В чем истина? Эксплейнер по современной философии от Фуко и Делеза до Жижека и Харауэй - Неаполитанский Максимилиан

1. Жак Деррида «Эссе об имени».

2. Жак Деррида «О грамматологии».

3. Жак Деррида «Письмо и различие».

Забота

Забота, как и многие другие привычные для нас слова, в философии имеет другой смысл. Современная мысль знает двух крупнейший авторов, Хайдеггера и Фуко, которые осмысляли феномен заботы. У каждого из них были свои определения и подходы.

Забота – это сложный механизм, один из главных в определении существования человека и в его отношениях с бытием. Хайдеггер лишил заботу психологических интерпретаций и придал ей исключительно философский смысл. Забота, по Хайдеггеру, сочетает в себе различные типы времени: прошлое, настоящее и будущее, – а также состояния самого человека. Например, стремление к бытию, забвение, заброшенность.

Забота – это в первую очередь беспокойство о себе, собственная культура и эстетика существования. Фуко провел анализ различных телесных и внутренних практик, которые определяют отношение человека к самому себе, личные запреты и ограничения.

Хайдеггер предложил аналитику заботы в фундаментальном труде «Бытие и время», опубликованном в 1927 году. С этого момента многие авторские понятия Хайдеггера, в том числе и забота, стали важнейшими для философии XX века.

Фуко обратился к понятию заботы чуть позже. Он исследовал тему сексуальности и в 1967 году, говоря о проблеме субъекта, заметил: «Наставник – это тот, кого заботит забота»[102].

Тема заботы продолжает волновать современных исследователей и философов. Так, Донна Харауэй обращается к «политикам заботы» – к тому, как могут существовать и выживать вместе различные существа на Земле во время экологических кризисов.

Харауэй расширила понятие заботы, отдалившись от идей Хайдеггера и Фуко. Она придала заботе более практичный смысл, связанный с реальными действиями объединения, солидарностью, зоозащитой и заботливым отношением к миру.

«Отношение к себе выступает отныне как задача самореализации. Эта задача есть конечная цель жизни, и в то же время самореализация – редкая форма существования. Самореализация – конечная цель жизни любого человека, форма существования – только некоторых. Мы имеем здесь форму, лишенную такой крупной трансисторической категории, как спасение.

Однако нужно решить проблему отношения к другому человеку как посреднику. Другой необходим в процессе самореализации для того, чтобы форма, которую эта самореализация определяет, действительно достигла своего объекта, то есть своего “я”»[103].

1. Мартин Хайдеггер «Пролегомены к истории понятия времени».

2. Мишель Фуко «Герменевтика субъекта».

3. Донна Харауэй «Оставаясь со смутой».

Статья для первого знакомства

1. Кожарова Т. «Понятие заботы в творчестве М. Фуко и М. Хайдеггера»[104].

Имманентность

Имманентность – отличное слово, чтобы сказать что-нибудь «на философском языке». Оно описывает свойство или состояние чего-либо «по эту сторону» или находящегося внутри самого себя, не зависящего от внешних факторов или сил. У него есть антоним – трансцендентность: слово описывает что-то «за пределами» – опыта, реальности или познания. Современная философия, ориентированная на материальный мир и объекты, делает выбор в сторону имманентности.

Имманентность стала важным понятием в философии еще в античной Греции, однако обрела более системный смысл в философии Нового времени и в идеях Спинозы и Канта.

Спиноза, голландский философ XVII века, разработал концепцию имманентности в своей главной работе «Этика». Он утверждал, что Бог и природа являются имманентными аспектами одной и той же реальности. Имманентность для Спинозы означала, что Бог пронизывает всю реальность и находится внутри нее.

Иммануил Кант также внес вклад в осмысление имманентности. Он разделял мир на две сферы: феноменальную (мир явлений) и нуменальную (мир непознаваемых вещей в себе). Кант утверждал, что мы можем познать только феноменальный мир, который имманентен нашему опыту, в то время как нуменальный мир остается недоступным для познания.

Особый интерес к имманентности возник в XX веке. Во многом на это повлиял Жиль Делез, который внимательно изучил и интерпретировал Спинозу и других авторов (Ницше, Бергсона), а затем развил на основе их трудов оригинальные идеи. Для Делеза имманентность – это сама жизнь, наполненная интенсивностью и становлением. Современные философы, во многом ориентированные на Делеза, продолжают его линию внимания к жизни, материи, телесности и опыту. Все эти понятия также связаны с имманентностью.

«О чистой имманентности следует говорить, что она есть сама Жизнь и ничто другое. Она не имманентна жизни, но имманентное, не содержащееся ни в чем, и которая сама есть жизнь. Жизнь есть имманентность имманентности – абсолютная имманентность: она есть мощь, истинное блаженство»[105].

Книг, посвященных непосредственно имманентности, нет, но есть книги и статьи «вокруг нее», а также тексты, которые говорят об имманентности как собственной составляющей:

1. Жиль Делез «Имманентность: некая жизнь» (статья).

2. Выпуск философско-литературного журнала «Логос» «Новые онтологии»[106].

Симулякр

Термин «симулякр» ввел в современную философию Жан Бодрийяр. Так он назвал копию, имитацию или представление реальности, не имеющее оригинала. В работах «Система вещей» (1968) и «Симулякры и симуляции» (1981) Бодрийяр описал искусственные (симулированные) структуры и копии, которые в современном мире могут стать более значимыми, чем оригиналы.

Термин «симулякр» стал активно обсуждаться во второй половине XX века. Не только Бодрийяр, но и Жиль Делез использовал «симулякр» в названии одной из своих статей[107], обсуждая вопрос оригинальности и подлинности идей в контексте философии Платона.

Однако Бодрийяр не был автором самого слова. В контексте французской философии его актуализировал философ Пьер Клоссовски, который обратился к древнеримскому поэту Лукрецию и позаимствовал обозначение копии у него. Безусловно, Бодрийяр и другие авторы изменили смысл понятия «симулякр», что, однако, не лишило его истории.

Понятие симулякра помогает анализировать современную культуру, в которой средства массовой информации, реклама и другие средства постоянно создают свои собственные искусственные реальности. Бодрийяр утверждает, что в такой среде оригинал может утратить свою значимость и мир начинает состоять из бесконечных копий. Это вызывает вопросы о потере оригинала, потере идентичности и о влиянии симулякров на наше восприятие и взаимодействие в современном обществе.

Сам Бодрийяр выделяет четыре порядка симулякров. Они представляют разные уровни отдаленности от оригинала и различаются степенью «реальности».