Сергей Рязанцев - В мире запахов и звуков
Поступление слепоглухонемых девушек и юношей на производство (а к 1976 году двадцать выпускников детского дома уже трудились в Загорском учебно-производственном предприятии Всероссийского общества слепых, а четверо учились на последнем курсе факультета психологии МГУ им. М. В. Ломоносова) вызвало необходимость в разработке портативного переговорного прибора для общения с видящим персоналом предприятия или университета. В этом приборе, названном портативным коммуникатором, имеется брайлевская клавиатура (из выпуклых букв), с помощью которой слепоглухонемой вводит в него информацию. Перекодирующее устройство преобразует ее и выдает на табло обычные буквы, считываемые видящим собеседником. Тот, в свою очередь, вводит информацию в коммуникатор побуквенно, нажимая кнопки специальной клавиатуры. Через перекодирующее устройство информация выдается на тактор под «считывающий» палец слепоглухонемого в виде брайлевских букв.
При обучении слепоглухонемых приходится сталкиваться с проблемами, на которые в обычной жизни не обращают внимания. Как, например, должен выглядеть школьный звонок? Звуковой? Не подходит. Световой? Не годится. Вот что писал директор Загорского детского дома для слепоглухонемых А. В. Апраушев: «Каждое утро прикроватные вибробудильники пробуждают воспитанников от сна, о времени приема пищи сообщают запаховые распылители, время начала и конца уроков определяется по потокам воздуха от вентиляторов, установленных в различных помещениях детдома… Используется система двусторонней связи с радиоподзывом. Она состоит из генератора токов высокой частоты, индукционной петли, опоясывающей территорию детского дома, и приемного устройства на запястье руки слепоглухонемого. Возбуждаемое генератором внутри петли электромагнитное поле сообщает вибрацию пластинке приемника, прилегающей к коже… и слепоглухонемого можно пригласить к ближайшему индивидуальному пульту и вести с ним двустороннюю беседу».
Так, с помощью кропотливого, поистине подвижнического труда тифлосурдопедагогов удается вернуть к нормальной жизни людей, у которых, казалось бы, полностью порваны все связи с внешним миром. Самой судьбой они были обречены на «растительное» существование, но педагогика формирует из них полноценных членов общества, рабочих и даже писателей и научных работников.
Ничего не вижу, ничего не слышу
Симулянты существовали издавна. Иногда кажется, что порок этот столь же древний, насколько древними вообще являются ложь, обман, неправда. С детства каждому знакомы хитроумная лиса Алиса и кот Базилио, пытавшиеся обмануть доверчивого Буратино. А их собратья из русских народных сказок? Какой колоритной симулянткой предстает перед нами Лиса, взгромоздившаяся на Волка и тихонько напевающая «Битый небитого везет! Битый небитого везет!» Целая галерея разнообразнейших притворщиков и симулянтов выведена в пьесах Мольера, например в комедии «Мнимый больной». А зародившийся в Европе в конце средних веков новый жанр плутовского романа уж никак не мог обойтись без симулянта в качестве главного героя.
Итак, тип симулянта известен человечеству давно. И в бесконечной череде мнимых слепых, хромых, немых далеко не последнее место занимают мнимые глухие. Таким образом, перед оториноларингологией, с самого начала ее зарождения, встала задача — разоблачить притворщиков. Особенно это было важно при экспертизе — военной, судебной, трудовой. Развитие новых методов экспертизы глухоты происходило одновременно с развитием аудиологии — науки об измерении слуха. Обычно применяют метод субъективной аудиометрии (проверки слуха) — когда сам больной дает нам ответ слышит он или не слышит предъявляемые ему сигналы. Этот метод в разнообразнейших модификациях широко используется в поликлиниках и стационарах.
Но в некоторых случаях у врачей имеются основания не доверять показаниям больного. Так бывает обычно при экспертизе. Само слово экспертиза подразумевает, что необходимо установить истинное состояние слуха, в чем пациент не всегда заинтересован. Здесь могут иметь место симуляция или агровация (т. е. преувеличение действительной патологии). Но иногда встречаются и случаи десимуляции — когда человек со сниженным слухом пытается уверить комиссию, что слышит прекрасно (например, при получении водительского удостоверения).
Объективная аудиометрия применяется при работе с детьми, так как их субъективные ответы часто зависят от настроения и не всегда соответствует истине.
Но прежде чем были выработаны методы современной аудиологии, экспертиза глухоты сводилась к обычным житейским уловкам. Например, симулянт знаками объяснял членам экспертной комиссии, что он ничего не слышит. С ним не спорили, но когда мнимый глухой поворачивался, чтобы идти к выходу, один из врачей ронял на пол монетку… И симулянт инстинктивно поворачивался, так как срабатывал условный рефлекс на звук падающих денег. Можете проверить этот рефлекс самостоятельно — уроните где-нибудь в толпе пятачок, и большинство людей обязательно обернется и посмотрит на катящуюся монетку.
