Дэвид Уилкок - Сдвиг Эпох
Инопланетная информация твердо поддерживает идею, что струны — это на самом деле волны частоты, движущиеся в “эфире”; русские ученые называют их “торсионными полями”. Это слегка отличается от Теории Суперструн, ибо Каку и другие визуализируют Вселенную, созданную только этими струнами. Модель древних Атлантов/Ра рассматривает “струны” как волны в эфирной среде. В последующих главах своей книги д-р Каку еще глубже разъясняет эту теорию, указывая на то, сколь многое она помогает объяснить:
“Теория струн отвечает на ряд запутанных вопросов о частицах; например, почему в природе их существует так много. Чем глубже мы исследуем природу субатомных частиц, тем больше их обнаруживаем. Современный “зоопарк” субатомных частиц насчитывает несколько сотен видов, а их свойства заполняют целые тома… Теория суперструн отвечает на этот вопрос так: потому что струна (в 100 миллиардов-миллиардов меньше, чем протон) вибрирует, и каждый режим вибрации представляет собой особый резонанс или частицу. Струна так невероятно мала, что на расстоянии резонанс струны и частица неразличимы. Только когда мы каким-то образом увеличиваем частицу, мы можем видеть, что это совсем не точка, а режим вибрирующей струны.
Общая картина такова: каждой субатомной частице соответствует конкретный резонанс, вибрирующий только на конкретной частоте”.
Из вышеприведенного параграфа, мы можем ясно видеть, что когда Сетх говорит: “Считайте, что эти проволочки мобильны, непрерывно дрожат и живые”, он демонстрирует еще более полную гиперпространственную модель. Эта модель на 15 лет опередила передовую физическую теорию, которую Каку описывает как “физику 21-го века, заброшенную в руки 20-го века”. Плюс, Сетх говорил через Джейн Робертс, которая вовсе не была физиком и не имела ни малейшего понятия о том, что смутная теория Калуза-Клейна вообще когда-либо существовала.
Хотя основы Теории Суперструн во многом помогают узаконить модель Октавы энергетических плотностей или измерений, у нас все еще есть проблема. Книга Каку четко констатирует: физики математически “доказали”, что во Вселенной должно быть, по крайней мере, 10 измерений, а возможно даже 26. Ра и другие источники настаивают, что все измерения объединены в Октаву из восьми плотностей вибрирующей “разумной энергии”, и, следовательно, десятимерная модель — это немного слишком. Но прежде, чем мы сочтем слова Ра недоказанными, следует посмотреть более внимательно, ибо это число тоже непосредственно обнаруживается в книге Каку.
Таким образом, в следующей главе мы будем раскрывать нечто невероятное: прямую связь между работой физика Каку и нашей метафизической идеей структурирования измерений в форме октавы. Многие экстрасенсорные источники, включая Кейси, Ра и Скаллиона, единодушны в этой информации. Ту же самую идею высказывал и собственный источник Уилкока, еще до того, как Дэвид начал осознавать, что ему говорят. А вот то, что впечатляет еще больше. Шриниваса Рамануйян — математик, чьи уравнения описывают всю модель современной “теории струн”, для совершения своих открытий, несомненно, пользовался мистическими техниками Сетха, Ра и других. Хотя эти техники могут показаться полностью научно неприемлемыми, ни один из представителей официальной науки не может отвергать выдающуюся важность математических концепций Рамануйяна. Хотя его открытия широко использовались, не проводилось никакого исследования для выяснения того, получил ли он их в состоянии транса. Следовательно, мы будем ссылаться на Рамануйяна, этого загадочного человека, как на “Эдгара Кейси в Физике”.
Глава пятая: Научные доводы в пользу Октавы измерений
В книге Гиперпространство д-р Каку описывает жизнь гениального математика из Индии, известного как Шриниваса Рамануйян. Предложенные им уравнения до сих пор считаются самыми важными составляющими для создания модели высших измерений, включая то, сколько должно быть самих измерений. Если модель Октавы Ра и древних школ мистерий точна, тогда самым лучшим математическим доказательством, которое мы когда-либо могли надеяться найти, были бы уравнения Рамануйяна, тоже описывающие восемь измерений. Именно это мы и находим. Помните, что Рамануйян из Индии, а это страна, где были написаны все ведические тексты, — изначальное местонахождение Империи Рама. Также давайте вспомним, что древние тексты уже решили задачу, как можно вписать пять Платоновых Тел и сферу в Октаву восьми геометрий. Тайна только усугубляется, когда мы узнаем, как Рамануйян получал свою информацию. Как пишет Каку: “Рамануйян, бывало, говорил, что во время сна богиня Намаккал вдохновляет его формулами”.
