Николай Платошкин - Интервенция США в Доминиканской республике 1965 года
В 2007 году в Доминиканской республике еще жили 250 евреев-эмигрантов, 50 из них – в Сосуа.
Расизм Трухильо[168] и его маниакальное стремление «улучшить» цвет кожи доминиканского населения имели и еще один не менее парадоксальный результат. Ярый антикоммунист Трухильо, поддерживавший Франко в годы гражданской войны в Испании (1936-1939 годы), после поражения республиканцев изъявил готовность принять их у себя на постоянное жительство.
Эмигрировавшие после победы Франко весной 1939 года в южную Францию республиканцы ютились в лагерях для перемещенных лиц в ужасных условиях. Помимо Трухильо принять противников Франко согласились только две латиноамериканские страны – Мексика и Чили (где в отличие от Доминиканской республики у власти находились прогрессивные левые правительства). Трухильо же дружил с Франко вплоть до своей смерти и открыто восхищался испанским «генералиссимусом». К тому же диктатор-«благодетель» официально запретил на острове в 1936 году любое распространение коммунистических идей (причем именно под влиянием начавшейся в Испании гражданской войны). Жившие в Доминиканской республике испанцы – члены фаланги – имели самые прекрасные отношения с диктатором и его окружением.
Тем не менее из расистских побуждений (республиканцы ведь были «белыми»), а также в силу меркантильных соображений (благотворительные организации оплачивали проезд, оформление виз и первые месяцы пребывания эмигрантов в стране) Трухильо принял в стране с ноября 1939 по июнь 1940 года 3500 республиканцев. Пускали в основном относительно молодых мужчин и женщин (две трети беженцев составляли мужчины средним возрастом 34 года, средний возраст женщин был 30 лет).
Однако испанцы были в основном горожанами и лицами интеллектуальных профессий. Они не хотели жить в отдаленных горных районах (очищенных от гаитян) и заниматься сельским трудом. Вдобавок то, что большинство беженцев были социалистами и коммунистами, все же внушало Трухильо тревогу. В результате очень скоро испанцы уехали в другие страны Латинской Америки.
В отношениях с США Трухильо вел себя подобострастно, но был не прочь поиграть в хвост, который вертел собакой. С самого момента прихода к власти диктатор стал выделять большие средства на создание в Вашингтоне влиятельного доминиканского лобби.
Как уже упоминалось, посланник США в Санто-Доминго Кертис решительно возражал против дипломатического признания «генерала-предателя» Трухильо после столь наглым образом сфальсифицированных майских выборов 1930 года. Однако Вашингтон решил назначить Кертиса специальным представителем на инаугурацию Трухильо, намеченную на август того же года. Это означало на дипломатическом языке легкое недовольство – обычно специально присылали представителя вашингтонской администрации, а не уже работавшего в стране посла.
Трухильо, естественно, Кертиса ненавидел и желал видеть на своей «коронации» более авторитетного американского представителя. Начинающий диктатор подкупил известного плейбоя и адвоката Ганна, который был родственником вице-президента США Кертиса (однофамильца посланника в Санто-Доминго). Вице-президент поднял на заседании кабинета министров вопрос о командировке Ганна в Санто-Доминго в качестве специального представителя на инаугурации. Однако госсекретарь Стимсон возражал, заметив, что Трухильо в феврале 1930-го пришел к власти в результате насильственного переворота[169].
На помпезную инаугурацию 16 августа 1930 года Трухильо заказал расшитый золотом мундир из Парижа и надел фуражку бывшего диктатора Лилиса. Новый президент торжественно прошествовал через пять специально сооруженных триумфальных арок на центральной Авениде 27 февраля в Санто-Доминго. Четыре арки были «подарены» иностранными компаниями (в том числе одна – американскими сахарными латифундистами)[170]. На улицах столицы вывесили двадцать тысяч доминиканских флагов. Вечером горожан порадовали фейерверками.
Трухильо поддерживал доверительные отношения с губернатором Пуэрто-Рико Теодором Рузвельтом-младшим. Именно на Пуэрто-Рико обосновались большинство доминиканских оппозиционеров, уехавших из страны из-за опасений за свою жизнь. Рузвельт-младший при помощи ФБР контролировал политическую активность эмигрантов, и Трухильо мог не опасаться неожиданной высадки своих врагов с принадлежавшего американцам острова.
