Ксения Нестерова - Где найдешь, где потеряешь.
— Скажи, а сейчас, в середине года, я смогу вновь в школу устроиться? Или все занято? — поинтересовалась Анфиса у нее.
— Да на учительскую зарплату особо желающих-то нет, — ответила Нина.
Туг Анфиса не могла с ней не согласиться. Месячный оклад выражался в такой сумме, которую она, бывало, тратила за одно посещение магазина.
— А вообще-то я теперь там не работаю.
— А где работаешь? — удивилась Анфиса.
— На рынке.
-Где?!
— А чего? Тряпками торгую. И ты давай к нам. Я устрою. Чего тебе в школе-то делать? — по голосу нетрудно было догадаться, что Нина вполне довольна своей жизнью и работой.
— Не знаю, — опешила Анфиса от предложения. Она не могла себя никак представить в роли рыночной торговки. Да и рынки для нее были как из другого мира. Последнее время она их видела только по телевизору. Продукты и вещи она привыкла покупать только в магазинах.
— Только ты не кочевряжься, — продолжала Нина. — Мужика-то у тебя все равно сейчас нет. Поняла?
— Да, — ответила Анфиса, хотя ничего не поняла.
— Вот и хорошо. Я завтра о тебе с Азбеком поговорю.
— С кем? — удивилась Анфиса, услышав имя — С Азбеком?
— Да это хозяин наш. У него несколько точек. Так что не волнуйся, пристроим мы тебя. Такие бабы, как ты, не пропадают. Не подурнела небось в замужестве-то? — засмеялась Нина.
Разговор Анфисе становился все больше неприятен. «Как изменилась Нина», — подумала она.
— А про школу забудь. Там сейчас каждый пятый наркоман. Представляешь, подарочки. С ними же свихнешься за одну четверть... Так что, как надумаешь, звони. А я пока почву подготовлю... — продолжала тараторить Нина.
Перекинувшись еще парой фраз об общих знакомых и извинившись, Нина побежала кормить свою ораву, как она называла двоих детей и мужа.
Разговор этот окончательно расставил для Анфисы все точки. Прошли денечки, когда не надо было считать денег. Теперь вновь их надо зарабатывать самой. Но как? Много ей не заработать на учительском поприще. Значит, еле-еле сводить концы с концами и считать копейки до получки. Если ее, конечно, дадут. Вспомнила она не раз виденные демонстрации учителей по телевизору. Правда, в Москве до этого дело пока не дошло. Но кто знает? Тогда это Анфисы не касалось, а теперь она вдруг поняла, что ей придется бороться в этой жизни за кусок хлеба. «А смогу ли я?» — подумала она и схватила свою сумочку. Быстро пересчитала оставшиеся деньги. Пока сумма была вполне приличной. И, прикинув, Анфиса поняла, что смогла бы скромно прожить на нее пару месяцев. Анфиса тяжело вздохнула... «Да, к хорошей жизни привыкаешь быстро, а вот как от нее отвыкнуть... А может, прав Андрей, что я его недооценивала...»
* * *
«Вблизи Багамских островов обнаружена амфора с древнеегипетским папирусом, в котором предсказан развал СССР в 1992 году. В нем написано, что после 2021 года людям на Земле не надо будет работать. В 2025 году появится машина времени, а в 2032 году индивидуальное оружие мощностью в три ядерные бомбы... В общественном туалете в Екатеринбурге поселился домовой, который щиплет посетителей...»
Нет, ну что это такое? Ни в какие ворота не лезет!
Анфиса отбросила «Страшную газету» и перешла к «Оракулу». Прогноз на текущий месяц: у нее будут успехи в бизнесе и личной жизни, нужно опасаться неожиданных известий. А еще «получите благодарность за работу, возможны правительственные награды»... Интересно, за что? Реклама: «Лечение обреченных». «Привораживание денег» —
это уже неплохо... «Бакалавр белой магии проведет эффективные сеансы энерготерапии, возможна работа по фотографиям. Сеансы ясновидения и лечения травами». Что-то адрес знакомый... Ну, так и есть — это реклама салона Романа Семеновича. Да, ничего не поделаешь, реклама — двигатель прогресса.
Анфиса несколько раз перечитала объявление. Оно не выделялось ничем из такого же ряда назойливых реклам. Ничего не попишешь, придется идти к нему, так надо хотя бы быть во всеоружии, что-то знать о комплексе оказываемых услуг.
Начитавшись в последнее время всякой всячины о зомби-призраках, энергоинформационном обмене и о покойниках, встающих из могил, она почти поверила в то, что можно считывать информацию из какого-то космического банка данных. Значит, колдун, сказав «А», вполне мог сказать и «Б».
Довольно бурная жизнь последних дней начала захватывать ее, и уже вчера, проведя целый день в стенах квартиры, к вечеру она почувствовала скуку, характерную для ее ленинградской жизни.
