлит на беспредельном пространстве» (Страбон, II, 3, § 5). Такого же взгляда придерживается сам Страбон (I, 1, § 8).
После него теорию единства Мирового океана поддерживал в середине I в. н. э. Помпоний Мела, считавший, что Западный и Восточный океаны соединяются на севере океанами Британским и Скифским, на юге — морями Эфиопским, Красным и Индийским [119]. Они отделяют известную часть суши — Европу, Азию и Африку — от гипотетической, обитаемой аптихтопами («противоживущими») суши, также окруженной со всех сторон водами. Однако примерно через сто лет «География» Птолемея не знает ни океана к северу и востоку от Азии, ни океана к югу от «Эфиопии». На карте мира Птолемея Азия поэтому распространяется далеко к северу и северо-востоку, а Африка — к югу, и оба материка ограничены только рамками карты. На крайнем же юго-востоке Азия соединяется гипотетической сушей («Неведомой землей») с Восточной Африкой и Индийский океан превращается в замкнутое гигантское озеро. В середине века — до эпохи Возрождения включительно — Птолемей был высшим географическим авторитетом для большинства европейских ученых. Если бы от них зависел ход географических открытий, они наложили бы вето на любую экспедицию, направленную на поиски морского пути между западными и восточными окраинами известной европейцам суши. Но, к счастью, политические деятели эпохи великих открытий, которые финансировали нелепые с «научной» точки зрения морские экспедиции, ставившие перед собой «невыполнимые» задачи, мало считались с научными авторитетами, если предприятие, хотя бы рискованное, сулило им большие выгоды. Арабские мореходы в XIV–XV вв., а за ними португальские моряки в конце XV— начале XVI в. дважды на практике опровергли «континентальную теорию» Птолемея, обогнув сначала Южную Африку, затем Юго-Восточную Азию, проложив сквозной путь из Атлантического в Индийский и Тихий океаны. Блестящее доказательство единства Мирового океана дала Первая кругосветная экспедиция Ф. Магеллана.
Разделение Земли на пояса и гипотеза о Южном материке
С теорией шарообразности Земли у греческих ученых связано было изучение различий времен года в разных странах и в результате — разделение земного шара на пояса. Об истории этого вопроса много материала дал Страбон, который сам был последователем теории шарообразности нашей планеты и связывал ее с делением Земли на пояса. Называет он и имена некоторых своих предшественников, в том числе Посидония. Кроме деления Земли на пять поясов, необходимых для астрономических наблюдений, Посидоний, по А. Б. Дитмару, предлагал деление на 13 природных поясов: в северном полушарии два необитаемых (холодный и жаркий), четыре обитаемых — скифско-кельтский, средний, сухой пустынный, эфиопский; в южном полушарии у них предполагались два необитаемых и четыре обитаемых аналога. Кроме 12 перечисленных поясов, для обоих полушарий общим был экваториальный (жаркий обитаемый). Страбон же считал, что для любых научных целей достаточно делить Землю на пять поясов: «экваториальный, необитаемый вследствие жары, два приполярных, также необитаемых вследствие холода, два средних умеренных и обитаемых» (II, 3, § 1).
Учение Посидония о едином Мировом океане давало надежду на то, что четырех обитаемых поясов южного полушария можно достичь морским путем: необитаемая экваториальная зона, по Посидонию, не является непреодолимым препятствием на пути к обитаемым землям южного полушария, в «другой мир», так как можно обогнуть морем «безжизненные» экваториальные пустыни. Но для сторонников Птолемея это было безнадежным предприятием — принимая деление земного шара на пояса, он отрицал наличие единого океана, окружающего сушу.
