Коллектив авторов - Тайны веков: Кн. 2
А едучи-де от Белгорода Муравским шляхом по сакме к тем Валкам, по правую сторону вершины речки Коломак тянет в реку в Ворскол, а по реке Ворсколу и на той реке усть речки Коломака поставлен литовский город Плотавой ниже Валок верст с 50, а по левую сторону речки Мож тянет в Северский Донец. Опричь-де того урочища мимо Валок татарского проходу Муравским шляхом иного места нет, и белгородские-де станичники ездят к урочищу мимо-де тех Валок, а иной-де дороги Муравским шляхом мимо тех Валок нет» [8].
Приведенные строки убедительно доказывают, что строительство валов могло быть только до монгольского нашествия, так как татаро-монголы в этих краях только грабили и разрушали, ничего не строя. Не могло быть такого строительства и во времена Киевской Руси. Святослав Игоревич (942—972 гг.) и Владимир Святославич (950—1015 гг.) на рубеже первого тысячелетия новой эры сражались, с печенегами буквально на околицах Киева. Походы Владимира Мономаха (1053—1125 гг.) [9] и его сына Ярополка (1082— 1139 гг.), а затем Игоря Святославича (1151—1202 гг.) к Северскому Донцу были походами в глубь половецких земель.
После смерти Владимира Мономаха междоусобицы удельных князей усилились, и в столетний период, накануне Батыева нашествия (1240 г.), на киевском престоле побывало более 40 князей! Безусловно, что в те тяжелые для Киевской Руси времена Змиевые валы, расположенные вдали от основных княжеских центров (Переяслав-Русский, Киев, Чернигов, Новгород-Северский, Путивль, Курск), не могли строиться, так как ослабленная бесконечными междоусобицами и половецкими набегами Русь не располагала достаточными ресурсами для такого огромного строительства.
Первостроителей Змиевых валов необходимо искать в более глубоких пластах древнерусской истории. Даже само название «Змиевые валы» призывает нас к этому. И хотя тема «змееборства» — одна из самых древних и распространенных тем мирового фольклора (вспомним индийские Веды, египетский миф о борьбе Гора с Сэтом, Зигфрида в древнегерманском эпосе и др.), на юге России она обретает очертания конкретных событий, некогда здесь происходивших.
Многовековая борьба наших предков с царскими скифами, кочевым ираноязычным народом, отпечаталась в полусказочном сюжете, приведенном Геродотом в четвертой книге его «Истории». Царские скифы, вернувшись в Мидию из многолетнего похода, воюют со «своими рабами» («своими рабами» они считали все окружающие их племена и только делили их на уже завоеванных и еще не завоеванных), которые «оградили свою землю, выкопав широкий ров от Таврийских гор до самой широкой части Меотийского озера».
И неспроста для наших предков во все последующие времена образ страшного Змия олицетворял собой не менее страшного завоевателя.
Изображение змеи отражало древнейший культ предков — родоначальников скифов. Змееногая богиня, «полуженщина-полузмея» — мать Скифа, родоначальника скифского племени, часто изображалась на щитах, колчанах и доспехах скифских воинов и их коней. Арриан, выдающийся греческий писатель, историк и географ, живший в начале II века н. э., писал, что военные эмблемы скифов представляли собой чучела змей и драконов, изготовленных из различных цветных лоскутов и насаженных на высокие шесты. При движении эти чучела надувались ветром и извивались как живые существа, издавая при этом резкий свист.
Для земледельческих племен народ со «звериным стилем» украшений (драконами, грифонами, змеями и змеевидными богинями) был змеиным народом и образно изображался Змием, требующим дани и жертв.
Для защиты от агрессивных соседей пришлось сооружать огромные многокилометровые валы. При этом валы были не только оборонительными сооружениями, но и условной границей своих земель и земель народа-Змия, что, очевидно, и послужило причиной их названия — Змиевые валы.
Помнил о тех временах и город Змиев [10], более тысячи лет сохранявший свое название.
Дьяки Разрядного приказа Лихачев и Данилов, составлявшие описание карты Большого Чертежа, первого географического справочника России, увидевшего свет в 1627 году, упоминали город Змиев.
Еще раньше Змиев упоминался в царском указе 1571 года, где намечался путь сторожевых разъездов от Путивля до Можа и вниз до Змиева кургана и городища.
