Энтони Олперс - Дельфины
В отличие от привычного для Новой Зеландии ландшафта, здесь природа полна тишины и покоя. Холмы, окружающие гавань, имеют плавные очертания и окрашены в мягкие тона. Если смотреть из Опонони, холмы, с севера прикрывающие бухту, кажутся сложенными из чистого песка нежно-розового цвета, как будто они вобрали в себя солнечный закат. Даже берега Эгейского моря вряд ли могли представить собой более подходящее место для создания легенд о дельфинах, чем этот прелестный уголок.
Сейчас я попытаюсь показать, что общего есть у Опонони с Иасосом, Пороселене и Гиппо. Некоторые считают, что устриц нужно есть только в те месяцы, в названии которых есть буква «р», и мне хочется думать, что дельфины предпочитают проявлять свое дружеское расположение к людям в местах, в названиях которых имеется буква «о», а по возможности и другие буквы, входящие в слово «dolphin»: Милет и Тайнарон, Иасос, Пороселене, Поццуоли, Гиппо, Нарбонна, Мотутапу и пролив Пелорус. Похоже, что дельфины предпочитают, чтобы в именах людей — их друзей — тоже была буква «о», хотя они охотно делают исключения.
Создал дельфинов Дионис, общались с ними Арион, Койранос, мальчик Дионисий; был ли у дельфинов лучший друг, чем Оппиан? Что касается кличек, на которые они откликались, то Плиний пишет, что всем другим они предпочитали кличку Само, а я думаю, что главным образом они требовали, чтобы в кличке была буква «о». А поэтому обязательно должен был состояться визит дельфина в маленький городок Опонони, в названии которого нет ни одной буквы, которой бы не было в названии животного (Автор сравнивает название Опонони с английским написанием слова дельфин — dolphin. — Прим. пер.).
Так и случилось. Весной 1955 г. владельцы лодок в Хокианга-Харбор стали замечать какое-то животное, которое они из-за его черного плавника сначала принимали за акулу. Встретившись с ним несколько раз, они обратили внимание на то, что животное все время старается плыть следом за лодками, и вскоре поняли, что это не акула, а дельфин.
Незадолго до этого произошел случай, о котором люди вспомнили только позже. Какой-то глупый юнец выстрелил из ружья в стаю дельфинов, игравших недалеко от берега, и после хвастался, что убил одного. Так что этот черный плавник, который стал часто попадаться на глаза рыбакам, быть может, принадлежал молодому одинокому дельфину, мать которого погибла.
Впоследствии было установлено, что дельфину в то время было около года.
Вскоре о дельфине знали все в округе. Выезжая в бухту порыбачить, люди искали его, а дельфин, в свою очередь, все ближе подплывал к лодкам, и делал это, казалось, из любопытства. Потом кто-то обнаружил, что животному очень правилось, когда его чесали веслом или шваброй. Швабры брали с собой, чтобы мыть шлюпки после того, как рыба будет выгружена.
Постепенно дельфин привык сопровождать лодки к причалу и к берегу, а когда наступило лето, он начал выражать желание познакомиться с купающимися людьми. Однако он держался от них на расстоянии, и некоторое время никто не мог приблизиться к нему вплотную. Его темное тело плавно скользило под самой поверхностью воды неподалеку от берега. Вода там очень прозрачная, хорошо видно песчаное дно, и дети часто наблюдали с пристани за бледно-голубыми силуэтами макрелей, которые между деревянных свай охотились на мелкую рыбешку.
Но никто раньше не видел здесь большое черное животное, добрых восьми футов длиной, похожее на акулу, которое вертелось у берега и вовсе не заставляло пловцов в ужасе спасаться бегством.
Кто первым дотронулся до дельфина? Благодаря Пивай Той мы можем ответить на этот вопрос. После того, как дельфин Опонони стал так же знаменит, как Пелорус Джек, мистер Той написал о нем статью для журнала «Те Ао Хоу» («Новый Свет»), выходящего четыре раза в год и издаваемого для маорийцев новозеландским правительством. Здесь я должен объяснить, что в дальнейшем дельфин получил всеобщую известность под кличкой Опо, вначале же его называли Опонони Джек. Было известно, что это самка — юная представительница рода Tursiops, достигшая примерно трех четвертей длины взрослого дельфина.
Мистер Той пишет о себе, что он «живущий тяжелым трудом фермер-маориец, родившийся в округе Опонони». До этого он никогда ничего не писал. Читая его рассказ, легко заметить, что он очень похож на истории древних греков. Вот как он описывает дельфина.
