Владимир Щербаков - Тайны эры Водолея
Я подошел к самому себе, то есть к телу моему, или, лучше сказать, к тому, что я считал уже своим трупом, и крайне удивился: тело мое дышало! Более того, я мог видеть внутри его и наблюдать за медленным и слабым, но ровным биением сердца. Я видел мою ярко-красную, как огонь, кровь, текущую по сосудам. Тут я решил, что, значит, со мной случился особого рода обморок. "Но ведь люди, бывшие в обмороке, ничего потом, по пробуждении своем, не помнят из того, что с ними было во время их бессознательного состояния!" подумал я, и мне так стало жаль, что я, когда приду в себя, не в состоянии буду припомнить все то, что теперь ощущаю и вижу...
Немного успокоенный касательно того, что я еще жив, я задавал себе вопрос, как долго может продлиться такое мое состояние, и перестал обращать внимание на мое второе "я", продолжающее безмятежный свои сон на кушетке. Оглянувшись на лампу и заметив, что она настолько близко стояла к занавескам кровати, что они могли бы загореться от нее, я взялся за кнопку винта лампы, намереваясь ее погасить, но - о, новое удивление! Хотя я и ощупывал кнопку и даже мог провидеть малейшие из молекул, ее составляющих, одни только пальцы мои вращались вокруг кнопки, но не в силах были на нее воздействовать; я тщетно старался повернуть винт.
Поэтому я стал разглядывать и ощупывать себя, сознавая себя в теле, но настолько эфирном, что я мог бы, кажется, рукой пронизать его насквозь, и оно, насколько помню, было окутано во что-то белое. Затем я встал против зеркала, но вместо того, чтобы увидеть в нем свое отражение, я заметил, что по мере моего желания сила зрения моего увеличивалась настолько, что я проникал им сквозь зеркало сначала до стены, а затем и сквозь стену по ту ее сторону, где я увидел изнанку картин, висящих на ней в помещении моего соседа, комнаты и мебель которого ясно предстали моему взору. Ясно отдавая себе отчет в отсутствии освещения в этих комнатах, я, однако, прекрасно видел все предметы и тут обратил внимание на тонкую струю света, исходящую из подложечной моей области, освещавшей все вокруг меня.
Я не был знаком с моим соседом, живущим об стену со мной, но знал, что он в отъезде из Парижа. И не успел я почувствовать желание проникнуть в его квартиру, как я уже очутился там. Каким путем? Не знаю, но мне казалось, что я проник сквозь стену так же беспрепятственно, так же свободно, как туда сначала проник мой взор. Словом, я впервые находился в комнатах моего соседа. Я осматривал их размещение, стараясь запомнить подробности их обстановки, и, подойдя к библиотечному шкафу, я особенно в памяти своей отмечал заглавия некоторых книг, стоящих на тех полках, которые приходились в уровень с моими глазами.
Достаточно было одного моего желания, чтобы я без всякого с моей стороны усилия уже был там, куда потянуло меня.
Но с этого момента мои воспоминания делаются крайне смутны. Я знаю, что уносился далеко, очень далеко, кажется, в Италию, но не могу себе дать отчета в том, что именно там делал.
Как бы потеряв всякую власть над своей мыслью, я следовал за ней, переносясь то туда, то сюда, смотря по тому, куда направлялась она. Она увлекала меня за собой прежде, нежели я успевал овладеть ею...
Проснулся я в пять часов утра, чувствуя себя измученным и как бы окоченелым. Я лежал в той самой позе, в которой с вечера прилег на кушетку, и пальцы руки моей не выронили недогоревшую сигару. Лампа потухла, закоптив стекло. Я улегся в постель, но долго не мог заснуть от дрожи, пробегавшей по всему телу. Наконец-таки сон охватил меня, и было уже далеко за полдень, когда я проснулся.
Посредством придуманного мной невинного предлога мне в тот же день удалось уговорить нашего консьержа вместе со мной отправиться в квартиру моего соседа, чтобы посмотреть, "не случилось ли там чего-нибудь", и, таким образом, я убедился в том, что мебель, картины и заглавия книг, мною виденные, - все было там именно так, как я видел предыдущею ночью непонятным для меня путем..."
Этим кончается первая история. Автор второй истории не называет своего имени.