В начале VIII века н. э. на месте Змиева была белокаменная крепость, входившая в систему белокаменных крепостей верховьев Северского Донца (Салтовская крепость, Чугуевская, Мохначская и др.).
Все эти крепости были построены создателями салтовской культуры на месте древних городищ, обнесенных валами и рвами. С. А. Плетнева называет эти городища скифскими [11]. Но были ли эти городища и валы скифскими или защищали от скифов, смогут ответить только будущие тщательные исследования, в том числе и всесторонние исследования пока еще сохранившихся валов.
«от злодеяний демидовских»
В. Дебердеев
Два часа езды на поезде из Свердловска на север, и мы в Невьянске, в прошлом вотчине известных заводчиков Демидовых. С перрона вам хорошо будет видна высокая стройная башня — оригинальными архитектурными уступами-ярусами поднимается она к небу. И сразу же бросается в глаза, что сооружение заметно наклонено. Это Невьянская башня.
Неумолимое время породнило ее со знаменитой Пизанской башней. Однако «биография» уральской «падающей» намного богаче и интереснее. История этой башни необычна и загадочна.
Прежде всего и сегодня не затихает дискуссия о точной дате постройки Невьянской башни. Так, доктор исторических наук А. Г. Козлов полагает, что она была сооружена в течение 1741 года. Большинство же уральских историков и краеведов, основываясь на документах Пермского государственного архива и других письменных источниках, считают датой окончания ее строительства 1725 год.
Одно время острая полемика вспыхнула также по вопросу: какой была Невьянская башня при ее сооружении — прямой или наклонной? Может быть, она с самого начала задумывалась по образу и подобию падающей колокольни в иноземном граде Пизе (Демидовы всегда питали слабость ко всему итальянскому)? Или башня покосилась, как гласит народное предание, «от злодеяний демидовских»? Или была еще какая-то причина ее наклона?
Самое первое упоминание о наклоне Невьянской башни мы находим в книге академика И. Г. Гмелина «Путешествие по Сибири», который еще в 1742 году указал на начавшееся ее «падение» из-за неопытности, как отмечал автор, здешних строителей. Теперь окончательно установлено, что сооружалась она прямой, а покосилась позднее в результате неравномерной осадки почвы. В настоящее время отклонение от вертикали Невьянской «падающей» башни в ее верхней точке составляет 2,5 метра.
Но наиболее жаркие, порой даже ожесточенные споры вызывает старая, как сама башня, проблема: есть ли реальная основа у самой распространенной на Урале легенды о том, что в подвалах башни и других подземных плавильнях и мастерских Невьянского завода работные люди тайно отливали и чеканили для Демидовых фальшивые серебряные монеты? Мы также назовем еще несколько загадок Невьянской башни, ответы на которые могут пролить некоторый свет на ее главную тайну.
Были ли под башней подвалы? Где вход в них? Как они соединялись с другими подземными сооружениями Невьянского завода? Откуда идет старый, заложенный еще при строительстве башни дымоход?
* * *Известно, что Невьянская башня задумывалась Демидовыми как многоцелевое сооружение. Это и административный и производственный центр округа, сердце демидовской вотчины. Высота башни 57,5 метра, то есть примерно двадцатизтажного современного дома. С балконов ее верхних ярусов местность просматривалась на десятки верст! Поэтому первое назначение башни — быть сторожевой, дозорной.
Нижняя ее часть представляет могучий четверик, на первом этаже которого размещалась «заводская архива», на втором — казначейская контора (касса), на третьем — «пробирный х’орн» (заводская лаборатория). Четвертый этаж занимает акустическая комната. Особенность ее такова: если в любом из углов вполголоса что-то скажешь, то эти слова можно совершенно ясно услышать во всех других углах; человек же, который стоит за спиной говорящего, ничего не сумеет разобрать, в лучшем случае он услышит невнятное бормотание.
Верхнюю архитектурно-художественную часть составляют три восьмигранных яруса. В первом из них помещается механизм часов-курантов. Их гигантские циферблаты с такими же громадными цифрами и стрелками смотрят на север, юг и запад. В демидовские времена куранты играли около двадцати музыкальных мелодий, исполняемых девятью колоколами. Венчает башню шпиц, выполненный в виде кирпичного шатра-конуса.
