Лев Кривицкий - Эволюционизм. Том первый: История природы и общая теория эволюции
Конечно, это всего лишь антиутопия, достойная пера профессиональных писателей-фантастов. Но так ли уж утопична эта антиутопия? Разве мы не жили в советский период в обществе, очень похожем на то, которое описал Оруэлл в своем романе «1984»? «Зато держава была сильная и ее все боялись», как это еще и сейчас оценивается в массовом сознании миллионов. Представим себе, что решение экологических проблем пойдет по пути ограничений на экономическое и научно-техническое развитие. Экономика все равно будет расти, чтобы обеспечить потребности растущего населения, но исключительно экстенсивным путем.
Встав на путь запретов и ограничений, невозможно прийти ни к чему иному, кроме как к дозированию самой жизни и войнам за ресурсы, к власти, распределяющей любые блага. Это и есть экологический тоталитаризм. Чтобы его избежать, необходимо не ограничивать, а наращивать развитие цивилизации, наращивая одновременно усилия цивилизации по оптимизации состояния биосферы. При этом некоторые разумные и строго дозированные ограничения все же необходимы. При чрезвычайных обстоятельствах могут стать необходимыми и чрезвычайные меры. Но главным и решающим средством предотвращения экологических катастроф и глобальной катастрофы является творческая эволюция человека и его цивилизации в инновационном обществе.
00.5. Универсальный эволюционизм и перспективы творческой эволюции человека
Возможности и перспективы творческой эволюции человека раскрываются в другой статье этого же сборника, непосредственно посвященной проблеме развития универсального эволюционизма – в статье М. Конашева «Эволюционная теории и эволюционная культура» (Конашев М.Б. Эволюционная теория и эволюционная культура – в кн.: Идея эволюции в биологии и культуре – М.: Канон +, 2011, с. 301–325). В ней автор развивает противоположные, альтернативные по отношению к статье Л. Фесенковой и Е. Дерябиной взгляды на эволюцию и перспективы взаимоотношений цивилизации и биосферы.
Эти перспективы он связывает не с распространением некоего особого экологического мировоззрения, основанного на самоограничении человека и противоречащего его экономическим потребностям и интересам, а с созданием и развитием прежде всего экологической экономики, ориентированной на воссоздание и оптимизацию естественных механизмов эволюции биосферы. Он рассматривает экологическую экономику как необходимый элемент эволюционной экономики, которая, в отличие от доэволюционной экономики, активно и целенаправленно формирует материальные предпосылки творческой эволюции человека. Конечно, «доэволюционная» экономика также постоянно эволюционирует, но она эволюционирует и воспроизводит человеческую цивилизацию и самого человека главным образом за счет природы, а не посредством совместного воспроизводства с ней.
«В доэволюционной экономике, – пишет М. Конашев, – человек воспроизводит самого себя и все ближайшие, необходимые условия своего существовании в основном за счет природы, причем его собственный вклад в это воспроизводство лишь частичен, и в этом своем воспроизводстве он все-таки все еще подчинен природе и не понимает причин этого подчинения, хотя уже осознает сам факт подчинения, например, в религиозной форме… В экологической экономике (а следом, соответственно, и в экологической культуре) природа уже не является лишь материальным источником, причем часто даровым или почти даровым, экономики, но уже становится и целью, продуктом» (Там же, с. 320).
Конечно, сам термин «эволюционная» экономика не вполне удачен. Но он выражает реальную тенденцию развития современной экономики к регулированию ее взаимоотношений с природой и к партнерским, а не командно-бюрократическим способам регулирования экономических взаимоотношений между людьми. Нет сомнения, что эта тенденция пока еще очень слаба. Но она уже проявляется и в экологическом законодательстве, и в методологии современного менеджмента, и в перераспределении доходов, направляемом на экологические и социальные нужды, и в широком развитии малого предпринимательства, и в опережающем росте промышленности высоких технологий.
Под «эволюционной» экономикой автор статьи имеет в виду направленность современной инновационной экономики на создание институтов и способов регулирования и саморегулирования, которые в перспективе способны помочь человеку овладеть эволюцией собственной цивилизации, а не оставаться ее «колесиком и винтиком», функциональным звеном, а в какой-то мере даже и жертвой.