"В конце сороковых годов я воспитывался в московском коммерческом училище, - сообщает он, - где в то время преподавателем немецкого языка и воспитателем старших классов был господин Ш. Это был достойнейший и уважаемый человек. Часто по вечерам, в дни его дежурств, после репетиции он собирал нас и рассказывал различные случаи из своей богатой воспоминаниями жизни. Однажды у нас зашел разговор о сверхъестественном, и Ш. рассказал следующее:
- Давно это было, господа, лет двадцать, если не больше, в бытность мою студентом Дерптского университета. В ту памятную для меня осеннюю ночь я возвращался с одной вечеринки в сопровождении моего задушевного приятеля и однокурсника Г. Дойдя до дома, где он жил, Г. предложил мне переночевать у него. Хотя мне было и недалеко идти, но на Мариенгофе, где я тогда жил, осенью и весной бывала непролазная грязь, и я с большим удовольствием принял предложение моего приятеля.
Г. нанимал маленький, в две комнатки, флигелек, уединенно стоявший в глубине довольно большого двора. Подходя к флигелю, мы заметили, что окна его освещены.
- Разве к тебе кто-нибудь приехал? - спросил я, зная, что Г. жил совершенно один.
- Нет, я никого не жду. Да притом квартира моя заперта и ключ от нее у меня. Любопытно, кто бы это мог быть? И как он попал туда? Посмотрим-ка в окно!
Мы подошли к одному из освещенных окон, заглянули внутрь и остолбенели: прямо против нас, на диване, перед столом, тускло освещенным мигающим пламенем оплывшей свечи, сидел в халате и читал книгу не кто иной, как сам Г.!
Едва сдержав крик изумления, я взглянул на своего приятеля. Побледневший, широко раскрытыми удивленными глазами и с каким-то жадным любопытством смотрел он на сидящего.
Я протер глаза и вторично взглянул в окно. Перед глазами опять была та же картина. Я слегка толкнул приятеля локтем:
- Кого ты там видел? - кивнув на окно, спросил он меня, сдерживая волнение.
- Как это ни странно, но я видел тебя!
- Да, я тоже видел себя... Какое удивительное сходство! Как будто мой двойник, - задумчиво проговорил Г. - Очевидно, это чья-нибудь шутка; пойдем и убедимся в этом. Моему двойнику некуда деваться; выход один.
Войдя в сени, мы зажгли висевший там фонарь, аккуратно заперли входную дверь и вошли в квартиру. Опять удивление! Свет исчез, и лишь мягкий серебристый свет луны слабо освещал комнаты.
Осмотрели свечу; она была в таком виде, как будто ее и не зажигали. Предполагая, что мистификатор, заслышав нас, успел куда-нибудь спрятаться, мы начали его искать. Обыскать квартиру студента - минутное дело, но мы так тщательно искали, как будто отыскивали потерянную иголку. Однако все наши поиски ни к чему не привели - двойник как сквозь землю провалился.
- Что ты об этом думаешь? - обратился ко мне Г.
- Я сам хотел предложить тебе этот вопрос.
- По моему мнению, это не что иное, как галлюцинация. Хотя странно, что она явилась у нас обоих одновременно и в одинаковой форме.
- Ну и успокоимся на этом! Завтра, может быть, найдется решение этой загадки. "Утро вечера мудренее", говорит пословица. А теперь пора спать, сказал я.
- Тебе придется лечь на этом диване. Ты не боишься? - спросил меня Г.
- Что за вздор!
- Ну и отлично, а я лягу в другой комнате, на своем обычном месте.
Лелея надежду поскорее заснуть, я лег и загасил свечу.
Но сна не было. Мысль, помимо моей воли, лихорадочно работала в одном направлении, стремясь найти хоть какое-нибудь объяснение заинтересовавшего меня факта появления двойника. Как ни старался я изменить течение своей мысли, все было напрасно и желанного сна все не было.
Моему приятелю, очевидно, тоже не спалось: через тонкую деревянную перегородку, разделявшую нас, я слышал, как он беспокойно ворочался на своей постели, откашливался и изредка бормотал что-то.
Я окликнул его.
- Совсем, брат, не спится, - ответил он. - Какое-то беспокойство овладело мной, какое-то невыносимо тягостное чувство гнетет меня. Стыдно сознаться, но мне просто страшно здесь. Я перейду к тебе, я не могу оставаться в этой комнате.
- За чем же дело стало - переходи.
Через несколько минут Г. перебрался ко мне. Мы закурили трубки и заговорили о происшествии этой ночи. Вдруг в соседней комнате раздался страшный треск, сопровождаемый ужасающим грохотом, послышался сильный стук как бы от падения чего-то огромного, зазвенели разбитые стекла, волна чего-то удушливого хлынула в нашу комнату, перехватило дыхание...
Обезумев от страха, растерянные, мы бросились к дверям и остановились на пороге, пораженные... Перед нами высилась груда обломков досок, балок и мусора;
потолок вместе с накатом рухнул и скрыл под собой все, находившееся в этой комнате".
Так кончается вторая история о причудливом сочетании странных сил и результатов их воздействия на наш мир, наш уровень бытия.