Шалва Амонашвили - Баллада о воспитании
Ребёнок-шалун оживляет наше педагогическое сознание. Только надо отходить от авторитаризма, который, конечно, не потерпит шалости, и мы увидим: шалун принуждает нас ломать авторитарную педагогику. Если мы поддадимся шалуну, то он станет точилкой нашего искусства воспитания.
И какая скука воцарилась бы в воспитании, если бы не было шалунов. Там, где нет шалунов, там, где дети только сознательные, уравновешенные, там и нет воспитания, но не будет и педагогического творчества. Если наш Ребёнок уравновешенный, послушный, спокойный и с лёгкостью подчиняется всем нашим требованиям, то пусть это нас не радует; нам лучше было бы считать это неестественным проявлением и искать пути, чтобы сделать его шаловливым. Может быть, пора, чтобы мы сами — воспитатели — тоже научились шалить вместе с Ребёнком, чтобы дать ему возможность утверждать свои природные дары.
Так что — дайте детям шалить.
Но нам нужно будет:
— бдительно наблюдать за Ребёнком, когда он шалит, чтобы сразу помочь избежать опасности и чтобы
— шалость не перешла в бесцеремонность и дерзость в отношении других, не ущемляла их;
— надёжно упрятать и убрать из среды предметы, которые могут провоцировать его (спички, зажигалки, ножи, огнестрельное оружие), или боимся, что он их сломает;
— то и дело шалить вместе с Ребёнком, устраивать ералаш;
— направлять энергию шалости на благие деяния.
Нам не стоит возмущаться и, тем более, гневаться, если всё же что-то случится, и он что-то напортит, что-то сломает. Только поможем ему, чтобы в нём родилось чувство сожаления. Но будьте уверены: его труд и творчество в будущем стократно возместит убытки от шалости.
Есть ещё одна ценность детских шалостей. Память о своём детстве мы храним через свои шалости. Они тоже устанавливают в нашей памяти моральный климат. Нам грустно и радостно вспоминать о них. А иной раз расскажешь своему Ребёнку, своим внучатам о своём детстве, о своих шалостях детства и увидишь, как они развеселятся и будут приставать: «Расскажи ещё!»
Почему это так?
Аккорд
«Упражняйте меня в нравственных поступках»
«Мама, Папа!
Я не знаю, где грань между шалостью и дерзостью, шалостью и злостью, шалостью и хамством, шалостью и вседозволенностью.
Думаю, вы тоже путаете эти вещи и, вместо того чтобы воспитывать меня, занимаетесь моим оправданием и отдаёте меня стихии моих необузданных импульсов.
Пришёл к вам уважаемый гость. Присел на диван. А я, держа в руке чашку с водой, подкрался сзади и вылил ему воду на голову. Вы начали извиняться перед ним, а он, бедный, бормотал: “Ничего, ничего, он же Ребёнок…” Потом, когда гость ушёл, папа только и сказал мне: “Ах ты, шалун, откуда лезут тебе в голову такие глупости?” Вот и всё папино воспитание.
Вы думаете, шалость терпит хамство?
На днях мы пошли в парк. Устроились на скамеечке, и вы увлеклись разговором. Чем же я забавлялся? Всем прохожим, взрослым и маленьким, высовывал язык. Кто-то смеялся надо мной, кто-то смотрел с жалостью, взрослые с укором глядели на вас. А я смеялся. Мама только говорила мне: “Что с тобой?” Вот и всё мамино воспитание.
Шалость не есть дерзость.
Вы же видите, я не слушаюсь бабушку, делаю ей всё назло, кричу на неё. Она попросила не бить по клавишам рояля со всей силой, а я стал ещё сильнее бить кулаками и отбил несколько клавиш. Почему вы, Папа и Мама, не объясните мне, что поступать назло людям нельзя, и почему не потребуете от меня, чтобы я любил и уважал бабушку? Или считаете, что всё образуется само собою?
Я каждый день свершаю много таких «дел» и чувствую вседозволенность. А она ведёт меня по ложному пути.
Мама и Папа!
Дайте мне понять, как надо вести себя в кругу людей и вещей, что есть хорошо и что есть плохо, что можно и чего нельзя.
Воспитывайте меня по мудрым наставлениям Песталоцци. Он вам скажет:
Всё элементарное нравственное воспитание покоится на трёх основаниях:
— выработать в Ребёнке с помощью чистых чувств хорошее моральное состояние;
— упражнять нравственность на справедливых и добрых делах, чтобы Ребёнок превозмогал себя и прилагал усилия;
— развивать нравственное мировоззрение через размышления и сопоставления правовых и нравственных условий, в которых Ребёнок находится.
Видите, что советует вам великий педагог: “упражнять”!