М. Конашев вполне осознает опасности, возникающие при переходе от «доэволюционного» способа развития экономических отношений к «эволюционному». Средства производства экстенсивно разрастаются, а возможности для овладения эволюцией цивилизации, для усовершенствования и созидания человеческой эволюции пока еще слишком слабы, и возникает целый ряд угроз, связанных с бессилием человека в удовлетворительном разрешении глобальных проблем современности, в том числе и экологической проблемы.
«На этапе становления эволюционной культуры, – полагает Конашев, – когда собственная эволюция человека подвела человека к такому порогу, такой грани, перейти и преодолеть которую он может лишь поменяв сам модус своего бытия, сам тип своего воспроизводства с доэволюционного на эволюционный, когда все больше и больше главным предметом деятельности человека становится совершенствование всего окружающего мира и его самого, когда человек уже сознательно, целенаправленно созидает себя, свою собственную эволюцию и эволюцию всего доступного, всего зависящего от него, от этой его преобразующей, созидательной деятельности мира, кардинально меняется вместе с мерой его свободы и мера его ответственности. Ведь это уже вся свобода и вся ответственность человека, творящего эволюцию» (Там же, с. 321).
Разумеется, положения, защищаемые М. Конашевым и носящие строго научный характер, в то же время не вполне доказательны, а только гипотетичны и проникнуты глубокой гуманистической верой. Эта вера не религиозна, а научна, не утопична, а реалистична. Она исходит не из бесплодных мечтаний и фантазий о будущем, а из экстраполяции реальных тенденций, складывающихся в развитии современной цивилизации. Но этим тенденциям противостоят и другие, противоположные тенденции, исходящие из варварского состояния многих компонентов структуры цивилизации, и реализация этой веры будет зависеть от ее распространения, но и не только от веры, а еще и от способности таких разных человеческих сообществ к инновационному развитию экономики, демократии, гуманистической культуры.
Эволюционная гуманистическая культура – не плод праздных размышлений утопического сознания, она возникает по мере распространения научных знаний, научно ориентированного образования, она базируется на научно-эволюционном мировоззрении, на современном развитии демократии, правового государства и обеспечения прав человека. Демократия по своей природе гуманистична и эволюционна, проникнута ответственностью и реализуется в последовательных реформах. Она соответствует принципам научности, разумности и человечности. Но она всегда несовершенна, как несовершенен сам человек. Дальнейшее усовершенствование демократии зависит не только от развития демократических институтов, но и от способности людей встать на трудный путь самосовершенствования, проникнуться научно-гуманистической верой и эволюционной культурой. Только вкладывая ежедневный труд в свое психофизическое усовершенствование, человек может обрести совершенное здоровье и радость жизни. Только совершенствуя свою культуру, человек может повышать свои творческие способности и обретать нравственные силы для противостояния варварству и бескультурью. Только повышая уровень своей ответственности, он может становиться по-настоящему свободным и готовым к реальному улучшению собственной жизни, а не к созданию иллюзии такого улучшения в результате бесчестных поступков и подавления собственной чести и совести. Безответственность рано или поздно приводит к злоупотреблению свободой и к несвободному, варварскому образу жизни. Нет нужды в фантазиях о наказании с небес, человек наказывает себя, лишая себя свободы, заключая себя в тюрьму кажущегося материального благополучия, обладания властью и агрессивной безответственности.
«Только ответственность, – утверждает М. Конашев, – по-настоящему делает человека свободным. Безответственный человек – это тот же раб либо случая, либо своего собственного произвола. Человек же созидающий, в особенности созидающий эволюцию, – это человек уже по определению свободный, свободный в своем созидании и благодаря созиданию. Но именно поэтому же и ответственный за им созидаемое и созданное. Вот почему в частности, он больше чем любое, созданное им в своем воображении божество, свободнее и ответственнее его… Постулируемый человеком Творец не эволюционирует сам и не участвует в эволюции якобы созданного им мира. В отличие от него человек сам эволюционирует и, создавая эволюцию остального мира, эволюционирует вместе с ним» (Там же, с. 322).
