Ричард Фрай - Бухара в Средние века. На стыке персидских традиций и исламской культуры
Несколько работ по медицине и лекарствам, написанных на персидском в поздний саманидский период, представляют меньший интерес, поскольку они явно находились под влиянием арабских образцов. Один из текстов, «Хидаят аль Мутаалим» – «Праведный путь Мутаалима» Абу Бакра Ахавани Бухари, созданный в саманидской Бухаре, особо интересен тем, что содержит слова, специфичные для бухарского диалекта персидского языка.
Упадок халифата Аббасидов происходил параллельно с продвижением местных арабских диалектов в различных частях исламского мира, с акцентом на региональные различия. В иранской части исламского мира классический арабский продолжал использоваться как язык религии и науки, но уже не поэзии, литературы или общения. Однако новоперсидский все больше и больше узурпировал роль арабского во всех сферах деятельности до такой степени, что к XII столетию в Иране и Средней Азии было написано ничтожно мало работ на арабском, за исключением религиозных и научных. В какой-то период саманидского правления персидский становится языком правительства и чиновничества, однако процесс таких перемен не совсем понятен. Мы не находим сведений в письменных источниках, но я полагаю, что перемены осуществлялись шаг за шагом, постепенно. Возможно, арабский использовался в дипломатии или в тех случаях, когда требовалось показать изящество речи. Во всем остальном персидский становился все больше и больше письменным языком для внутреннего употребления, пока, к концу правления Саманидов, не стал основным. В смысле вербального общения это всегда был персидский – если только не использовался какой-либо местный иранский диалект.
Точно так же, как раньше провинциальные города халифата отражали великолепие Багдада, при Саманидах их провинциальные города подражали Бухаре. На северной окраине торговый и экономический рост Хорезма сделал провинцию более восприимчивой к иноземным идеям, а стекающиеся в нее богатства давали возможность меценатам покровительствовать литературе и образованию. Археологические исследования говорят о росте числа городов Хорезма в X столетии, что вовсе не является неожиданным. Академия Мамуна, названная так в честь первого хорезмшаха, который принял этот титул в 995 г. после расправы над своим противником, стала центром культурной жизни провинции. При его сыне, следующем правителе Хорезма, и аль-Бируни, и Ибн Сина, два великих ученых того столетия, нашли поддержку в этой академии.
Знаменитый ученый и исследователь аль-Бируни (точнее, Беруни), родился в 973 г. в селении южной части Хорезма. Он изучал математику, астрономию, медицину и историю, став ходячей энциклопедией. Бируни обладал мощным, пытливым умом, который интересовали мириады проблем и областей знания. Он написал историю своей родины, Хорезма, которая, к сожалению, не сохранилась, за исключением нескольких выдержек из нее в других работах. Бируни был истинным и преданным сыном Хорезма, до конца жизни сохранявшим патриотические чувства к своей земле и ее правителям. Его первой работой стала книга под названием «Атар аль-бакийя» – «Сохранившиеся останки» о древних культурах и цивилизациях, которая является кладезем информации о различных древних обычаях, календарях и т. п. Хотя Бируни был мусульманином-суннитом, он проявлял интерес и к некоторым еретическим течениям. Из его собственных сочинений становится ясно, что в столице Хорезма, Ургенче, с его давними культурными традициями, имелось много ученых. В конце концов, великий математик, Мухаммед ибн Мусса аль-Хорезми, родом из этих краев, и именно от его имени происходит так хорошо известное нам слово «алгоритм» (от англ. Аль-Хорезми – al-Khwarazmi, а алгоритм – algorism. – Пер.). Более того, известны имена нескольких астрономов, живших в Хорезме еще до Бируни, а учителем аль-Бируни был выдающийся математик Абу Наср аль-Мансур.
В 1017 г. Махмуд Газни захватил Хорезм, положив конец местной династии. Как важную при местном дворе фигуру, аль-Бируни отправили в качестве пленника в Газну, где с ним хорошо обращались и позволяли писать. За этот период, который длился тринадцать лет, у Бируни имелась возможность изучить Индию и написать о ней свою знаменитую книгу, которую он закончил около 1031 г. Он смог вернуться к себе на родину, но, найдя ее опустошенной тюрками-кочевниками, возвратился в Газну, где и умер в 1048 или 1051 г., во времена правления Модуда, внука Махмуда.
Сохранилось много сочинений аль-Бируни, включая книгу по минералогии, несколько трактатов по астрономии и географии и книгу по медицине и фармакологии. Он считался наиболее образованным человеком своего времени и, как ученый, во многих отношениях опережал свое время. Его расчет радиуса Земли давал погрешность всего в 12 миль в меньшую сторону, и остальные достижения в тригонометрии были столь же впечатляющими. Бируни знал о гелиоцентрической теории нашей Солнечной системы, однако в своих работах по астрономии он оперировал геоцентрической схемой.
