Борис Козлов - Друг или враг?
Ясно, каковы виды на успех при таком способе обеспечения идеалов «революционного гуманизма».
…И все-таки жизнь и деятельность Аурелио Печчеи, основателя и первого президента Римского клуба, заслуживают восхищения и благодарности. «Не отказываясь от идеологической критики буржуазного идеализма, — пишет лично знавший Печчеи и работавший с ним академик АН СССР Д. М. Гвишиани, — мы можем сказать, что имя Аурелио Печчеи принадлежит истории. Он вошел в нее как прогрессивный общественный деятель, как трезво мыслящий представитель социальнокритического, либерального направления, как гуманист, искренне верящий в лучшее будущее человечества».
…14 марта 1984 года Аурелио Печчеи работал над новым документом — «Памятной запиской на конец столетия». Он продиктовал стенографистке: «Мир — главный член того уравнения, в котором решаются вопросы развития, качества жизни и самореализации человека. Проблема мира должна быть понятна во всей своей всеобъемлющей глубине — ведь мирное сосуществование насущно необходимо не только на всех уровнях, во всех областях деятельности человеческого сообщества, но в отношениях Человека и Природы…» Это были последние слова, обращенные президентом Римского клуба ко всему человечеству. Через несколько часов он скончался от сердечного приступа.
Несколько страниц о неизбежности гуманизма
Следуя за изгибами исторического пути человечества, прослеживая развитие то одной, то другой особенности научно-технического прогресса, мы уже не раз переходили от гордости за человеческий гений к чувству острого стыда за своих собратьев по разуму, от настроения, близкого к отчаянию, к надежде на лучшее будущее. Что же можно считать итогом наших размышлений?
Прежде всего — позицию исторического оптимизма. Не надежда, а уверенность, не растерянность и блуждания в поисках верного пути над пропастью, а решительные и продуманные действия. Но разве до сих пор люди бездействовали? Уж в чем-чем, а в бездеятельности никак нельзя обвинить человечество, за 40 тысяч лет перекроившее планету, развившее самое себя, создавшее всемирную техническую цивилизацию и уже вышедшее в околоземное космическое пространство. Нет, не в бездействии корень зла, а в направлении деятельности, в том, что повседневные практические дела не всегда сочетаются с глобальными последствиями технического развития общества. Какими целями руководствуются люди как мировое сообщество? К чему в конечном итоге стремится каждый из нас и что получается в результате сложения устремлений каждого из 5 миллиардов людей?
Коренные просчеты в ориентации современного научно-технического прогресса складываются из множества ошибочных или выгодных кому-то, но неприемлемых для человечества в целом решений. Доклады Римскому клубу, многочисленные философские, экономические, социологические и прочие исследования раскрывают общую картину и достаточно полно показывают, что хищническое отношение к природе, разбазаривание невозобновляемых ресурсов на производство товаров, обеспечивающих «сверхпотребление» имущим слоям населения, наконец, загрязнение окружающей среды и другие экологические угрозы, среди которых на первом месте, несомненно, угроза ядерной катастрофы, — все эти «приметы времени» присущи в основном капиталистической частнособственнической системе хозяйствования.
Не только специалисты из социалистических стран, но и многие исследователи научно-технического прогресса и проблем экологии капиталистического мира видят, что выход из создавшейся ситуации — в учете и перестройке всех реальных связей в глобальной системе отношений между человеком, обществом, природой и техникой. Другое дело — каким образом предлагается осуществить эту перестройку. Соглашаясь с ее необходимостью и неизбежностью, мы не считаем правильной и сколько-нибудь реальной надежду на «моральное перевооружение» буржуазии, на переоценку фундаментальных принципов частнособственнической системы хозяйствования, целиком подчиненной личным целям и интересам владельцев капитала. Интересы капиталистического производства коренным образом не совпадают да и не могут совпадать с целями всего мирового сообщества людей.
Изменить одностороннюю ориентацию капиталистического общества и осуществляемого им научно-технического прогресса на получение прибыли без изменения сути капитализма нельзя. Упования на «революцию в сознании», разделяемые лучшими представителями буржуазии, такими, как Аурелио Печчеи, — прекрасный образчик утопического мировоззрения.
…И все-таки — гуманизм! И все-таки общечеловеческие гуманистические идеалы и нормы жизни, а не эгоистические интересы узких социальных групп должны определять остро необходимые человечеству изменения в направлении мирового научно-технического прогресса. Важно только добавить к этому, что движение к новым глобальным гуманистическим целям может быть успешным лишь в рамках соответствующей им социально-экономической системы.
