М. Козлов - Живые организмы-спутники человека

Впервые этих союзников точильщиков обнаружил русский зоолог Владимир Афанасьевич Караваев в 1899 году. Изучая внутреннее строение хлебного точильщика, он в его пищеварительной системе выявил микроорганизмы, которых в 1900 году определил микробиолог К. Эшерих как дрожжеподобные грибы.

Во второй четверти XX века было доказано, что этими грибами заселены многие точильщики. Больше всего содержит их мебельный точильщик. У самки этого жука на вершине яйцеклада имеются наполненные грибами сумки — хранилища запасов симбионтов для будущего поколения.

Вернемся к самке мебельного точильщика. Она за короткую жизнь (живет не более месяца) успевает отложить около 55 яиц. Она не ест, не пьет, но самоотверженно сеет яйца — семена жизни. Не только сеет, а на оболочке каждого яйца оставляет порцию будущих сожителей личинок. Яйценоскость зависит от массы самки. Чем она тяжелее, тем больше яиц способна производить. Карликовая самка, имеющая массу 2,75 миллиграмма, откладывает 25 яиц, а ее гигантская подруга, масса которой 7 миллиграммов, — 72 яйца. Развитие мебельного точильщика от яйца до взрослого насекомого обычно длится в умеренном климате один год, на юге полгода, а на севере два года.

Из них он 10–15 дней проводит в яйце в состоянии зародыша, 2/3 жизни он носит наряд личинки, две три недели спит сном куколки.

Едят у мебельного точильщика только личинки.

Каждый малыш, получив от мамаши порцию симбионтов микроорганизмов, вбуравливается в дерево, закрывая входное отверстие буровой мукой. Малыши едят много, в день съедают древесины в 2–3 раза больше собственной массы. Соответственно они быстро растут. Если личинок много, то деревянные предметы становятся похожими на губку с многочисленными внутренними ходами, но их поверхности остаются неповрежденными, если не считать летных отверстий.

Поверхность же сильно пораженной мебельными точильщиками древесины изрешечена, как дробью, выходными отверстиями жуков. Ходы всегда забиты буровой мукой. У личинок точильщиков имеются такие ферменты, при помощи которых они усваивают не только сахара, белки и крахмал (эти вещества составляют примерно 10 процентов от общей массы древесины), но и клетчатку, составляющую главную часть древесины. Растущие на древесине грибы ускоряют процесс развития личинок. Хлебный точильщик наименее требователен к пище и может питаться чистой клетчаткой. Биологи называют личинку фазой пищеварения, накопления пищевых резервов. За свою жизнь личинка несколько раз переодевается. Ведь она по мере роста становится толще и длиннее.

Вдруг личинка потеряла аппетит. Это означает, что настала пора преобразиться в куколку. Зрелая личинка возвращается к поверхности древесины, но не выходит наружу. Здесь, вблизи от поверхности, она тщательно выгрызает овальную колыбельку. Теперь в ней можно «уснуть». После десятидневного беспрерывного сна кожица спящей личинки лопается и из под старой шкурки выходит куколка (рис. 19) — стадия внешнего покоя, но этап самых резких внутренних превращений. В ней образуются органы будущего жука. Все эти преобразования происходят за счет тех питательных веществ, которые были накоплены личинкой. За две три недели куколка приобретает почти все признаки жука. Только после этого из шкурки куколки выползает взрослый мебельный точильщик.

Но он не спешит покинуть уютную колыбельку. Ведь не успели еще расправиться крылья, не набрал упругости панцирь.

А теперь пора. Жук прогрызает тонкую перегородку, отделяющую колыбельку от внешнего мира, чтобы выйти наружу.

В отличие от точильщика мебельного у хлебного точильщика за год сменяется 4–5 поколений. У него неудержима энергия размножения. У личинок аппетит отменный. Кроме того, теснее союз малышей с дрожжеподобными грибами.

Личинки, не приютившие после вылупления микроорганизмы, как правило, обречены на смерть.

В редких случаях стерильные личинки выживают, но имеют жалкий вид — карликовые размеры. Их жизнь войдет в нормальную колею только в том случае, если они вместе с пищей получат своих сожителей — незаменимых друзей.

Точильщики предпочитают древесину, которая служила свыше четырех лет. Больше всего поражаются нижние и скрытые неокрашенные части древесины.