Но не все. Так как этот рефлекс условный, то его можно и сознательно подавить. Со временем часть симулянтов узнала об этой уловке и перестала попадаться в расставленный капкан.
Тогда врачи были вынуждены прибегнуть к более хитроумным уловкам. Одна из них была названа уловкой Маркса в честь впервые описавшего ее врача с фамилией Маркс. Применялась она в случаях симуляции односторонней глухоты, т. е. тогда, когда исследуемый заявлял, что одно ухо у него слышит прекрасно, а вот второе — абсолютно глухое. К «глухому» уху подносили громкую трещотку и спрашивали пациента, слышит ли он. Тот отрицательно мотал головой. Тогда трещотку подносили к «здоровому» уху и снова спрашивали: «Слышите ли вы теперь?» «Конечно же слышу!» — отвечал «больной». «Хорошо слышите?» — повторял врач свой вопрос. «Конечно же хорошо, зачем переспрашивать!» — начинал сердиться симулянт. И в этот момент он, естественно, забывал, что единственное слышащее ухо у него было закрыто трещоткой и все вопросы врача он мог слышать только другим ухом, тем самым, которое он называл глухим.
Мы не будем перечислять здесь всей бесконечной череды хитроумных уловок, использовавшихся в то время врачами для выявления симулянтов. Остановимся только на одном методе Этьена Ломбарда.
Основан этот метод на известном факте — мы постоянно контролируем громкость своего голоса с помощью слуха. У глухого, естественно, такой контроль отсутствует, поэтому глухие люди постоянно говорят громче, чем следует. Итак, испытуемого просили монотонно читать какой-нибудь текст из книги, не обращая ни на что внимание. В какой-то момент в оба слуховых прохода вставляли трещотки и включали их, тем самым исключая поступление всех внешних звуков. Истинно глухой продолжал чтение, не повышая голоса, а вот симулянт начинал в какой-то момент читать значительно громче, почти кричать. Он как бы рефлекторно стремился услышать свой голос. Через короткое время он приспосабливался к шуму трещотки и вновь понижал громкость голоса до прежнего уровня. Но вот именно этот «всплеск» голоса в ответ на включение трещотки и выдавал симулянта.
Позже появились и объективные методы регистрации слуха. В основу одного из них был положен описанный Владимиром Михайловичем Бехтеревым ауропалпибральный рефлекс. «Аурос» значит ухо, «палпибра» — веко. В ответ на громкий звук человек моргает. Можете проверить это на окружающих. Хлопните в ладоши над ухом — человек непременно моргнет. Как проверить слух у новорожденного, если родителей не оставляет тревожная мысль, что ребенок родился глухим? Тут можно воспользоваться рефлексом Бехтерева. Если ребенок моргнул после хлопка — он слышит (естественно, хлопок следует производить не перед лицом, чтобы не пугать ребенка, а сзади).
С целью экспертизы этот рефлекс можно слегка усложнить, переведя его из безусловного в условный. Испытуемому надевают наушники, в которые подается звук. Одновременно со звуком сильные потоки воздуха, направляемые из специальных трубочек в глаза, заставляют его зажмуриться. Звук — воздух, звук — воздух, звук — воздух — и так несколько раз подряд. Вырабатывается условный рефлекс. В какой-то момент воздух отключают, но все равно на подаваемый звуковой сигнал испытуемый рефлекторно зажмурится. А вот глухой — не зажмурит глаза. Звука-то он не слышит, а воздушная струя перестала подаваться. Вот так и можно выявить симулянта.
Но человек, достаточно хорошо собой владеющий, может усилием воли подавить этот рефлекс и не зажмуриться. Ведь мышцы, двигающие веком находятся под контролем нашего сознания.
Ну что ж, в арсенале экспертов есть еще один метод, впервые описанный советским физиологом Николаем Александровичем Шурыгиным. В ответ на громкий звук зрачок сначала сужается, а потом расширяется. Известно, что мы не можем произвольно менять диаметр зрачка, гладкая мускулатура, отвечающая за это, неподвластна приказам нашего сознания, эти реакции автономны. Испытуемому надевают наушники, на зрачки направлена кинокамера. Включают звук — автоматически включается кинокамера. Потом в кинозале трое экспертов (а по закону мнение всех троих должно совпасть, в противном случае назначается повторная экспертиза) наблюдают за движением зрачка на экране. Они не знают ни имени, ни фамилии испытуемого, ни причины экспертизы, их задача одна — внимательно смотреть на увеличенный до трех метров зрачок и дать ответ, расширился он или нет.