В книге Гиперпространство д-р Каку рассказывает об этом исключительном человеке. Не важно понимать каждый используемый им термин, просто общий смысл послания, где он рассказывает об открытиях Рамануйяна:
Шриниваса Рамануйян[33] — самый странный человек во всей математике, а возможно и во всей истории науки. Его сравнивали с взрывом суперновой, освещавшим самые темные и самые важные углы математики вплоть до трагической гибели от туберкулеза в возрасте 33-х лет, как и Римана до него. Работая в полной изоляции от главных течений в своей области, он смог заново вывести то, на что Западным математикам потребовалось сто лет. Трагедия жизни Рамануйяна в том, что большинство его трудов было потеряно, а уравнения заново открывались известными математиками. Разбросанные в тетрадях малопонятные уравнения — модулярные функции — самые странные из всех, когда-либо обнаруженных уравнений…
В работе Рамануйяна (то есть, в модулярных уравнениях) постоянно появляется число 24 (8 х 3). Это пример того, что математики называют магическими числами, постоянно появляющимися там, где их меньше всего ожидают, и по причинам, которых никто не понимает.
Функция Рамануйяна чудесным образом появляется и в теории струн… В теории струн каждой из 24-х видов функции Рамануйяна соответствует физическая вибрация струны…
Когда выводилась функция Рамануйяна, число 24 заменялось числом 8. Следовательно, критическое число для суперструны — 8 + 2, то есть 10. Таково происхождение десятого измерения. Чтобы оставаться плотной, струна вибрирует в десяти измерениях, ибо этого требуют выведенные Рамануйяном функции (основанные на числе 8). Иными словами, у физиков нет ни малейшего понимания того, почему в качестве измерения струны выделены 26 измерений.
[Следующее предложение читайте очень внимательно и помните, что это говорит высокоуважаемая и авторитетная фигура в официальных научных кругах: ]
В этих функциях якобы проявляется некий вид глубинной нумерологии, которую не понимает никто…
В итоге, происхождение десятимерной теории так же загадочно, как и сам Рамануйян. Когда аудитория спрашивает, почему природа должна существовать в десяти измерениях, физики вынуждены отвечать: “Мы не знаем”.
Далее мы объясним, почему современная физика прибавила к элегантной восьмимерной модели Рамануйяна еще два измерения. А пока продолжим знакомиться с этим первопроходцем науки будущего. После многих лет изоляции, способности Рамануйяна, наконец, привлекли некоторое внимание в Западном мире. Это произошло благодаря написанному им письму, попавшему в руки “блестящего кембриджского математика Годфри Г. Харди”.
“Письмо бедного клерка из Мадраса содержало теоремы, абсолютно неизвестные западным математикам. Всего 120 теорем. Харди был ошеломлен. Он вспоминал, что “потерпел полное фиаско”, доказывая некоторые из них. Он писал: “Прежде я никогда не видел ничего, хотя бы похожего на эти теоремы. Одного взгляда на них достаточно, чтобы показать, что они могли быть написаны только математиком высочайшего класса”.
[Интересно, что число 120 — самое важное в гармонической теории, ибо представляет собой музыкальную частоту или вибрацию. Очень может быть, что для единой модели важны все 120 теорем. Именно так работал ум Рамануйяна. Поскольку поведение эфира целиком и полностью зависит от вибрации, неудивительно, что в письме Рамануйяна содержалось 120 теорем, ибо это число имеет очень много делителей. Таким образом, в этом числе присутствует множество “вибраций”, что мы будем объяснять в последующих главах.]
Затем Каку пишет, что кембриджский математик Харди и Рамануйян начали работать вместе. А потом замечает: “К сожалению, ни Харди, ни Рамануйян не интересовались психологией или мыслительным процессом, посредством которого Рамануйян открыл эти невероятные теоремы, особенно когда поток материала так часто изливался в его “снах”. Харди отмечал: “Нелепо беспокоить его тем, как он нашел ту или иную известную теорему, когда почти каждый день он показывал мне полдюжины новых”.
Далее Каку описывает сцену между Харди и Рамануйяном, которую читатель-метафизик счел бы классическим случаем экстрасенсорного могущества.
