Т Россолимо - Антропология. Хрестоматия

Специалистами обсуждается целый спектр факторов, которые могли оказать то или иное влияние на процесс гоминизации и его темпы: это повышение уровня радиации, геомагнитные инверсии, вулканизм, землетрясения, изменение характера питания, изоляция и др». (с. 66–68).

Экологические теории гоминизации

(«Саванная гипотеза»)

«В предгорьях Гималаев в Индии, Пакистане, ЮгоВосточной Африке, Ближнем Востоке и Центральной Европе были найдены останки ископаемой крупной обезьяны — рамапитека, по строению зубов оказавшейся промежуточной между современными человекообразными обезьянами и человеком. Впоследствии было определено, что рамапитеки жили около 8—14 млн. лет назад. В это время, как показывают палеоклиматические данные, на Земле стало немного холоднее и на месте прежде необъятных тропических лесов стали возникать саванны. Именно в это время рамапитеки «вышли из леса» и стали приспосабливаться к жизни на открытом пространстве. Можно только догадываться, что послужило причиной этой экологической перестройки, возможно, поиски пищи, которой стало меньше в джунглях, или желание избегнуть каких-то сильных хищников.

На открытом пространстве потребовалась физическая перестройка организма обезьяны: преимущество получали те особи, которые могли дольше продержаться на двух ногах — в выпрямленном положении. В высокой траве для высматривания добычи и врагов такое положение тела несомненно более выгодно. И какие-то рамапитеки встали на ноги» (с. 257–258).

«Главный вывод, который можно извлечь из представленных в настоящей книге данных и рассуждений, заключается в том, что возникновение вида с признаками расценивающимися нами как сугубо «человеческие», не было неизбежным и предопределенным заранее результатом телеологического эволюционного процесса, но явилось теоретически объяснимым следствием существования предков человека в «подходящих» экологических и эволюционных условиях. Гоминиды и люди утвердились на Земле потому, что, подвергаясь действию основных биологических и эволюционных факторов и процессов, благодаря присущим им адаптивным характеристикам они могли «решать» проблемы, возникавшие перед ними в определенных филогенетических и экологических обстоятельствах. […] Прошлое человека, как и всякого другого вида, нужно анализировать в контексте тех событий и процессов, которые развивались тогда же, в прошлом, а не в свете последующих эволюционных явлений. Именно эти события и процессы давно прошедших времен, составлявшие движущую силу человеческой эволюции, обсуждались и моделировались в настоящей книге.

К числу главных из этих факторов относятся характеристики, унаследованные гоминидами и их предками в результате предшествовавшего эволюционного развития, — размеры тела и признаки млекопитающих и приматов. Как было показано, это филогенетическое наследие в значительной мере определило ход последующей эволюции гоминид. Оно явилось тем субстратом, на который должен был воздействовать естественный отбор. Реакции ранних гоминид на встававшие перед ними проблемы были обусловлены их предысторией. […]

Если филогенетическое наследие можно назвать внутренней движущей силой эволюции, то окружающая среда составляет ее внешнюю движущую силу, а следовательно, эволюцию человека необходимо рассматривать и в том аспекте. Как было показано, человеческая эволюция и необходимые для нее предпосылки определялись разнообразными условиями окружающей среды. На эволюцию гоминид наложили свой отпечаток и тропические среды Старого Света, и африканские саванны с сезонной изменчивостью, и плейстоценовые среды с умеренным, но, все более холодным, климатом; здесь играли роль и характер изменений среды обитания, и неустойчивость экологии. […]

Что можно сказать об адаптивных стратегиях ранних гоминид? По современным представлениям, эти стратегии возникли главным образом в Африке — отчасти в результате радиации африканских гоминоидов, отчасти в результате развития сообщества коэволюционировавших африканских млекопитающих. О таком более локальном, развитии ранних гоминид заставляют говорить сегодня многочисленные данные, которые должны заострить внимание исследователей на изучении роли африканских сред в формировании первичных этапов гоминидной эволюции. Эти данные должны способствовать и скорейшему признанию огромной эволюционной значимости исхода гоминид из Африки.

[…] Важнейшее значение для эволюции гоминид помимо их «африканской природы» имело прямохождение. Прямохождение — рано появившийся, в той или иной степени присущий всем гоминидам признак, который наложил отпечаток на всю их анатомию. Если раньше считалось, что толчок к человеческой эволюции дало укрупнение головного мозга с соответствующим повышением умственных способностей, то теперь полагают, что решающую роль в этом сыграл тип передвижения.

