Роберт Силверберг - Бродяга из космоса

– Сюда, – сказал он и прижал ладонь к двери. Она рывком поднялась вверх и скрылась в карнизе над проемом. Бенджин прошел внутрь. Херндон последовал за ним, и вдруг будто ниоткуда появилось нечто, похожее на гигантскую руку, и как бы зажало его в своей ладони. Не поняв поначалу, в чем дело, Херндон стал отчаянно бороться с наброшенным на него полем стасиса.

– Черт вас побери, Бенджин, высвободите меня!

Хватка стасис-поля не ослабевала. Карлик спокойно обработал Херндона, забрав у него иглопистолет, четырехкамерный бластер и кортик.

– Вы безоружны? – спросил Бенджин и сам же ответил. – А как же.

Должны быть. Теперь можно и отключить поле.

Херндон рассердился не на шутку.

– Могли бы меня предупредить об этом. Когда мне будет возвращено мое оружие?

– Позже, – ответил Бенджин. – Старайтесь сдерживать свой буйный нрав.

Идите за мной.

Бенджин привел его в комнату, где за деревянным столом сидели трое мужчин и женщина. Лицо одного из них безошибочно выдавало благородное происхождение, двое же других мужчин были весьма вульгарными простолюдинами. Что касается женщины, то она вряд ли заслуживала того, чтобы взгляд останавливался на ней дважды – неряшливая, с отвислой, бесформенной грудью и одутловатым лицом, она несомненно была любовницей одного из мужчин или даже всей группы.

– Это Барр Херндон, – представил Бенджин. – Вольный космический бродяга. Я познакомился с ним на рынке. Он только что приобрел на аукционе протея почти за тысячу стеллоров. Я наблюдал за тем, как он велел этому созданию идти к морю, а затем вонзил иглу ему в спину.

– Если он так свободно расшвыривается своими деньгами, – заметил сочным басом показавшийся благородным мужчина, – то какая у него нужда наниматься к нам?

– Расскажите, почему вы убили своего раба, – сказал Бенджин.

Херндон мрачно улыбнулся.

– Меня это позабавило.

Один из простолюдинов, которые были одеты в кожаные костюмы, пожал плечами и произнес:

– Эти бродяги из космоса ведут себя не так, как нормальные люди.

Бенджин, я против того, чтобы пользоваться его услугами.

– Но мы в нем нуждаемся, – резко произнес худосочный Бенджин, и вновь обратился к Херндону. – А может быть, это было чем-то вроде рекламы?

Демонстрацией вашей готовности убивать и полнейшего безразличия к моральным ценностям человечества?

– Точно, – солгал Херндон. Ему бы только повредило, если бы он стал объяснять этим людям истинную причину, по которой он сначала приобрел, а затем убил протея – только для того, чтобы избавить это несчастное существо от длящихся не одно столетие невыносимых страданий. – Я пристрелил эту тварь ради забавы. Что сослужило мне неплохую службу, а именно: привлекло ваше внимание ко мне.

– Вот и прекрасно, – улыбнувшись, сказал Бенджин. – Позвольте объяснить, кто мы такие. Во-первых, наши имена: вот это Хейтман Оверск, младший брат лорда Моариса.

Херндон взглянул на аристократа. Второй сын – ах да! Знакомая ситуация. Вторые сыновья, не владеющие наследственной собственностью, но несущие в себе искру благородного происхождения, частенько сворачивают на скрытые в тени тропинки.

– Я имел удовольствие перешибить вашего братца на торгах сегодня утром, – не без гордости заявил Херндон.

– Перещеголять Моариса? Невероятно! – Херндон пожал плечами. – Госпожа вызвала его к себе в разгар аукциона, и он вынужден был уйти. В противном случае протей принадлежал бы ему, а у меня в кармане было бы на девятьсот стеллоров больше.

– Этих двоих, – сказал Бенджин, указывая на простолюдинов, – зовут Доргель и Резамод. У них обоих решающий голос в нашей организации – мы не придерживаемся социальных разграничений. А это, – он сделал жест в сторону девушки, – Мария. Она принадлежит Доргелю, но отнюдь не возражает против краткосрочных займов.

– Я не собираюсь брать ее взаймы, – сказал Херндон. – Ну, а какая же роль в вашей организации отводится мне, Бенджин?

– Принеси один экземпляр, Резамод, – произнес ссохшийся карлик.

Загорелый простолюдин поднялся и направился в темный угол тускло освещенной комнаты. Некоторое время он что-то искал на ощупь в ящике стола, затем вернулся с драгоценным камнем, ярко искрящемся в его согнутых пальцах. Но как только он выложил его на стол, камень сразу же потускнел, его свечение резко уменьшилось. Херндон сразу же обратил внимание на то, что ни Хейтман Оверск, ни Доргель, не позволяют себе задерживать взгляд на самоцвете более, чем на секунду. И он сам, так же, как и они, повернул голову в сторону.