Ей было назначено на пять вечера, но Анфиса решила выйти из дома пораньше.
Она подкрасилась перед зеркалом, перекрестилась — на всякий случай — и отправилась к колдуну.
У подъезда ее дома рабочие разгружали машину с трубами. Рядом с ними стояли две женщины.
— Вы мне голову не морочьте! — кричал один из рабочих женщинам, потрясая драными рукавицами,
— Я у вас когда их получал? Недели две назад. А что от них теперь осталось?
— Они все такие, — вызывающе базарили в ответ женщины. — Какую партию ни получим... И из чего они их делают только?
— Я из дома принес свои рукавицы, — наседал работяга, — так два месяца в них работал. А вы что нам выдаете?
— Правильно, — парировала вторая. — Ты еще коммунистических-то надыбал. Те действительно дольше носились.
— Да, — поддержал ее с машины другой рабочий. — Точно, я когда на ЗИЛе работал, принес одни, так почти четыре месяца не стирались...
Анфиса прошла мимо. «Коммунистические надыбал...» — вспомнила она фразу женщины. «Как же давно это было... Все было ясно. Никаких тебе колдунов, информационных полей. Все просто». Она улыбнулась.
— Не, ну разве это рукавицы?! — опять воскликнул работяга, в сердцах дернул на себя трубу, и она покатилась по асфальту.
Анфиса отпрыгнула прочь, но железяка больно проехалась по ее ноге.
Анфиса зашипела от боли и присела.
— Э, дамочка, жива? — заволновался рабочий.
— Кажется, — растерянно произнесла она.
— Что ж ты под трубы лезешь?
— А что ж ты трубами раскидываешься?
— Будешь здесь раскидываться, когда такие рукавицы дают, тудыть их. Вот раньше рукавицы были!
Базар пошел по очередному кругу. Анфиса пожала плечами и похромала к автобусной остановке. Нога болела...
У Романа Семеновича был очень многолюдный вечерний прием. Анфисе даже пришлось занять очередь. Народ был преимущественно пожилой, но была и одна молодая пара, скромно сидящая в уголке.
— Детишки у них не получаются, — наклонясь к Анфисе, зашептала пожилая дама, кивая на молодых супругов. — Порчу, наверное, какая-нибудь завистница навела. Но Роман Семенович поможет... Он так хорошо с моей кармой поработал, так хорошо...
— Как поработал? — спросила Анфиса.
— Вызвал защитника из высших сфер. И договорились...
— А... — Анфиса кивнула головой. — Если из высших, то конечно.
Из кабинета вышел мужчина средних лет с лицом запущенного алкоголика.
— Что? — Все посетители дружно обратились к нему. Он довольно заулыбался.
— Все. Сглаз на меня стерва жена навела. Роман Семенович снял. Теперь говорит, до ста лет жить буду. А бабу свою сейчас приду и прибью, — грозно закончил он.
— Ну зачем же так, дорогой, — из кабинета вышел сам Роман Семенович. Было видно, что он в хорошем расположении духа. — Я же говорил, не делай злых дел, не держи дурных помыслов, вот тогда и проживешь до ста. А жене лучше своей посоветуй ко мне прийти, я ей все растолкую, помогу
и подрегулирую энергообмен. У нее непорядок с сердечной чакрой.
— Хорошо, хорошо, — радостно закивал алкаш.
— Вы? — Взгляд Романа Семеновича остановился на Анфисе. — Ждал-с. Очень ждал-с, — он по-старорежимному растягивал слова. — Проходите. — Он распахнул перед ней дверь в кабинет.
— Сейчас еще не моя очередь, — сказала Анфиса. Ей было неудобно заходить не по очереди.
— Ничего, вы же записывались. И потом, мы с вами договаривались. Никто возражать не будет, — уверенно произнес он.
Все присутствующие согласно закивали головой. А что им еще оставалось делать, Роман Семенович был благодетель, а с благодетелями не спорят. Анфиса прошла в кабинет.
Особую таинственность в этот раз придавал кабинету еще больший полумрак. Поблескивали маятники. Анфиса присела в предложенное кресло у стола.
— Так какие у вас проблемы? Личная жизнь? — Колдун вновь пронизывал ее взглядом. Он устроился в кресле напротив нее, и вдруг ей пришла в голову мысль, что он сейчас сладострастно потреплет ее по коленке... Но обошлось.
— Почему вы так решили? — Анфиса вдруг поняла — сколь бы ни была неудачна ее семейная жизнь, вряд ли она решилась бы рассказать о ней постороннему человеку.
— У всех женщин одна проблема — мужчины,— продолжал Роман Семенович. — А вам я по-свойски скажу. — Он потянулся к ней через стол, как будто хотел открыть какую-то тайну. — Мы
