Коллектив авторов - Ноосферное образование в евразийском пространстве. Том 1
Нынешний глубочайший социально-экономический и духовный кризис, разворачивающийся в глобальном масштабе, актуализирует проблему цивилизационной специфики России, особенностей духовного склада народа, нравственных ценностей и исторических традиций, а также модели ее развития, ее философии хозяйства.
Россия – самобытный тип цивилизации, рассмотрение которой целесообразно начать с ценностно-религиозных установок общества. Особую роль при таком подходе справедливо отводят православию, что имеет под собой целый ряд исторических оправданий: из 708 дошедших до нас рукописей XI–XIV вв. только 20 были светского содержания. По мнению П. А. Сорокина, основные черты русского сознания и все компоненты русской культуры и социальной организации представляли собой идеологическое, поведенческое и материальное воплощение установок православия с конца IX до XVIII вв. Православие в течение многих веков истории российского общества играло роль гораздо более значительную, чем любая иная конфессия.
Итак, духовной основой России было православное христианство. Рациональность в православии имеет вторично – вспомогательный характер, выступает как вынужденное средство толкования христианских истин и свободного, особого богословского мнения. Не случайно принятие веры в православии – таинство, иррациональное поведенчество, а не умствование. Его истина не в отвлеченных понятиях, а в живой духовной жизни верующего человека в церкви Христовой со всеми обновляющими его таинствами и дарами Божией Благодати. В этом духовная высота православного христианства, утерянная приземленной Западной Европой. С. Франк следующим образом охарактеризовал суть православия: "…в России великая духовная энергия, почерпаемая из безмерной сокровищницы православной веры, шла едва ли не целиком в глубь религиозного развития духа, почти не определяя эмпирическую периферию жизни; во всяком случае, она не определила собой общественно-правового уклада русской жизни, не воспитала веры в какие либо, освещенные ею принципы гражданских и государственных отношений".
Духовная жизнь России развивалась таким образом, что она избежала рациональности, она не знала ни Реформации, ни Просвещения. Последнее было воспринято лишь незначительной частью дворянской элиты и осуществлялось "не столько как рационализация и крен разума, сколько как вера в разум и культ рационального".[61]
Характерная для православной России ценность – соборность, находясь между двумя культурными полюсами – Западным и Восточным – и впитывая их, Россия объединила восточное подчинение индивида родовому клану, общине и западный индивидуализм, уважительное отношение к личности. С. Трубецкой, развивая идеи А. С. Хомякова и И. В. Киреевского, выдвинул положение о "соборной природе сознания", а его известная формула гласит: мы, люди, во всех актах (теоретического и морального характера) "держим внутри себя сбор со всеми". В православии понятие "соборный" раскрывает возможность соединения людей на основе духовной общности. Она есть следствие, итог свободного человеческого начала "свободы воли человека" и божественного начала «благодати». В «соборности» присутствовали также активная сторона совместного взаимодействия – основа земской жизни, соседской взаимопомощи, а порой и местного самоуправления. До революции 1917 г. обе стороны «внизу» переплетались в русской общине – и они своеобразно согласовывались с самодержавием «наверху»: вера в царя батюшку сопровождалась неприязнью к опосредующему звену между ним и крестьянским «миром» (к царским слугам). Большевики заменили общину колхозом и трудовым коллективом, предприятия бесправными, но создававшими у работника ощущение коллективной защищенности.
