Александр Пиперски - Конструирование языков: От эсперанто до дотракийского
В середине XIX в. наметились два пути решения этой проблемы: эволюционный и революционный. Главным представителем эволюционного подхода стал школьный учитель Кнуд Кнудсен (1812–1895): он считал, что норвежский язык должен постепенно стабилизироваться на основе речи горожан и среднего класса. В 1881 г. он издал словарь «Ненорвежский и норвежский, или Отмена иностранных слов», в котором предлагал норвежские эквиваленты для заимствований из разных языков, в первую очередь латинского, но также и датского и нижненемецкого. Например, он предлагал заменить слова Aarhundrede 'век, букв. год-сто' и Aartusinde 'тысячелетие, букв. год-тысяча' на hundred-år букв. 'сто-год' и tusen-år букв. 'тысяча-год', поскольку порядок компонентов типа 'год-сто' – это немецкое влияние (Jahrhundert). Это конкретное изменение так и не удалось реализовать, и норвежцы до сих пор говорят århundre и årtusen, но многие другие осторожные рекомендации Кнудсена воплотились в жизнь. В результате сформировалась норма, которая носила названия riksmål 'риксмол, государственный язык', а в 1929 г. получила название bokmål 'букмол, книжный язык' (правда, некоторые адепты риксмола продолжили использовать старое название для наиболее традиционной разновидности языка и после 1929 г.). Это тот литературный норвежский язык, которым сейчас пользуется большинство норвежцев, – но все-таки не единственный норвежский литературный стандарт.
Дело в том, что тогда же, в XIX в., норвежский филолог и поэт Ивар Осен (1813–1896) воплотил в жизнь смелый и необычный проект, фактически изобретя второй норвежский литературный язык. Он отказался опираться на данизированную речь образованных кругов, считая, что искать надо не там. Осен объявил, что деревенские диалекты куда лучше сохраняют подлинно норвежский колорит и именно на их основе надо составить современный норвежский язык. Он стал изучать диалекты, находя в них древненорвежские черты. При этом Осен отнюдь не пытался возродить древненорвежский: если что-то пропало из всех диалектов, он не включал это в свой язык, но если какой-то архаизм хоть где-то сохранился, то он с большой вероятностью попадал в язык Осена. В 1853 г. Осен выпустил работу под названием «Образцы деревенского языка Норвегии» (Prøver af Landsmaalet i Norge), куда включил примеры текстов на выработанном им варианте норвежского языка. За этим вариантом в итоге и закрепилось название landsmål 'деревенский язык', а в 1885 г. он приобрел официальный статус наравне с риксмолом. В 1929 г. ему было дано название nynorsk 'новонорвежский'.
Различия между букмолом и нюнорском весьма заметны: обычно буквально по одной фразе можно понять, к какой разновидности языка она относится. К примеру, в нюнорске четко проводится противопоставление трех родов – мужского, женского и среднего – как в единственном, так и во множественном числе. Это видно и по формам самих существительных во множественном числе, и по артиклям (неопределенному и определенному) в единственном числе:
В букмоле под датским влиянием в XIX в. господствовала двухродовая система: средний род противопоставляется общему роду, в котором совпали мужской и женский род – en båt = en elv. Такая ситуация во многом сохраняется и до сих пор, хотя определенный артикль, который ставится после существительного, сейчас все же часто употребляется в форме женского рода: båten ' (эта) лодка', но elva ' (эта) река'.
Кроме того, в букмоле и нюнорске различаются многие часто употребляемые слова: 'я' на букмоле – jeg [йей], а на нюнорске – eg [эг]; 'какой-то' на букмоле – noen [нуэн], а на нюнорске – nokon [нокун], и т. д.
Многочисленные языковые реформы, происходившие в Норвегии на протяжении XX в., преследовали самые разные цели. Одни из них сближали букмол и нюнорск, а другие, наоборот, разрешали им разойтись подальше. Впрочем, было у них и нечто общее: все они вызывали недовольство широкой публики, как почти всегда и бывает с языковыми реформами{75}. Например, в 1959 г. была предпринята попытка выработать единый язык для школьных учебников, который включал бы в себя формы, допустимые и в букмоле, и в нюнорске. Этот вариант норвежского языка получил название læreboknormalen 'стандарт для учебников'. В появившемся спустя несколько лет норвежском переводе мюзикла «Моя прекрасная леди» саркастическая реплика профессора Хиггинса, направленная против языка Элизы Дулиттл: This is what the British population / Calls an elementary education 'Вот что британское население называет начальным образованием' – переведена так: Her i landet kalles denne talen / For den nye læreboknormalen 'В этой стране такой язык называется новым стандартом для учебников'. Едва ли это можно счесть проявлением любви к реформе. Таких примеров можно было бы привести десятки, ведь в Норвегии и по сей день продолжается непростое, но интересное сосуществование датско-норвежского в своей основе букмола и нюнорска, сконструированного Иваром Осеном.