Переписка между аль-Бируни и Ибн Синой показывает, что последний был, помимо всего прочего, также философом, математиком, астрономом и т. д. и, в некотором отношении, сторонником естественной философии Разеса. Поскольку у аль-Бируни имелась определенная концепция об окаменелостях и изменениях на суше и на море в доисторические времена, он также придерживался философии истории (дисциплина, исследующая направленность исторического процесса, характер основных исторических эпох. – Пер.) эволюции различных цивилизаций. Своей теорией расцвета и упадка культур, завершающихся разрушением с появлением затем нового пророка, Бируни предвосхитил идеи некоторых современных философов истории. Аль-Бируни остается одним из наиболее выдающихся умов в истории, а также блестящим украшением своей земли и своего времени.
Соотечественник Бируни, Мухаммед ибн Юсуф аль-Хорезми, который, по всей видимости, служил в саманидском чиновничьем аппарате, поскольку сам писал об этом в своей книге «Маджатих аль-улум» – «Ключи познания», небольшой энциклопедии как по естественно-научной тематике, так и по исламским предметам – правоведению, грамматике, традициям и т. п. Из его книг мы можем предположить, что двор Саманидов интересовался не только литературой и исламскими дисциплинами, но и другими ветвями образования. В Нишапуре, Самарканде, Мерве, Балхе и других городах царства Саманидов жили и творили философы, астрономы и другие ученые, однако стоит особо отметить одного из них – и не потому, что он был родом из Бухары, а потому, что его влияние на исламскую мысль было чрезвычайным. Я имею в виду Ибн Сину, или, как его называли на латинском Западе, Авиценну.
Ибн Сина родился в 980 г. в Афшане, селении неподалеку от Бухары. Его отец, уроженец Балха, служил чиновником в саманидском правительстве, а по своим религиозным убеждениям принадлежал к исмаилитам. Ибн Сина был одаренным ребенком, который изучил все научные дисциплины своего века и прославился своими неординарными знаниями еще в ранней юности. Он изучил и практиковал медицину и, еще будучи совсем молодым, смог излечить эмира Нуха II ибн Мансура от болезни, которая поставила в тупик придворных врачей. В результате ему было позволено пользоваться знаменитой дворцовой библиотекой Саманидов, о которой Ибн Сина писал как о сокровищнице знаний. Вскоре после того, как он начал изучать библиотечные книги, вероятно в 998 г., знаменитая библиотека сгорела в результате несчастного случая, что стало невосполнимой потерей для исламского мира, поскольку в ней, несомненно, хранилось множество уникальных манускриптов.
В 1001 г., после падения Саманидов, отец Ибн Сины скончался и его сына назначили на тот же пост. В 1004 г. он бежал в Хорезм, где встретился с аль-Бируни. Здесь он провел не менее пяти или шести лет, пока не перебрался в Западный Иран. На его долю выпало немало приключений, жил он в разных городах, таких как Рей, Хамадан и Исфахан, пока не умер в 1037 г. в Хамадане, где и по сей день находится его гробница.
Одна из последних библиографий трудов Ибн Сины насчитывает 242 наименования, разнообразие которых является великолепным примером средневекового мудреца, ученого-энциклопедиста. Возможно, наиболее знаменитой его работой стала «Китаб аль-Шифа» – «Книга исцеления», посвященная логике, физике и метафизике, на самом деле являвшаяся интерпретацией Аристотеля. В XII в. книгу перевели на латынь, и она заслужила огромную популярность в Западной Европе. Другой важной работой стали «Канун фил-Тииб» – «Каноны медицины», закрепившие за их автором титул «второго Галена» (римский медик греческого происхождения, хирург и философ; внес весомый вклад в понимание многих научных дисциплин, включая анатомию, физиологию, патологию, фармакологию и неврологию, а также философию и логику. – Пер.). Книгу также рано перевели на латынь, и почти пять столетий она оставалась востребованным пособием медицинских факультетов Западной Европы. Ибн Сина являлся не только собирателем и классификатором знаний, хотя в этом деле его вклад просто неоценим, но и выдающимся мусульманским философом, создавшим всеобъемлющую и непротиворечивую систему мышления. В Европе Авиценну (от испанского произношения его имени) называли «философом Бытия», поскольку он очень много писал об этом. В своих умозаключениях он опирался на Аристотеля и Платона, потому что для исламского мира учения обоих являлись чем-то единым целым, поскольку сочинения неоплатоников по своей сути походили на работы Аристотеля.
