Борис Соколов - Котовский
Вскоре бригаде пришлось подавлять крестьянское восстание в старообрядческих селах Плоское, Малаешты и Бутор. Восстание удалось ликвидировать только с большими потерями и при помощи артиллерии, стрелявшей прямой наводкой. У повстанцев захватили одно орудие и четыре пулемета. Многие бойцы бригады были родом из восставших сел, и тем ожесточеннее была борьба. При артобстреле Плоского был разрушен дом командира 400-го полка котовцев Н. Н. Колесникова и убит его пятилетний сын.
Десятого июля бригада Котовского, переименованная в 12-ю бригаду 45-й дивизии, выбила петлюровцев из Жмеринки. Но уже через два дня войска У HP вновь перешли в наступление, ударив в стык 44-й и 45-й дивизий и опять перерезав железную дорогу Одесса — Жмеринка. Украинские войска здесь возглавлял полковник Юрий Иосифович Тютюнник, с которым Котовскому предстояло еще не раз встретиться. Бригада Котовского нанесла контрудар и захватила Ямполь. Однако входивший в бригаду полк матроса-анархиста Стародуба перепился, не выставил боевое охранение и был почти полностью уничтожен войсками У HP. Бригаде Котовского пришлось отступить и занять оборону по линии Журавлевка — Комаргород — Ямполь. Согласно донесению начдива 45-й дивизии Савицкого, бригада Котовского «представляет из себя жалкие, бегущие, потерявшие всякое управление остатки. Боевой силы она не представляет». Но другие советские соединения на Украине были немногим лучше.
Друг и соратник Котовского Мишка Япончик после захвата Красной армией Одессы в начале июня 1919 года получил разрешение сформировать из одесских уголовников отряд в составе 3-й Украинской армии, затем преобразованный в 54-й имени Ленина советский революционный полк. В него вошли одесские уголовники, анархисты, а также мобилизованные студенты Новороссийского университета. Вот как происходило формирование бандитского полка.
Тридцатого мая 1919 года Япончик писал в «Известия Одесского Совета рабочих депутатов», опубликовавшие опровержение насчет его службы в Одесской ЧК: «Я, Моисей Винницкий, по кличке Мишка Япончик, приехал четыре дня тому назад с фронта, прочел в „Известиях“ объявление ОЧК, в котором поносят мое доброе имя.
Со своей стороны могу заявить, что со дня существования ЧК в Одессе я не принимал никакого активного участия в его учреждении.
Относительно моей деятельности со дня освобождения меня из тюрьмы по Указу Временного правительства, до которого я был осужден за революционную деятельность на 12 лет, из которых я отбыл 10 лет, — могу показать документы, находящиеся в контрразведке, а также приказ той же контрразведки, в котором сказано, что за поимку меня обещано 100 тысяч рублей, как организатор отрядов против контрреволюционеров, только благодаря рабочим массам я мог укрываться в его лачугах, избежать расстрела.
Весной нынешнего года, когда пронесся слух о предстоящем погроме, я не замедлил обратиться к начальнику Еврейской боевой дружины тов. Кашману с предложением войти в контакт с ним для защиты рабочих кварталов от погромов белогвардейцами всеми имеющимися в моем распоряжении средствами и силами.
Я лично всей душой буду рад, когда кто-нибудь из рабочих и крестьян отзовется и скажет, что мною был обижен. Заранее знаю, что такого человека не найдется.
Что касается буржуазии, то если мною предпринимались активные действия против нее, то этого, я думаю, никто из рабочих и крестьян не поставит мне в вину. Потоку что буржуазия, привыкшая грабить бедняков, сделала меня грабителем ее, но именем такого грабителя я горжусь, и покуда моя голова на плечах, для капиталистов и врагов народа буду всегда грозой.
Как один из примеров провокации моим именем, даже при Советской власти, приведу следующий факт.
По просьбе начальника отряда тов. Трофимова мы совместно отправились к начальнику отряда Слободского района тов. Каушану с просьбой, чтобы тов. Каушан разрешил мне препроводить в 04 К для предания суду революционного трибунала Ивана Гричко, который, пользуясь моим именем, убил рабочего и забрал у него 1500 рублей. У Гричко были также мандаты для рассылки с вымогательскими целями в разные места с подписью Мишка Япончик. Тов. Каушан разрешил, и я препроводил убийцу рабочего в ЧК.
В заключение укажу на мою деятельность с приходом Советской власти. Записавшись добровольцем в один из местных боевых отрядов, я был назначен в конце апреля 1919 года в 1-ю Заднепровскую дивизию, куда я незамедлительно отправился.