Ископаемые свидетельства этого обстоятельства заострили внимание палеоантропологов на вопросе, что делали ранние гоминиды на двух ногах?

Прежде чем ответить на этот вопрос, следует вспомнить, что гоминидных линий было несколько. Можно спорить по поводу точного числа видов гоминид, на тот факт, что в интервале между 3 и 1 млн. лет назад одновременно существовало не менее двух видов этих приматов, никаких сомнений в настоящее время не вызывает.

Пожалуй, за два последних десятилетия это — самое выдающееся заключение палеоантропологии, ибо оно доказывает, что эволюция человека происходила так же, как и эволюция других видов, и что гоминиды могли иметь разный облик. Адаптации гоминид явились теоретически объяснимым результатом эволюционных и экологических процессов, а потому не исключено, что адаптации эти менялись в ходе эволюции и были неоднозначными. Особенное впечатление производит мысль о том, что подобные эксперименты эволюция могла проводить и в более раннее время, создавая гоминидоподобные формы, с более поздними видами непосредственно не связанные. Быть может, когда-нибудь будут получены ископаемые свидетельства и этого предположения.

Что же касается количества существовавших видов гоминид, то, возможно, еще не все они открыты. Поскольку видовое разнообразие лишь оживляет палеоантропологическую картину, то чем больше их будет открыто — тем лучше! Учитывая все сказанное в этой книге, можно, однако, думать, что любой вновь обнаруженный вид в той или иной мере будет повторять уже известные адаптивные признаки гоминид. Как было показано, Australopithecus и Homo отражают собой соответственно тенденции к специализации и генерализации. Это — альтернативные пути эволюции гоминид, результат межвидовых взаимодействий и локальной конкуренции. Возможно, что подобные тенденции возникали и в других частях Африканского материка; это должно найти отражение в ископаемом материале.

Соответственно Australopithecus и Homo обнаружили и разные адаптивные характеристики. Australopithecus проявлял тенденцию к увеличению размеров и более массивному телосложению, a Homo — к большей грацильности. Подобные две дивергентные тенденции прослеживаются, однако, и внутри одной эволюционной линии, приведшей к возникновению современного человека. Такое повторение тенденций показывает, каким образом экологические проблемы и адаптивные изменения «преломляются» через одни и те же эволюционные процессы» (с. 333–336).

«Важно отметить, что оба рода (австралопитековых) были широко расселены в пределах Африки, а различия в размерах и при отсутствии серьезных естественных врагов гипертрофия скелета и мускулатуры являются вполне закономерным выражением адаптивной радиации в близких экологических нишах. Этими нишами были экосистемы с млекопитающими, преимущественно копытными и приматами, которые служили охотничьей добычей для парантропов и австралопитеков, перешедших к более или менее постоянному употреблению мясной пищи и характеризуемых резким отличием в этом отношении от миоценовых предшественников.

Что привело их к этому? На мой взгляд, ответ может быть только экологическим: он показывает, сколь при всей их наивности недалеки от истины были взгляды 20-х годов. Саваннизация Африканского материка в целом уменьшила обилие легкодоступных растительных ресурсов и потребовала большей двигательной активности для добывания пищи, а следовательно, и дополнительного энергосбережения. […]

Переход к двуногой локомоции был совершенно неизбежным событием при саваннизации Африки, и, следовательно, он тоже экологически обусловлен. Можно бесконечно долго спорить о том, почему в таком случае шимпанзе и горилла не перешли и не переходят к мясной диете и прямохождению, утверждать при этом, что нужно искать какие-то другие внеэкологические причины. Не исключаю принципиальной возможности, что подобные причины могут быть в будущем найдены, но мы в соответствии с логикой науки не должны забегать вперед, а должны искать простых объяснений в рамках доступных нам представлений. Экологическая гипотеза является примером такого простого и достаточно убедительного, хотя, может быть, и не исчерпывающего объяснения. Сам факт прямохождения в связи с ранней датой его возникновения приводит к мысли, что в австралопитеках и парантропах мы сталкиваемся с ранними предшественниками более поздних гоминид — нашими непосредственными предками» (с. 42–43).