В начале 20-го века С. Н. Булгаков в сборнике «От марксизма к идеализму» ставит вопрос актуальный особенно сегодня: «5 чем современное сознание нуждается больше всего, какова духовная жажда современного человечества!», – и отвечает на него вполне определенно: «Оно жаждет более всего того что составляет основное начало всей философии Соловьева, ее альфу и омегу, – положительного всеединства»[62], – которая неотделима от софийности мира и «энергии солидарности», или любви, обеспечивающей «единство многих». Отсюда Булгаков делает важнейший вывод, что «соборность есть пребывающая основа нашего бытия».[63]
Соборный, коллективистский идеал не означает стремления к уравнительному распределению. Н. А. Бердяев в "Философии неравенства" отмечал, что "Уравнение в бедности, в нищете сделало бы невозможным развитие производительных сил. Неравенство есть условие всякого творческого процесса, всякой созидательной инициативы…". Сторонники самобытного пути выступают не против неравного распределения социальных благ как такового, а против несправедливых форм распределения, против неправедного богатства, порождающего социальные конфликты и страдания народа, разрушающего единство общества.
Развиваясь на стыке двух цивилизаций, Россия испытала также огромное экономическое и политическое влияние Востока: с XV до XVIII века преобладал близкий к азиатскому тип социально-экономических и политических структур, с присущей ему спецификой классообразования, который оказывал определенное воздействие на формирование национального характера, социальную психологию представителей всех национальностей, населявших Россию.
"Азиатский способ производства" характеризовался тем, что хозяйство было основано не на частной собственности, ее место занимала власть – собственность государства, существовавшая за счет ренты – налога, взимаемого с социальных корпораций (общин). На Западе государственная организация общества постепенно формировалась снизу, на основе взаимных привилегий и обязанностей, которые послужили основой государственно-демократических форм правления. В России государственная организация общества происходила сверху. До середины XVIII века сословия различались не правами, а повинностями.
Сильная государственная власть сосуществовала с развитым институтом местного самоуправления, высокую оценку которому давал известный русский правовед И. Ильин, называя его "корпоративным самоуправлением". "Азиатский способ производства" определил индифферентное отношение к свободе и самой жизни личности, которое трансформировалось в крепостное право и самодержавие. Итак, в России, в отличие от Европы, личностное начало не стало самостоятельным фактором, определяющим историческое развитие, вместе с тем, в обществе, ограниченном традиционной самодержавной властью, постоянно накапливалась избыточная энергия, которая при достижении "критической массы" нарушало равновесие. Достичь же стабильности можно было лишь на новом уровне, пройдя через внутреннюю культурную трансформацию. Такие трансформации стимулировались вмешательством государства. Таким образом, особая миссия государства заключалась, прежде всего, в том, что именно оно было главным фактором, обеспечивающим культурный прогресс нации. При этом на протяжении всего исторического пути российское государство попеременно являлось то созидающей силой, то тормозом, что приводило к стагнации и нарушению государственной формы. Это воспринималось сознанием российского народа очень болезненно. И такая реакции объяснима: утрата государственности для России означало потерю исторической перспективы, так как власть была ресурсом, который питал эволюцию культуры, не давая ей застыть наподобие многих культур Востока.
Государственное устройство России – это история идеи организации общества, это «симфония». Восточно-христианская идея о взаимоотношениях и взаимосвязях государства и общества трактует их центральный вопрос как поиск смысла жизни и внутреннее преобразование личности. Она берет начало в Византии (теория богоустановленности абсолютной власти) и на Востоке (практические образцы абсолютного властвования).
Идея симфонии – "взаимного согласия, при независимости каждой из областей во взаимоотношениях Церкви и государства, которые давали возможность влиять не извне, но изнутри", как считал СИ. Булгаков, обусловила силу светского государства, где подчинение осуществлялось в рамках обязанностей, отсутствовала строгая и устойчивая сословная организация, сословия отличались не правами и привилегиями, а характером обязанностей, возложенных на них государством. Отражение этих идей в системе отношений "человек – общество" определило качественно различную роль государства. Роль государства всегда была инициативной, активной и регулирующей. В России она проявилась в том, что реформы всегда осуществлялись сверху (деятельность московских князей, реформы Петра I, освобождение дворян от обязательной государственной службы, отмена крепостного права и т. д.). Поэтому через всю историю России проходит особое отношение к власти.