Меня надо упражнять в справедливых и добрых делах, а не оправдывать мою вседозволенность и называть всё подряд детскими шалостями.
Не спускайте с меня глаз, Папа и Мама, ибо найти путь к благородству мне самому с каждым годом будет всё труднее и труднее!»
Интермедия
Опасная шалость
Вопрос Нинцы:
— Не могли бы Вы вспомнить о Ваших детских шалостях?
Расскажу об одной такой шалости — опасной. Было это летом 1943 года. Шла война.
Мне было тогда 12 лет, и я находился в деревне у дедушки и бабушки.
С Кавказских гор доносились такие мощные грохоты от взрыва бомб, что в окнах домов звенели стёкла.
Иногда над селом, прямо над крышами домов, пролетали маленькие немецкие самолёты. Они летели медленно, и мы могли разглядеть пилотов. Самолёты сбрасывали листовки, а мы, дети, бежали вслед, грозили кулаками, ругали немцев и бросали камни.
Недалеко от дома был кустарник. В поисках прутьев, из которых плёл корзиночки для ежевики, я наткнулся на заржавевший ствол ружья. Забыв о корзинке и ежевике, я тайком принёс ствол домой и спрятал в курятнике.
Ребёнок всегда знает, что есть шалость, и что взрослым не понравится. Потому действует так, чтобы его не заподозрили в чём-то недозволенном. Так поступил и я.
Я знал, где у дяди лежит коробочка с порохом. Коробочку тоже взял тайком и понёс в курятник.
Весь порох засыпал в ствол, а дальше до отказа заполнил его мелкими камушками. Поставил переднюю часть ствола на камень, то есть, поднял его вверх; потом вернулся в дом за огнём в камине и зажёг конец палки.
Бабушка спросила: «Зачем тебе огонь?» «Сейчас, сейчас», — успокоил я бабушку.
Я вошёл в курятник и запер изнутри дверь.
Зажжённый конец палки я направил к спуску ствола.
Раздался страшный грохот.
Люди, соседи, бабушка не поняли, что произошло. Им показалось, что немцы сбросили бомбу, но не могли понять — где?
И когда взломали курятник, увидели, что я валялся без чувств на земле, а все куры, которые до этого сидели на жёрдочках и наблюдали за моими действиями, тоже валялись на земле мёртвые.
Ствол был разорван на куски.
Я очнулся на коленях бабушки и первое, что услышал, биение её сердца, сильное и учащённое.
Бабушка не отругала меня, и дедушка не стал наказывать. Бабушка плакала и приговаривала: «Слава Богу, что ты живой… Спасибо тебе, Господи!..» А позже дедушка повёл меня в виноградник и спросил: «Сынок, ты хоть понимал, что могло с тобой произойти?.. Ты хоть думал о нас?» Говорил он это, опрыскивая виноградник раствором.
Конечно, я поступил неразумно. Шалости нам такими и кажутся — неразумными. Но она, эта моя детская шалость, дала мне возможность познать многое: сердце бабушки, мудрость дедушки и свою ответственность перед родными. Это осознание произошло не сразу, а спустя годы.
Элегия
Ходит по Миру Мудрец
Проходит Мудрец мимо одного дома. Видит: во дворе собралась толпа женщин, одна рвёт волосы у другой, та кричит, остальные шумят — пытаются их разнять. Заметили они Мудреца и подозвали к себе. Помоги, говорят, а то случится беда.
Мудрец подошёл к ним, и те рассказали ему:
— Вот эта женщина, которую мы впервые видим в нашей деревне, — они показали на особу, которая вцепилась в волосы другой, — говорит, что 12 лет тому назад бросила своего младенца у порога этого дома. Хозяйка, мудрая и великодушная женщина, подобрала его и воспитывает его со всей любовью родной матери. Растёт добрый, вежливый и талантливый мальчик, которого любит всё село. А теперь объявляется эта и требует вернуть Ребёнка… Это справедливо?
Обратился мудрец к женщине:
— Ты бросила младенца, потому что он тебе мешал жить свободно?
— Да… — нехотя ответила женщина.
— А сейчас зачем он тебе, прошло ведь 12 лет?
— Хочу дать ему воспитание, — сказала она.
— Но ведь он воспитывается в добром нраве?
— Я перевоспитаю его.
Тогда сказал Мудрец женщинам:
— Послушайте притчу.
Кукушка тайком снесла свои яйца в гнезде Пеликана. Мама-пеликан высиживала их вместе со своими яйцами, а когда птенцы вылупились, она воспитывала пеликанчиков вместе с кукушатами, не различая их друг от друга и любя всех материнской любовью. И когда маме-пеликану не хватало пищи для всех, она раздирала своё сердце и кормила птенцов собственной кровью. Птенцы оперились, выросли и вылетели из гнезда, думая, что все они пеликаны.
