Александр Чернов - Гомо акватикус
Вот те, кто участвовал в создании подводного дома: инженеры-океанологи Вячеслав Ястребов, Павел Боровиков, Георгий Стефанов, Александр Подражанский, Борис Погребисский, Николай Гребцов, Вячеслав Степанов, Владлен Иванов, Виктор Бровко, Геннадий Обдиркин, Владимир Попов, механики Николай Русс, Жан Широкий, Валентин Авдеев, Анатолий Целлер.
Большое усердие проявили северодвинские подводники — члены клуба «Пингвин». Достаточно сказать: «сруб» будущего подводного дома доставили не откуда-нибудь, а из Северо-Двинска. Сначала по железной дороге его привезли в Новороссийск. Здесь, на судоремонтном заводе, к нему приладили ярко-алый лафет. А отсюда на мощном трайлере привезли в Голубую бухту.
— Шло лето 1967 года… Мы мыслили тоннами, сортами стали, поставками узлов с заводов-поставщиков. Одни из нас сидели на заводах, где шло изготовление частей корпуса подводной лаборатории, а другие, не теряя времени даром, вели монтаж систем жизнеобеспечения в Южном отделении института. И вот зима шестьдесят восьмого. Наконец-то корпус «Черномора» и все его узлы — в Голубой бухте. Начинается сборка. И хотя до лета еще далеко, мы почти физически чувствуем, как оно приближается. Дом постепенно обрастает: установлены блоки для очистки воздуха, голубые трубы воздуховодов протянулись вдоль отсека, легли под пол баллоны со сжатым воздухом, и встал на место распределительный пульт, с тихим шипением пошел по магистралям сжатый воздух, вольтметры на пульте впервые показали, что в лабораторию подано напряжение, и электрик включил плафоны освещения. Подводный дом оживал на глазах, — вспоминают акванавты о той трудной, напряженной поре.
— А в это же самое время завершалась работа над научной программой экспедиции, заканчивались предварительные исследования в районе подводного поселения: съемка рельефа, изучение грунта. Все это легло на плечи Лаборатории подводных исследований Южного отделения, — говорит Николай Александрович Айбулатов, руководитель этой лаборатории.
Но сам перспективный план широких подводных исследований океана с участием «Черномора» был принят ученым советом Института океанологии еще в начале 1967 года.
Программа «Черномора-68» является первой в мире чисто океанографической программой, осуществленной с участием акванавтов — обитателей научной подводной станции.
29 июня 1968 года «Черномор», закончив береговые испытания, уже покачивался на волнах у пирса Южного отделения. Его перенес сюда стотонный плавкран, вызванный по этому случаю из Новороссийского порта. По примеру корабелов, при спуске «Черномора» на воду о его борт разбивают бутылку шампанского… Эту честь оказали шестикласснице Леночке Овчинниковой, дочери одного из работников Южного отделения.
Как же выглядит «Черномор»? Это стальной цилиндр водоизмещением пятьдесят пять тонн, диаметром три и длиной восемь метров. Что и говорить, перевезти такую громадину на автомашине, а затем сгрузить ее было не так-то просто.
— В носовой части лаборатории — жилое помещение с четырьмя койками, две из них откидные, столы, шкафчик для имущества. По левому борту — пост управления подводным домом. Твердый балласт уложен в карманы лафета, — объясняет главный конструктор подводного дома Вячеслав Степанов.
В полу и потолке люки. Через верхний идет загрузка, спускаются механики. Через нижний акванавты выходят в море. Корпус «Черномора» изнутри покрыт пенопластом и обшит досками, задрапированными цветным пластиком.
Пять иллюминаторов в корпусе подводной обсерватории позволяют ее обитателям наблюдать окружающий мир в то время, когда акваланги их сушатся на крючке…
Воздух подается по шлангам с понтона. Вентиляция на пятнадцать минут каждый час или на шестьдесят — через каждые три часа.
При декомпрессии, когда подача свежего воздуха с поверхности прекращалась, оставшийся воздух проходил «химчистку». После удаления углекислого газа он разбавлялся кислородом из баллонов, имевшихся в подводном доме про запас.
Поначалу «Черномор» остановился неподалеку от пирса. Первый серьезный экзамен в море: погружение и приземление на грунт. Эта операция заняла минут сорок, не больше. Продувка балласта и всплытие длится и того меньше — двадцать минут! Но и глубина пока невелика, рукой подать — пять метров.
Подводные испытания прошли гладко, за исключением нескольких мелких происшествий. И через два дня Павел Боррвикрв, командир, и его помощник, водолаз-профессионал Олег Куприков возвращаются на поверхность.
По-настоящему «сладкая жизнь» в подводной обители началась 18 июля.