– Возьми его, – сказал Бенджин.

Самоцвет был холоден, как ледышка. Херндон, шутя, перекатывал его по ладони и ждал.

– Не торопитесь, – подстрекал Бенджин. – Постарайтесь его изучить.

Испытайте таящиеся в нем глубины. Поверьте мне, это превосходный экземпляр.

Херндон нерешительно раскрыл свою сжатую ладонь и бросил взгляд на камень. У него были широкие грани, излучавшие яркий свет и – у Херндона перехватило дыхание – внутри камня он увидел лицо. Лицо женщины. Томное, манящее, оно, казалось, взывало к нему из морской глубины…

Херндона прошиб пот по всему телу. Усилием воли он оторвал взгляд от камня и сжал ладонь; секундой позже он изо всей силы зашвырнул камень в самый дальний угол комнаты. Затем вспыхнул, взглянул на Бенджина и набросился на него.

– Мошенник! Предатель! – Руки его протянулись к горлу Бенджина, но карлик с неожиданной для него резвостью отпрянул назад, а Доргель и Резамод поспешно вклинились между ним и Херндоном. Какое-то мгновенье Барр пристально глядел на грузного, вспотевшего Резамода, но затем отступил, дрожа от гнева.

– Могли бы предупредить меня, – сказал он.

Бенджин виновато улыбнулся.

– Это испортило бы проверку. В нашей организации мы должны иметь сильных людей. Оверск, что вы думаете о нем?

– Он отшвырнул камень, – одобрительно изрек Хейтман Оверск. – Это добрый знак. Он мне, пожалуй, нравится.

– Резамод? – Простолюдин издал хрип, расцененный Бенджином как согласие с мнением Оверска. Такой же звук издал и Доргель.

Херндон стукнул по столу и произнес:

– Значит, вы занимаетесь звездными камнями? И дали мне один без предупреждения? А что, если бы я не устоял?

– Мы бы продали камень вам и отпустили на все четыре стороны, сказал Бенджин.

– Какого рода работу вы намерены мне поручить?

– Наш промысел заключается в том, – пояснил Хейтман Оверск, – чтобы доставлять звездные камни сюда с планет Внешнего Обода Галактики, где их добывают в рудниках, и продавать тем, кто может себе это позволить. Цена, между прочим, пятьдесят тысяч стеллоров. Мы платим за них по восемь тысяч, но сами отвечаем за их перевозку. Нам нужен инспектор, который бы проверял количество и качество камней, вывозимых с планеты-источника на Борлаам.

Остальное мы берем на себя.

– Оплата высокая, – добавил Бенджин. – Ваш заработок будет пять тысяч стеллоров в месяц плюс решающий голос в организации.

Херндон задумался. Торговля звездными камнями считалась самым грязным ремеслом во всей Галактике. Гипнотические драгоценности быстро закабалили своих владельцев. Человек, привыкший в течение года рассматривать один и тот же камень, совершенно терял рассудок и становился плетущим всякую нелепицу идиотом, способным только созерцать калейдоскоп чудес, заключенных внутри камня.

Выработать пагубную привычку к камню было необычайно легко. Только сильный человек способен по собственной воле оторвать взгляд от звездного камня, даже если глянул на него всего лишь мельком. Херндон доказал, что обладает такой силой воли. Люди, которые могут убить только что приобретенного раба, в состоянии отвести взгляд от звездного камня.

– Каковы предварительные условия? – спросил Херндон.

– Полное подчинение, – ответил Бенджин, – включая хирургическую имплантацию страховочного устройства.

– Мне это не нравится.

– Оно есть у всех нас, – произнес Оверск. – Даже у меня.

– Если каждый из вас несет в себе подобное устройство, – заметил Херндон, – то перед кем же он несет ответственность?

– У нас полный взаимоконтроль и распределение функций. Я поддерживаю контакты с другими планетами. Оверск подыскивает перспективных клиентов здесь, на Борлааме. Доргель и Резамод являются экспедиторами и заняты вопросами транспортировки и охраны. Мы контролируем друг друга.

– Но ведь должен же быть кто-то, обладающий контролем за предохранительными устройствами? – не унимался Херндон. – Кто же это?

– Контроль переходит по очереди, ежемесячно, от одного к другому. В этом месяце такой контроль осуществляю я, – пояснил Бенджин. – В следующем – очередь Оверска.

Херндон возбужденно зашагал по темной комнате. Предложение было весьма заманчивым – пять тысяч в месяц позволили бы ему зажить на широкую ногу. Да и Оверск был братом лорда Моариса, который известен как близкий поверенный Властителя.