Иврит
Древнееврейский язык (иврит) – один из семитских языков, близкий родственник арабского и амхарского (это государственный язык Эфиопии). Сюда же относятся аккадский, арамейский и финикийский языки. Семитские языки обычно включаются в более крупную семью, которая носит название афразийской, – на этом уровне родства они оказываются связаны, в частности, с древнеегипетским языком.
Первые памятники древнееврейского языка восходят к X в. до н. э. На нем написана большая часть Ветхого завета, за исключением некоторых частей Книги Ездры и Книги пророка Даниила, язык которых – арамейский. Именно этот язык и начал постепенно вытеснять древнееврейский из употребления начиная с середины I тыс. до н. э. При чтении «Мастера и Маргариты» можно заметить, что Булгаков очень четко отмечает, на каких языках общаются между собой Пилат и Иешуа, и этих языков три – арамейский, греческий и латынь:
Тот помолчал, потом тихо спросил по-арамейски:
– Так это ты подговаривал народ разрушить Ершалаимский храм?
Тут арестант опять оживился, глаза его перестали выражать испуг, и он заговорил по-гречески.
Краска выступила на желтоватых щеках Пилата, и он спросил по-латыни:
– Как ты узнал, что я хотел позвать собаку?
«Мастер и Маргарита», конечно, не научный источник, и довольно сомнительно, что Иисус знал латынь, а Пилат говорил по-арамейски. Но тем не менее эти цитаты отражают тот факт, что в I в. на древнееврейском языке в Палестине уже мало кто говорил. Сложно точно сказать, когда его перестали использовать как родной язык, но в конечном счете он стал языком учености; в частности, на нем была написана «Мишна» – свод иудейских религиозных предписаний, который принял свою окончательную форму в начале III в.
Как книжный язык древнееврейский продолжал сохраняться и в Средневековье. Во-первых, он был очень важен для еврейской традиции, а во-вторых, к нему с почтением относились и христианские богословы, ведь именно на этом языке в оригинале была написана Библия, и высказывалось мнение, что на иврите общались между собой Адам и Ева в раю. Правда, почтительное отношение к древнееврейскому языку совершенно не противоречило тому, что его мало кто знал, – но, например, Мартин Лютер специально освоил его для того, чтобы точнее перевести Библию на немецкий.
Тем временем европейские евреи говорили на других языках, позаимствованных у местного населения. На юге Европы таким языком стал относящийся к романской группе сефардский, или ладино (это название восходит к названию латыни). После изгнания евреев из Испании в 1492 г. он распространился далеко на восток, вплоть до Турции. На севере Европы языком евреев стал германский диалект, который получил название идиш (от средневерхненемецкого jüdisch 'еврейский'). К XIX в. он распространился вплоть до западных областей Российской империи. Говорил на нем и создатель эсперанто Людвик Заменгоф, который в 1879 г. даже написал одну из первых грамматик идиша.
В конце XIX в. евреи начали активно переселяться на историческую родину – в Палестину, и перед ними встал острый вопрос: каким языком они должны пользоваться?{76} Палестина в то время входила в Османскую империю, однако местным языком межнационального общения был арабский. Для евреев с разными родными языками наиболее удобным общим языком был иврит, хотя большинство европейских евреев и говорили на идише.
Но первый человек, для кого этот язык спустя почти два тысячелетия вновь стал родным, появился на свет в 1882 г. (собственно, с этого момента и можно уверенно отбросить часть «древне-» в слове «древнееврейский» и называть этот язык уже не иначе как ивритом). За год до этого его отец Элиезер Бен-Йехуда (1858–1922) эмигрировал из Российской империи в Иерусалим. Бен-Йехуда был видным деятелем еврейского национального возрождения, и поэтому, когда у него родился сын Бен-Цион, он решил, что тот будет с раннего детства говорить только на древнееврейском языке. Иерусалим был (да и сейчас остается) многоэтническим городом, в котором было распространено множество других языков, и очевидно, что для того, чтобы вырастить носителя иврита, пришлось постараться: Бен-Йехуда изолировал сына от других детей, а жене запрещал петь ему русскоязычные колыбельные. Едва ли можно назвать такое воспитание гуманным – но цели своей Бен-Йехуда добился.
