Неандертальцы. Иное человечество - Александр Викторович Волков
Вот так и выяснилось, что неандертальцы и сапиенсы питались практически одинаково. И те и другие любили охотиться на таких крупных растительноядных животных, как мамонты и носороги, но нападали и на животных поменьше (например, северных оленей). Особенно ценился успех в охоте на мамонта. В то время все, похоже, старались добыть мамонта, это был «тренд» в выборе пищи.
Анализ экосистемы, в которой жили последние неандертальцы до прибытия туда людей современного типа, показывает, что она оставалась еще во многом нетронутой. Лишь с появлением в Европе гомо сапиенс окружающая среда пережила своего рода «экологический стресс». Популяция мамонтов стала подвергаться нещадному истреблению. Люди все настойчивее преследовали этих животных, и людей, а именно гомо сапиенс, становилось все больше. Мамонты же размножались слишком медленно, чтобы противостоять постоянному давлению на них со стороны человека. Как отмечает Висинг, «влияние человека современного типа на экосистему уже в то время, когда он только появился в Европе, было гораздо ощутимее, чем влияние неандертальца».
При этом исследователи выявили заметные различия в мобильности первобытных людей. Например, неандертальцы, обитавшие в пещере Спи д’Орне, охотились лишь в ее окрестностях, тогда как неандертальцы из Гойе отправлялись на охоту подальше от родных мест, а еще они, похоже, были каннибалы (подробнее об этом мы поговорим в следующей главе). Ничего подобного не замечено в Спи д’Орне.
Что же касается людей современного анатомического типа, то они были легки на подъем. Различные группы гомо сапиенс, населявшие этот регион, поддерживали контакты друг с другом. Это открывало им доступ к ресурсам в самых отдаленных районах, они обменивались идеями, споро переходили с одного места на другое и везде решительнее наводили свой порядок, чувствовали себя не робкими гостями, а хозяевами, что и стало причиной первого в мире «экологического стресса».
Два едока за одним столом
Растительная и мясная пища имеют разный количественный состав изотопов. Это отражается и в организме людей, имеющих те или иные гастрономические предпочтения. Вегетарианец отличается от мясоеда, питаться в мясопуст не то, что в рыбную неделю.
Прежние исследования на эту тему основывались, главным образом, на анализе изотопов азота, выявленных в зубах и костях неандертальцев. Однако наука не стоит на месте. Ее методы совершенствуются, и одну из новых технологий использовали ученые из лейпцигского Института эволюционной антропологии, ведущего центра изучения доисторического населения Европы.
Новый метод (Compound specific isotope analysis, CSIA) позволяет проанализировать состав изотопов углерода и азота в отдельных аминокислотах, содержащихся в коллагене. На изотопный состав влияют внешние факторы, в том числе пища, которую употреблял человек, чьи останки исследуются. Подобный анализ дает возможность точнее указать все источники и все составные части неандертальской пищи (K. Jaouen et al. «Proceedings of the National Academy of Sciences». 2019, № 11). В частности, метод CSIA помогает четко разграничить две составные части неандертальского меню – рыбу и мясо.
Местом исследования стали две французские пещеры – Ля Котт и грот Оленя, где около 45 тысяч лет назад располагались стоянки неандертальцев. «Мы сумели доказать, что неандертальская женщина из Ля Котт питалась почти исключительно мясом сухопутных животных», – пишет Клервия Жауэн. Живший здесь клан охотился в основном на лошадей и оленей. Лежавшие всюду кости напоминали об этом. Если не удавалось поймать крупную добычу, неандертальцы расправлялись со своими соперниками – хищными зверями, обитавшими в округе. Они ловили и поедали гиен, волков и лис.
Останки, найденные в гроте Оленя, также принадлежали женщине, любившей мясо. При ней был грудной ребенок. Следов рыбы здесь опять не было – ни косточек, ни характерных изотопов.
«Ранее результаты изотопного анализа уже показали, что неандертальцы питались преимущественно мясом. Это подтверждают и многочисленные останки животных, которые они приносили с собой на стоянку и хранили там, – так прокомментировал результаты этой работы Майкл Ричардс, археолог из Университета имени Саймона Фрейзера (Канада). – Однако в последнее время появились некоторые прямо-таки странные интерпретации. Согласно им неандертальцы питались главным образом водными растениями или поедали друг друга. Однако то и другое прямо противоречит археологическим свидетельствам. Новые изотопные исследования подтверждают прежние интерпретации. Судя по ним, неандертальцы питались в основном крупными растительноядными животными, хотя, разумеется были готовы употреблять в пищу и другие продукты, например, растения».
Таким образом, итоги этого исследования подтвердили классическое представление о неандертальцах, жителях Центральной Европы. Они питались очень однообразно – в основном мясом. Охота была неотъемлемой частью их жизни. Без нее им было не выжить – даже рядом с морем и рекой, даже среди лесов и лугов. Если они и готовы были перекусить растительной пищей, то главной их заботой все-таки было добыть мясо диких животных – тех же оленей и мамонтов.
Неандертальцы не меняли своих кулинарных привычек, как убедились ученые, тысячелетиями. Вплоть до своего исчезновения они охотились на диких животных и истребляли ледниковую мегафауну. Со временем добычи становилось все меньше – тем более, что сапиенсы всегда были готовы перейти им дорогу и перехватить добычу. Неандертальцы же в отчаянном оцепенении продолжали бродить по окрестным лугам и лесам, надеясь, что вдали мелькнет тень зверя. Но там, где прежде в изобилии валялись звериные кости, теперь застыла «костлявая рука голода».
По словам Жана-Жака Юблэна, «это исследование доказывает, что, появившись в Европе, Homo sapiens стал расселяться там, где жили неандертальцы, и вступил с ними в прямое соперничество, поскольку питался прежде всего мясом крупных животных». Вероятно, дальнейшие работы подтвердят, что конкуренция с сапиенсами подорвала былое могущество неандертальцев. Им становилось все труднее прокормиться в родном краю, и, куда бы они ни пытались скрыться, всюду их ждали другие люди, имя которым, казалось, и впрямь легион.
Стремясь пояснить, как изменилась жизнь неандертальцев после того, как в Европе расселилось множество мигрантов из Африки – людей современного анатомического типа, Вишняцкий рисует до боли знакомую картину, ведь многим из нас хоть однажды в жизни доводилось почувствовать, что бывает, когда по соседству с вами обживаются люди, приехавшие невесть откуда.
«Даже при прочих равных условиях неандертальцы в силу разницы демографических потенциалов все равно были бы обречены. Все, что раньше принадлежало им одним, приходилось теперь волей-неволей делить с “другими”, причем “других” этих становилось все больше, и требовалось им тоже все больше и больше, а привычки спрашивать на что-либо разрешение у них не было. Оскудевали охотничьи угодья, затруднялся доступ к привычным источникам сырья и иным жизненно необходимым ресурсам, а в некоторых районах почти невозможно становилось найти