В тот день в доме побывал глава Института океанологии Андрей Сергеевич Монин. Собственно говоря, по его инициативе и была создана эта глубинная обсерватория. Хотя, как говорят, «подбил» его на это Павел Каплин, сотрудник того же института, кандидат географических наук.
И снова идет под воду Боровиков. С ним Степанов. Но главный недолго задержался в подводном доме. Вскоре вместо него в «Черномор» заявились Александр Подражанский, Борис Погребисский, Георгий Стефанов.
Ответственный за испытания «Черномора» Вячеслав Ястребов дает «добро» и приказывает начать погружение. Алая рифленая палуба «Черномора» скрывается в волнах. Поздней ночью, когда бы всем спать, дом плавно касается дна…
«Черномор» обосновался на четырнадцатиметровой глубине.
— Мы пока что не стремились проникнуть на рекордные глубины и пробыть под водой как можно дольше, — рассказывает Павел Боровиков. — Главная наша задача — обеспечить абсолютную безопасность экипажа и создать максимальные удобства под водой. Ученые должны работать на дне моря так же плодотворно, как в земных лабораториях или на борту исследовательских судов. Возможность жизни под водой уже доказана. Поэтому наша цель — выяснить пригодность подводного дома для широких исследований, особенно в тех случаях, когда подобные работы с надводных кораблей малоэффективны или их вовсе невозможно проводить. Короче, цель первых экспедиций на «Черноморе» — это отработка, проверка различных методов подводных исследований, разведка поля деятельности станций на дне моря.
— Основная цель «Черномора» — это решение задач, связанных с изучением моря, физики его вод, динамики подстилающих грунтов, населяющих его животных и растений, — говорит профессор Монин. — «Черномор» позволит нам получить новые важные данные о жизни океана.
Несмотря на всю обстоятельность программы испытаний, проверка «Черномора», пожалуй, была бы неполной, если бы не суровый шестибалльный шторм.
Первые три дня море было спокойно. Но на четвертый…
И все же акванавты продолжали работать, выходили за порог своего дома. Однако видимость резко ухудшилась. На пятый день появилась сильная зыбь. Дом стало покачивать, ударять о дно. Конечно, одно дело, когда колотит о песок, и совсем другое — о подводные камни… Подталкиваемый подводными течениями и волнами, «Черномор» стал отползать от берега все дальше и дальше. Порой дом так накрывало волной, что он отрывался от земли и подпрыгивал, как испуганный воробей. Так «Черномор» продрейфовал целых семьдесят метров…
А вот что в один голос говорят Стефанов и Подражанский.
— Во время испытаний у нас не возникло к «Черномору» никаких претензий. Хоть и основательно покачивало даже на четырнадцатиметровой глубине, наш дом казался нам уютным и надежным, наблюдения за работой бортового оборудования велись круглосуточно.
И быть может, незапланированный шторм оказал нам добрую услугу, подтвердив надежность лаборатории.
Одна за другой перекатывались четырехметровые волны, резко толкая и сотрясая подводное убежище акванавтов. Временами крен дома превышал двадцать градусов. На случай экстренной эвакуации экипажа в море в сопровождении водолазного бота вышли корабли «Академик Вавилов», «Академик Обручев». Но, честно говоря, больше всех досталось команде понтонеров, снабжавших акванавтов электричеством и воздухом. Понтон, казалось, то взлетал к самому небу, то скатывался между волн, и надо было очень крепко стоять на ногах, чтобы не оказаться смытым за борт.
Эта дуэль продолжалась восемнадцать часов — пока не истек намеченный срок и Степанов, находящийся на борту понтона, не отдал команду всплывать. Едва мелькнули белые леера «Черномора», как, надвинув маски, бросились в воду Олег Куприков, Алик Амашукели и Виктор Коршунов.
Взобравшись на палубу, они помогают открыть верхний люк «Черномора»…
4 августа состоялась торжественная передача подводной лаборатории от испытателей в руки ученых. Дальнейшее командование «Черномором» принял на себя Айбулатов.
Корпункт «Известий»
«Эти строки я пишу глубокой ночью, сидя за пультом управления подводным домом-лабораторией «Черномор». Это моя первая вахта. Я только что справился с тремя приборами, измерившими влажность, количество кислорода, углекислого газа в атмосфере нашего жилища, и передал данные по телефону вахтенному на понтоне. Мои товарищи по экипажу спят. Тишину будоражит лишь бесконечное бульканье пузырей, вырывающихся из верхнего люка. Прежде чем заступить на вахту, я и Алик Амашукели, надев акваланги, совершили вечернюю прогулку вокруг «Черномора». Маяк, обычно горящий на палубе подводной лаборатории, потушен, гостей уже не ждем. Если поглядеть наверх, то высоко над головой, как просвет в облачном небе, видно яркое голубое пятно, высвеченное прожекторами понтона.