В последней оговорке — вся суть наших расхождений с буржуазной либеральной интеллигенцией, остро критикующей пороки капитализма, но не доходящей в этой критике до понимания несовместимости идеалов гуманизма с капиталистической системой.
Разумеется, мы не должны закрывать глаза на то, что отрицательные последствия научно-технического прогресса обнаруживаются не только в капиталистическом мире — их немало и в нашей стране. Гуманизация науки и техники — задача, которую надо решать и нам. Но очень важно, что в странах социализма эта задача выступает в иной форме. Здесь речь идет не о преобразовании принципиальных основ социально-экономического строя, а о более полном их использовании. Соединение преимуществ социалистической экономики с достижениями научно-технической революции — проблема непростая, без дополнительных усилий решить ее невозможно.
Казалось бы, что мешает перестройке сознания современных инженеров, экономистов, организаторов производства в соответствии с практической экологической ситуацией, если они росли и формировались как специалисты уже в условиях социализма? На самом деле все не так просто…
Если гуманизм — определенный взгляд на жизнь, на окружающую действительность, у него должны быть свои основания — фундаментальные знания, основополагающие принципы. Такие знания вырабатывались человечеством на протяжении всей его истории. Осмыслением места и роли человека в природе, исследованием его самого занимались и занимаются сегодня лучшие умы. Особое место в комплексе гуманитарных знаний принадлежит науке об обществе, потому что человек вне общества — абстракция.
Короче говоря, гуманитарные знания, наука о человеке и обществе должны составлять фундамент, на котором потом выстраивается здание современной системы взглядов — представлений всех людей, в том числе и технических специалистов, о взаимоотношениях человека и общества, человека и техники, человека и природы.
«Все это — общеизвестные истины!» — может сказать по этому поводу читатель. Общеизвестные — наверняка. Но вот что удивительно: специалисты, проектирующие, изготавливающие и применяющие технику, в подавляющем большинстве случаев считают гуманитарные знания хотя и очень важной, даже необходимой частью духовной культуры каждого человека, но… не имеющими прямого отношения к их специальностям. Стоит обратиться к жизни, и мы найдем массу фактов, подтверждающих, что разрыв между специальными и гуманитарными знаниями в сознании многих ученых и инженеров оказывается сплошь и рядом весьма значительным.
Как правило, многие легко соглашаются с тем, что существует связь между наукой и техникой. В последние годы стала очевидной для всех необходимость лучшей связи технических знаний с выводами науки о живом — биологией. Не вызывает удивления теория надежности оператора технических систем, психология труда… Но — техника и художественная литература?! Специалист в области технических наук может и на смех поднять того, кто попытается доказать ему необходимость изучения не только сопромата, после чего, как известно студентам всех технических вузов, можно жениться, но и истории культуры. Зачем мастеру участка токарных станков-полуавтоматов цеха механической обработки корпусных деталей знать стихи Пастернака? Разве может повлиять незнание произведений Льва Толстого или Федора Достоевского на уровень профессиональной подготовки проекта гидроэлектростанций, и тем более — на качество проектов атомных электростанций? Вопросы, даже по постановке, кажутся многим просто-напросто нелепыми.
Да, общая культура, это, конечно, неплохо, — современному человеку она не помешает. Но при чем здесь инженерная профессия? Не знаю, приходилось ли читателю слышать такие суждения, но я с ними сталкивался и сталкиваюсь часто. Да что — суждения. К сожалению, вся система профессиональной подготовки технических кадров — от высококвалифицированных рабочих до техников и инженеров — у нас все еще ориентирована главным образом на узкую специализацию, добротное специальное образование. И совершенно недостаточное внимание уделяется воспитанию таких качеств, как профессиональная этика, нравственность, система представлений о жизни, обществе и своем месте в системе человеческих отношений. Мораль, нравственность, этика — словом, духовные ценности при таком подходе оказываются чем-то посторонним для инженерно-технического и научного образования. Они как бы выводятся за скобки объема знаний, необходимых современному инженеру, организатору и руководителю технической деятельности. Получается, что профессиональные знания— сами по себе; личные качества человека, его убеждения, система ценностей, гуманистические идеалы, которыми он руководствуется в жизни, тоже сами по себе.