Насекомых, нападающих на древесину жилых домов и на деревянные изделия, немало. В Советском Союзе их не менее 70 видов — представителей 21 семейства из 4 отрядов. К счастью, только четыре вида из них относятся к вредителям первостепенной важности, которые приносят нашему хозяйству большой экономический ущерб. Это два вида точильщиков — мебельный и хлебный. В Средней Азии к ним прибавляются еще два вида злостных разрушителей древесины — термит Ангера (закаспийский) и туркестанский термит. 15 видов, хотя регулярно встречаются в домах и портят древесину, приносят почти незаметный вред.

Остальные — это случайные вредители, редко заползающие в жилище человека из дикой природы в поисках полусгнившей древесины.

Моли

Да и наша платяная моль в доисторические времена, очевидно, была вынуждена добывать себе корм на воле. Его тут и сейчас сколько угодно: там шкуры падали, здесь перья птицы… Такая деятельность моли, пожалуй, даже полезна. Если бы не она, мех, шкуры, перья так и лежали бы мертвым грузом. А моль возвращает их в круговорот живых веществ.

Моли относятся к бабочкам, или чешуекрылым.

Бабочки, бабочки, «порхающие цветы», как вас много, около 140 000 видов! По разнообразию форм вы уступаете, кажется, только жукам. Кого только нет среди вас! Кавалеры, монашенки, белянки, огневки, златогузки, голубянки, пестрянки, павлиноглазки, чертополоховки, переливницы, бархатницы, побеговьюны, пяденицы, совки, листовертки, бражники, коконопряды, тонкопряды, шелкопряды… Вы одеваете нас с ног до головы в шелк, вы отнимаете у нас шерсть и драгоценные меха. Вы — символ красоты, прекрасного, радующего и восхищающего нас. Не зря женщины украшали вами волосы, а в дни праздников и торжественных приемов вы, как и цветы, оживляли дома. Крошками ваших переливающихся крыльев, как крупицами драгоценностей, расписывали шкатулки, картины, панно, чаши, подносы, пепельницы, кожаные изделия. Нас нисколько не удивляет, что вы носите имена древнегреческих богов и героев. Среди вас есть Аполлон, Артемида, Афродита, Киприда, Ио, Гектор, Менелай, Лаэрт, Дионис, данаиды… Без бабочек какой бы бледный вид имел окружающий нас мир…

В СССР насчитывается до 15 000 видов чешуекрылых, из них около тысячи зачислены в список наших врагов — вредителей полевых культур, садоводства, продовольственных, технических запасов, лесного хозяйства и здоровья.

Весной в домах и квартирах раздаются то бурные, го жидкие «аплодисменты». Это люди борются с молями. Хлопнули в ладоши — и моль перед вами на ладони. Серенькое такое существо, невзрачное. С пренебрежением выкинули его. На ладони осталось маленькое пятно не то пыли, не то муки. На самом деле это пятно состоит из мельчайших чешуек, которыми покрыты крылья бабочек (отсюда их название — чешуекрылые). Чешуйки представляют собой видоизмененные волоски. Это они придают бабочкам почти фантастическую красоту. Чешуйки бывают пигментные, окрашенные в разные тона, и оптические. Оптические чешуйки разлагают белый солнечный свет, пропуская через себя, на составляющие его цветные лучи, в результате чего бабочка играет почти всеми цветами радуги. При ярком солнечном освещении каждый взмах крыльев тропической бабочки морфиды виден за треть километра. Она словно горит сине-голубым, сильно переливающимся пламенем. Смотришь на нее и начинаешь понимать, почему в Древнем Риме верили в то, что чешуекрылые произошли из цветов, оторвавшихся от растений.

Вот вы уничтожили моль и рады, что спасли от порчи вещи. Но убавьте оптимизм. Перед нами мельтешат только самцы, в то время как самки (их, кстати, вдвое больше) — настоящие затворницы, сидят где-нибудь в щелях, складках одежды или в тайных, недоступных нашему взору уголках мебели и откладывают яйца. А тот самый индивидуальный террор, затеянный нами по отношению к отдельным особям молей мужского пола, малоэффективен, потому что самцы начинают летать, раздражая нас, перед естественной смертью.

Численность молей зависит от количества оплодотворенных самок, ведущих скрытый образ жизни.

Бабочки питаются жидкой сладкой пищей, чаще всего нектаром цветков, реже вытекающим соком деревьев, выделениями тлей, червецов и щитовок.

А «мертвая голова» (так назвали бражника за рисунок на спинке, напоминающий череп с двумя перекрещенными костями), искусным пением «завораживая» пчел, проникает в улей и выпивает меду, количество которого почти не уступает массе бабочки. Бабочки высасывают пищу хоботком — преобразованными в сосательную трубку нижними челюстями.