Проезжая мимо станции Журавлевка ЮЗЖД, стало известно, что под руководством петлюровского офицера Орлика был устроен погром в Тульчине, куда пошел отряд 56-го Жмеринского полка для ликвидации погромной банды. К несчастью, командир отряда был убит, не дойдя к месту назначения. Красноармейцы, зная мою железную волю, на общем собрании избрали меня командиром.
Завидуя моему успеху, некоторые несознательные элементы изменническим образом передали меня в руки бандита Орлика, который хотел расстрелять меня, но благодаря вмешательству крестьян села Денорварка (в нескольких верстах от Тульчина), стоящих за Советскую власть, я был спасен. Все вышеуказанное подтверждено документами, выданными мне Тульчинским военным комиссаром за № 7.
После целого ряда военных испытаний я попал в Киев, где после обсуждения всего вышеизложенного я получил от Народного военного комиссара назначение в 1-й Подольский полк, где военным губернским комиссаром была возложена на меня задача, как на командира бронепоезда № 870 932, очистить путь от ст. Вапнярка до Одессы от григорьевских банд, что мною было выполнено; подтверждается документом командующего 3-й армией за № 1107.
На основании вышеприведенного я отдаю себя на суд рабочих и крестьян, революционных работников, от которых жду честной оценки всей моей деятельности на страх врагам трудового народа».
После публикации этого письма Япончик явился в Особый отдел ЧК при 3-й украинской армии и предложил сформировать воинскую часть «для защиты революции». Сначала речь шла о батальоне особого назначения из боевиков Япончика для борьбы с Деникиным. Однако добровольцев оказалось гораздо больше, чем требовалось для батальона, и решено было сформировать 54-й имени Ленина советский революционный полк. Комиссаром полка был назначен анархист Александр Фельдман, поскольку коммунисты вступать в полк отказывались, опасаясь за свою жизнь. Позднее еще одним комиссаром был назначен венгр Тибор Самуэли (предполагалось, что полк примет участие в походе на помощь коммунистической Венгрии). Однако вскоре Самуэли переправили в Будапешт. Он погиб при падении красной Венгрии 2 августа 1919 года, когда попытался перейти австро-венгерскую границу.
Вот как описывал Мишку Япончика Леонид Утесов: «…Небольшого роста, коренастый, быстрые движения, раскосые глаза — это Мишка-Япончик. „Япончик“ — за раскосые глаза — его урканский, воровской „псевдоним“. Настоящая же его фамилия — Винницкий.
У Бабеля он — Беня Крик, налетчик-романтик.
У Япончика недурные организаторские способности и умение повелевать. Это и сделало его королем уголовного мира в одесском масштабе. Смелый, предприимчивый, он сумел прибрать к рукам всю одесскую блатную шпану. В американских условиях он, несомненно, сделал бы большую карьеру и мог бы крепко наступить на мозоль даже Аль Капоне, знаменитому, как бы мы сказали сегодня, гангстеру Нью-Йорка.
У него смелая армия хорошо вооруженных урканов. Мокрые дела он не признает. При виде крови бледнеет. Был случай, когда один из его подданных укусил его за палец. Мишка орал как зарезанный.
Белогвардейцев не любит и даже умудрился устроить „на них тихий погром“.
По ночам рассылает маленькие группы своих людей по городу. С независимым видом они прогуливаются перед ночными кабачками, и, когда подвыпившие „беляки“ покидают ресторан, им приходится столкнуться с Мишкиными „воинами“ и, как правило, потерпеть поражение. В резиденцию короля — Молдаванку — беляки не рискуют заглядывать даже большими группами.
„Армия“ Мишки-Япончика — это не десятки, не сотни — это тысячи урканов. У них есть свой „моральный“ кодекс. Врачей, адвокатов, артистов они не трогают или, как они говорят, „не калечат“. Обворовать или ограбить человека этих профессий — величайшее нарушение их „морального“ кодекса.
Возлюбленная уркана может заниматься проституцией, и это его не волнует. Это — профессия, тут никакой ревности быть не может. Но горе ей, если у нее будет случайная встреча не за деньги, а „за любовь“. Это великое нарушение „морального“ кодекса. И этого ей не простят. Конечно, не всегда возлюбленная или жена уркана — проститутка. Бывают и другие варианты. Жена — помощник в работе. Здесь многие достигли высоких результатов, превзойдя своих мужей и в ловкости, и в смелости, а уж что касается хитрости — нечего и говорить.
