Роберт Силверберг - Да продлится твой род

Голос его чуть дребезжал.

– Что-то случилось, приятель?

– Сражался со всеми тремя моими девушками. Отвратительно.

– Согласен, – отозвался таксист. Машина свернула на Парк-авеню. – Но взгляни на это с другой стороны, дружище. Кому они нужны?

На мгновение маска спала, и это был уже не Фил Карлсон, а Гай Тит, который сказал:

– Чертовски верно! Кому они нужны?

Он дал таксисту банкноту и покинул машину.

Кому они нужны? Это был хороший вопрос. В мире было полно девушек.

Зачем ему соединять себя с Шарон, или Джинджер, или Лоран? У них были свои хорошие качества – у Шарон светский лоск, у Джинджер – бодрость и энергия, у Лоран – концентрированный интеллектуализм.

Все три были хорошенькими, высокими, привлекательными, короче, вполне приемлемыми. Но тем не менее у каждой не хватало того, что имелось у другой. Никто из них не заслуживал, чтобы за ними убиваться. И если уж на то пошло, то можно было бы подыскать им и вовсе крутые эпитеты.

Никто из них не подходит ему полностью. Но если каким-то образом соединить этих трех длинноногих красоток, эти три личности в одно тело, здесь появится девушка…

Он задохнулся.

Он развернулся на месте и помахал такси, из которого только что вышел.

– Эй, шеф! – крикнул Тит. – Сюда! Обратно в «Сан-Мартин».

Здесь ее не было. Когда Лесли ворвался, он увидел только Корвина, сидевшего в одиночестве и криво ухмыляющегося.

– Где они? Где Лоран?

Коротышка пожал плечами.

– Они ушли минуту назад. Нет, около десяти, не так ли? Они ушли в разные стороны, а меня оставили здесь.

– Благодарю, – бросил Лесли.

«Первая черта», – подумал Тит. Он подбежал к телефону-автомату и набрал справочную, потребовав номер бара в Ист-Энде. После непродолжительных поисков оператор нашел его.

Он набрал номер. Усталое лицо бармена появилось на экране.

– Хэлло, Сэм, – сказал бармен. – Ее не было видно с тех пор, как вы оба вышли отсюда. – Глаза Джерри сузились. – Я никогда прежде не видел тебя так одетым, Сэм.

Гай вдруг припал к полу, пытаясь уйти с экрана.

– Я сегодня гуляю, Джерри, – ответил он и прервал связь.

Джинджер не могли найти, оставалась только Шарон. Он не мог звонить в Каванаг – они не дадут никакой информации ему о своих хозяевах. Поймав другое такси, он понесся через город в Каванаг.

Когда Шулер вошел, Шарон там не было. Ее здесь не было с полудня, сообщил ему официант, после того, как он дал ему банкноту. Шулер выпил пива и вышел.

Гай Тит вернулся в свою квартиру. Он был как натянутая струна, и ему казалось, что он звенит от напряжения. Такого возбуждения он не знал уже века. Когда он зашел в бар третий раз, она сидела у стойки, потягивая коктейль. Шулер сел рядом с ней. Она взглянула на него с удивлением.

– Билл! Приятно видеть тебя снова.

– И тебя тоже, – сказал Гай Тит. – Приятно видеть тебя снова…

Джинджер. Или ты Лоран?

Она побледнела и поднесла пальцы к губам. Затем, прикрыв рот, она сказала:

– Что ты имеешь в виду, Билл? Ты слишком много выпил сегодня?

– Возможно, – ответил Тит. – Я зашел в «Сан-Мартин» перед тем, как прийти сюда, там тебя не было, Лоран. Должен признать твой грудной голос всего лишь трюк. Я выпил с Корвином, а затем направился в Ист-Энд, Джинджер. Тебя там тоже не было. Поэтому, – констатировал он, – оставалось только одно место, где можно было найти тебя, Шарон.

Она долго смотрела на него, а затем спросила:

– Кто ты?

– Лесли Мак-Грегор, – ответил Тит. – А также Сэм Штельман. И Б. М. Шулер. Плюс два или три других человека. Меня зовут Гай Тит Менений, к вашим услугам.

– Я все еще не понимаю…

– Да, это так, – сказал Тит. – Ты умна… но недостаточно. Знаешь, твоя маленькая игра со мной длилась почти месяц. А это непросто – дурачить столько времени мужчину моего возраста.

– Когда ты понял? – тихо спросила девушка.

– Сегодня вечером, когда я увидел, всех вас троих в течение часа.

– Ты…

– Да, я такой же, как ты, – признался он. – Но обязан отдать тебе должное. Я догадался обо всем только по пути домой. Ты использовала мою технику камуфляжа против меня же, и я сумел это определить. Твое настоящее имя?

– Мэри Брэдфорд, – ответила она. – По происхождению я англичанка. Из семейства Плантагенетов. Ты видишь, я действительно пуританка в душе.

Она робко усмехнулась.

– О? Потомок с «Мэйфлауэр»? – поддразнивающе переспросил Тит.

– Нет, – ответила Мэри. – Не потомок. Пассажир. И скажу тебе честно… Я была ужасно счастлива выбраться из Англии и появиться в Плимутской колонии.

Он играл ее пустым стаканом.

– Тебе не нравится Англия? Вероятно, я допустил промах. Ведь я был младшим клерком в суде короля Якова Первого в начале семнадцатого века.

Они хихикнули вместе.

Тит устремил свой взор на нее, его пульс забился сильнее. Она смотрела ему в глаза, и ее глаза лучились смехом.

– Я и не подозревала, что есть еще кто-то, похожий на меня, после некоторого молчания заговорила она. – Это было так странно, я никак не взрослела. Я боялась, что меня сожгут, как ведьму. Я должна была изменяться, все время передвигаться с места на место. Это не было приятной жизнью. Только немного позже… Я радуюсь этим новым временам… И я рада, что ты разгадал меня.

Она протянула руку и коснулась его ладони.

– Я думаю, что никогда не смогла бы стать достаточно сообразительной, чтобы связать тебя, Лесли и Сэма, так как ты связал Шарон, Джинджер и Лоран. Для меня ты играл слишком хорошо.

– За две тысячи лет, – ответил Тит, не обращая внимания, услышит ли его официант или нет, – я не встречал ни одного, похожего на меня. Поверь мне, Мэри, я искал. Я высматривал пристально, и у меня была масса времени для поиска. Даже для того, чтобы найти тебя, скрывающуюся за лицами трех девушек, которых я знал!

Он стиснул ее руку. Последовавшее заявление было вполне логичным завершением их разговора.

– Теперь, когда мы нашли друг друга, – мягко произнес он, – мы можем иметь ребенка. Третьего бессмертного?

Ее охватило ликование.

– Чудесно! – воскликнула она. – Когда мы поженимся?

– Как насчет завтра… – начал он и замолк. Догадка осенила его.

– Мэри?

– Что… Тит?

– Сколько тебе лет, ты говорила? Когда ты родилась? – спросил он.

Она задумалась лишь на мгновение.

– В одна тысяча пятьсот девяносто седьмом году. Мне почти четыреста лет.

Он кивнул, немея от растущего разочарования. Только четыреста лет!

Это значило… это значило, что ей теперь только три года!

– Когда мы поженимся? – повторила она.

– Не торопись, – глухо произнес Тит, его рука бессильно опустилась. – У нас есть еще тысяча сто лет в запасе.