Что касается отношений Трухильо с Германией, на момент его прихода к власти в Доминиканской республике не было германского посольства (дипломатические отношения поддерживались через посольство Германии на Кубе), немцам хватало и генерального консульства в Санто-Доминго.
Сразу же после прихода Гитлера к власти в Санто-Доминго открыто начала действовать местная группа НСДАП. Трухильо беседовал с членами организации и проявлял живой интерес к событиям в Германии. В Доминиканской республике жили примерно 60 симпатизировавших Третьему рейху немцев, в основном занимавших влиятельные позиции в торговле и финансовом секторе. Немецкие товары стали вытеснять более дорогие американские с острова. Особенно сильно США встревожило посещение немецким военным кораблем «Карлсруэ» в 1934 году стратегической бухты Самана. За крейсером последовали немецкие миноносцы. Американцы боялись, что Германия устроит в Доминиканской республике военную базу и будет угрожать Панамскому каналу.
В Доминиканскую республику с середины 30-х годов стали приезжать немецкие «научные» делегации, искавшие на острове полезные ископаемые. Дипмиссия США в Санто-Доминго видела в этих визитах попытки немцев создать на острове тайные запасы сырья и базы снабжения флота на случай будущей мировой войны[171].
Трухильо очень хотел улучшения отношений с Гитлером и распорядился в 1935 году преобразовать доминиканскую миссию в Берлине в полноценное посольство. Однако «фюрера» далекий мелкий потентат интересовал мало, и немцы в Доминиканской республике своего посольства не создали. Разъяренный Трухильо в 1937 году пригрозил отозвать своего посла из Берлина. Лишь в 1939 году Берлин назначил постоянного посланника (все же не посла) в Сьюдад-Трухильо – Ханса-Феликса Ререке.
Задолго до конференции в Эвиане, в ноябре 1936 года, доминиканский консул в Гамбурге предложил пригласить из Германии 1200 «арийских» крестьян (христиан, а не евреев, что он подчеркнул особо) для развития сельского хозяйства страны. МИД Доминиканской республики отнесся к проекту положительно. Однако немецкие дипломатические представители на острове были настроены скептически. Попытки основать в республике немецкие колонии предпринимались и ранее, но большинство колонистов не выдержали тяжелого тропического климата и, полностью обнищав, на деньги немецкой дипмиссии уехали домой[172].
В мае 1938 года, чтобы убавить недовольство президента США Рузвельта «петрушечной резней», столь явно напоминавшей методы нацистов, министр иностранных дел Доминиканской республики по указанию диктатора уведомил Вашингтон, что на острове не допустят нацистской пропаганды. После этого из доминиканских газет пропали все дружественные по отношению к Германии материалы, равно как и исчезла критика в адрес США (Трухильо иногда дозволял ее, чтобы прослыть националистом и патриотом).
После начала Второй мировой войны в Карибском море появились германские подлодки. Встревоженные этим американцы полагали, что немцы имеют тайные базы в Доминиканской республике, однако найти их так и не смогли.
Чтобы продемонстрировать верность США, Трухильо уже 11 декабря 1941 года (то есть через три дня после нападения японцев на Пёрл-Харбор) объявил войну Германии и Японии. Конечно никакого реального участия во Второй мировой войне Доминиканская республика не принимала, но, присоединившись к Антигитлеровской коалиции на столь ранней стадии, стала государством – учредителем ООН.
Тем не менее к 1945 году режим Трухильо оказался практически в такой же международной изоляции, как и режим Франко, до 1942 года открыто сочувствовавшего державам Оси. Друзьями «благодетеля» были помимо Франко никарагуанский диктатор Сомоса («наш сукин сын», по выражению президента США Гарри Трумена) и диктатор Аргентины полковник Перон, предоставивший убежище в своей стране многим нацистам. Распространение в мире социалистических политических симпатий под влиянием блестящих побед Красной армии и рост авторитета СССР делали поддержание хороших отношений со столь одиозной личностью, как Трухильо, малоприятным даже для США.
К тому же в конце 1944 года Трухильо попытался убить гаитянского президента Леско, организовав против него заговор. 3 января 1945 года недавно прибывший в Сьюдад-Трухильо посол США Бриггс писал в Вашингтон, что отношения между Доминиканской республикой и Гаити колеблются в диапазоне между плохими и ухудшающимися[173]. Предложение Трухильо, чтобы другие латиноамериканские страны приняли у себя гаитянских эмигрантов и тем самым «ослабили напор» на доминиканскую границу, Бриггс счел несерьезным.