«Я слышал, что в бухте Хокианга-Харбор живет дельфин, но не видел его до июня 1955 г. Я возвращался из школы Ранги Пойнт в половине седьмого вечера. На море была мелкая зыбь. Внезапно я услышал громкий всплеск, и возле лодки образовалась бурлящая воронка. Какая-то большая рыба устремилась к моей лодке. Я уже решил, что она вот-вот нападет на нее, однако когда между ними оставалось не более десяти ярдов, она нырнула, всплыла на поверхность по другую сторону лодки и принялась играть вокруг нее. Так я впервые встретился с Опо. Я опасался, что она ударится о мой подвесной мотор и потому держался как можно ближе к берегу.
Когда глубина под килем была не больше четырех футов, я оглянулся. Она высунулась примерно фута на два-три из воды и, буквально стоя на хвосте, разглядывала меня с расстояния около пятидесяти ярдов. Потом она погрузилась в воду, и больше в тот вечер я ее не видел».
«В августе того же года я и еще двое парней отправились к Ранги Пойнт за моллюсками. Не успели мы далеко отплыть, как к нам присоединилась Опо. С этого времени всякий раз, выходя в бухту рыбачить, мы ждали ее появления, и очень редко бывали разочарованы.
В тот день Опо дала необычайно интересное представление. Она ныряла и кружилась возле нашей лодки, потом проплывала под самым ее килем.
Дельфин Опо. (Фото Спенсера Хилла)
Один из парней сидел на носу и держал все время руку в воде, пытаясь дотронуться до Опо. Наконец, ему это удалось. Насколько мне известно, он первым из людей коснулся Опо рукой. Пока мы собирали раковины, мимо прошли три лодки, но Опо продолжала вертеться вокруг нашей. Потом она провожала нас весь обратный путь к Опонони».
На рождество 1955 г., когда ежегодный летний туристический сезон в Хокианга был в полном разгаре, дельфин появлялся у берега почти каждый день. А если Опо не было тогда, когда туристы хотели ее видеть, ее легко было позвать. Она всегда приплывала на шум подвесного лодочного мотора или на веселое «пурт-пурт» моторной шлюпки. У нее была, по словам мистера Той, «явная слабость к шуму подвесного мотора».
«Услышав мотор, она догоняла лодку и следовала за ней, как собака, кружась и играя вокруг нас. Как только она появлялась, большая толпа собиралась на пристани, щелкали аппараты, люди громко выражали свое изумление или безмолвно наблюдали за ней. Честно говоря, я чувствовал даже некоторую вину перед ней, потому что в течение целого дня у нее, казалось, совсем не было времени поесть. Если она выказывала намерение уплыть, достаточно было завести мотор, и она снова возвращалась к своим поклонникам».
У мистера Той было хорошее доказательство того, что она могла очень издалека слышать звук. «Много раз я отправлялся поглазеть на то, как на пляже люди играют с Опо. Как-то, когда до берега еще оставалось с четверть мили, и мотор у меня заработал на холостом ходу, я услышал, что на берегу поклонники Опо дружно вскрикнули: „О-о-о“. В следующий момент я увидел, что ко мне несется Опо. Впоследствии много раз, когда я на веслах отходил далеко от Опонони, а потом запускал мотор, Опо всегда бросала своих почитателей и устремлялась к моей лодке. Однако я отводил ее обратно к берегу, после чего очень долго греб, прежде чем завести мотор. Так я оставлял Опо у ее друзей».
Дельфин Опо. (Фото Спенсера Хилла)
В Новый год тысячи людей приехали в Опонони только для того, чтобы посмотреть на дельфина. Те, кто собирался провести праздники на севере, передумали и разбивали свой лагерь у Опонони, — если хватало места. Однако все было переполнено, а места в отеле были забронированы за несколько месяцев до этого. Во время уикэндов в Опонони на узком участке шоссе между поселком и пляжем собиралось такое количество приезжих, какого никогда раньше не видели в этой части Новой Зеландии.
Лавки по телефону просили доставить ящики мороженого и прохладительных напитков, а в отеле пива заказывали гораздо больше обычного.
Все это было очень похоже на то, что происходило у Гиппо семнадцать столетий назад. Существовало только одно отличие. Задолго до того, как начали истощаться «скромные ресурсы города», его наводнили толпы экскурсантов, представляя зрелище, радующее глаз, во всяком случае, глаз деловых людей. Поэтому, помня об преступных ружейных выстрелах, они образовали комитет защиты дельфина. По краям шоссе были поставлены щиты, на которых было написано: «Добро пожаловать в Опонони, но не вздумайте стрелять в нашу веселую Гольфин». Гольфин — это была кличка, которую ей дали дети.
