Гельголанд. Красивая и странная квантовая физика - Карло Ровелли
Представления о природе сознания в общем-то сводятся лишь к трем альтернативам: это дуализм, согласно которому реальность сознания в корне отлична от реальности неодушевленных объектов; идеализм, согласно которому материальная реальность существует лишь в сознании, и наивный материализм, для которого все проявления сознания сводятся к движению материи. Дуализм и идеализм несовместимы с тем, что мы узнали о мире за несколько последних столетий, и, в частности, с открытием, что мы, чувствующие существа, такая же часть мира, как и все остальное. Они также находятся в противоречии со все возрастающей массой свидетельств того, что все нам известное, включая нас самих, подчиняется уже известным законам природы. С другой стороны, есть интуитивное ощущение, что наивный материализм плохо сочетается с реальностью субъективного опыта.
Но все не сводится к этим альтернативам. Физические и ментальные явления оказываются гораздо ближе друг к другу, если считать, что свойства объекта возникают в результате его взаимодействия с чем-то иным. И физические величины, и свойства, которые специалисты по философии сознания называют «квалиа» – то есть элементарные ментальные явления вроде «вижу красный цвет», – все они могут представлять собой более или менее сложные природные явления.
Субъектность – это не качественный скачок по сравнению с физикой. Субъектность требует большей степени сложности (Богданов называл это «организацией»), но все это в мире, состоящем из перспектив, причем уже с более элементарного уровня.
Поэтому мне кажется, что, задаваясь вопросом об отношении между «я» и «материей», мы путаемся в использовании обоих понятий, и именно в этом причина неразберихи в вопросах природы сознания.
Кто такой «я», испытывающий ощущения, если не совокупность, объединенная нашими ментальными процессами? Конечно, когда говорим о себе, то у нас есть ощущение единства, но это ощущение основано просто на единстве нашего тела и характера протекания ментальных процессов, где называемая сознающей часть в каждый момент делает что-то одно. Я считаю, что первый термин в формулировке проблемы, а именно «я», представляет собой рудимент неверной метафизики – это следствие обычной ошибки, когда процесс путают с сущностью. Мах в этом вопросе безапелляционен: «Das Ich ist unrettbar» – «Я ушло безвозвратно». Спрашивать, что такое сознание, после открытия нейронных процессов – это все равно, что спрашивать, что такое гроза после того, как мы поняли лежащую в ее основе физику: вопрос лишен смысла. Добавлять к ощущениям их «обладателя» – это все равно, что добавлять Юпитера к явлению грозы. Это все равно что, поняв физику грозы, сказать, что нам остается решить, используя терминологию Чалмерса, «сложную проблему» – как связать эту физику с гневом Юпитера.
Каждый из нас действительно «ощущает» себя («я») как отдельную сущность. Но у нас также когда-то было «ощущение», что за раскатами грома скрывается Юпитер… И что Земля плоская. Эффективное понимание мира не может строиться на некритических «ощущениях». Интроспекция – это худший из инструментов познания, когда речь идет о природе сознания – это копание внутри себя и в собственных предубеждениях.
Но и второй термин в этом вопросе – «просто материя» – тоже рудимент неверной метафизики, основанной на очень наивном представлении о материи, которая мыслится как универсальная субстанция, определяемая лишь своей массой и движением. Эта метафизика ошибочна, потому что противоречит квантовой механике.
Если рассуждать в терминах процессов, событий, относительных свойств, мира отношений, то пропасть между физическими и ментальными явлениями оказывается гораздо менее ужасной. Оба типа явлений можно рассматривать как явления природы, порожденные сложными структурами взаимодействий.
* * *Наши знания о мире сформулированы в различных, более или менее взаимосвязанных науках. Квантовая механика отчасти лишила содержания, а отчасти обогатила роль, которую физика играет в этих отношениях между составляющими нашего знания. Исчезли претензии в духе механицизма XVIII века на объяснение фундаментальной субстанции, лежащей в основе всего сущего; и напротив, выросло понимание грамматики реальности, возможно обескураживающее, но более богатое и тонкое, дающее более четкое представление о мире.
На самом элементарном физическом уровне мир – это сеть взаимной информации. Информация, которая становится существенной в рамках дарвиновского механизма, важна для нас. Ὁ κόσμος ἀλλοίωσις, ὁ βίος ὑπόληψις[11]. Космос – это взаимодействие, жизнь – процесс организации относительной информации. Мы – тонкая и сложная вышивка на ткани отношений, из которых, как мы сейчас понимаем, состоит реальность.
Глядя на далекий лес, я вижу сплошную темную зелень. По мере приближения к нему на этом сплошном фоне начинают вырисовываться стволы, ветки и листва. Ряды деревьев, мох, насекомые – сплошное кишение сложной структуры. Глаз любой божьей коровки – это сложнейшая структура из клеток, соединенных нейронами, которые направляют существо в его жизни. Каждая клеточка – это целый город, каждый белок – это замок из атомов; в ядре каждого атома разворачивается адское действо квантовой механики, кружатся кварки и глюоны, возбуждаются квантовые поля. И это всего лишь маленькая рощица на маленькой планете, что обращается вокруг мелкой звездочки – одной из сотни миллиардов звезд в одной из триллионов галактик со множеством ярких космических фейерверков. В любом уголке Вселенной встречаем потрясающие структуры слоев реальности.
И мы сумели обнаружить в этих слоях закономерности, добыть важные для нас сведения об этих закономерностях, благодаря которым мы получили осмысленное представление об отдельных слоях. И каждое такое представление – это лишь приближение. Реальность не делится на уровни. Уровни и объекты, на которые мы ее разделяем, – это способы, которыми природа соотносится с нами посредством динамических конфигураций физических явлений в нашем мозгу, которые мы называем понятиями. Разделение реальности на уровни относительно и связано с тем, как мы с ней взаимодействуем.
И фундаментальная физика в этом смысле не исключение. Природа всегда подчиняется своим простым законам, но все настолько сложное, что от общих законов проку мало. Знание того, что моя девушка подчиняется законам Максвелла, ничем не поможет мне сделать ее счастливой. Чтобы понять, как работает мотор, лучше не задумываться о силах ядерного взаимодействия образующих его элементарных частиц. Именно самостоятельность и независимость разных уровней понимания оправдывает существование отдельных областей знания. В этом смысле от элементарной физики гораздо меньше толку, чем любят считать некоторые физики.
Но нет непреодолимых границ: основы химии можно понять на уровне физики, основы биохимии – на уровне химии, основы биологии – на уровне биохимии и т. д. Некоторые из таких переходов мы понимаем лучше, другие – хуже. Разломы и границы – это пробелы в нашем понимании. И в этом содержание физических
