Сергей Рязанцев - В мире запахов и звуков
Сигнал радиопередатчика, принятый такой антенной, попадает в пьезоэлектрический элемент. В нем возникают колебания, которые, возбуждая нервные окончания зуба, превращаются в нервные импульсы, идущие в слуховые центры мозга. И человек, который до сих пор жил в мире безмолвия, слышит. Если необходимо, радиосигналы, поступающие от передатчика, можно усилить. Для этого в соседний зуб надо вмонтировать миниатюрный усилитель на полупроводниках.
Свой рассказ о попытках ученых создать искусственное ухо нам хотелось бы завершить прекрасными словами Гете:
Нам говорят: «безумец» и «фантаст»,Но, выйдя из зависимости грустной,С годами мозг мыслителя искусныйМыслителя искусственно создаст!
В мире вечной тишины
Клики радости, крики отчаянья…
В мире звуков земли родной
Мы живем островами молчания,
Окруженные тишиной…
И. Исаев.В предыдущих главах мы уже писали о глухих. Так принято называть всех людей с потерей слуха большей или меньшей степени, то есть слабослышащих. От 4 до 6 % населения нашей планеты страдает теми или иными расстройствами слуха. Именно чтобы помочь таким людям в общении и создаются различные слухоулучшающие аппараты. Лишь около 0,1 % всего населения страдает настолько тяжелыми формами глухоты, что слуховые протезы и другие сурдотехнические средства оказываются практически бесполезны. Но и это отнюдь не мало. В бывшем Советском Союзе, например, насчитывалось около 300 тысяч человек, полностью утративших слух. Именно о них и пойдет речь в этой главе.
Мы уже писали о том, какое настороженное, неприязненное отношение встречают глухие и слабослышащие люди. Еще более неприязненно относились к глухонемым. По данным М. В. Богданова-Березовского почетного Лейб-Отиатра Двора Его Императорского Величества, еще в начале XX века в российском захолустье варварски обращались с глухонемыми. Темные суеверные люди нередко считали их повинными в стихийных бедствиях. В деревне пожар — спроси с глухонемого, пала корова — накликал глухонемой. Известны случаи, когда за подобные «поступки» глухонемых приковывали цепью к позорному столбу, нещадно избивали.
Замечательный русский поэт Максимилиан Александрович Волошин (1877–1932) озаглавил известный сборник своих стихов, вышедший в 1919 году, «Демоны глухонемые». Эпиграф и название сборника он позаимствовал из стихотворения Тютчева «Ночное небо так угрюмо…»:
Одни зарницы огневые,Воспламеняясь чередой,Как демоны глухонемые,Ведут беседу меж собой.
Смысл образа он пояснял так: «…Глухонемота является неизбежным признаком посланичества… Она ведь только уста, через которые вещает святой дух». Как видим, даже гуманист Волошин не смог преодолеть своего мистического отношения к глухонемым.
К сожалению, до сих пор не существует однозначного и достаточно четкого разграничения степени утраты слуха. Одной из наиболее простых классификаций является распределение таких больных на две группы. К первой группе — слабослышащих относят людей с такими недостатками слуха, которые в значительной мере преодолеваются с помощью слуховых аппаратов. Это обычно соответствует понижению слуха не более 75–80 децибел. К глухим в этой классификации относят людей, которым слуховые аппараты помочь не в состоянии. Такие люди, как правило, не слышат ничего, кроме очень громких и резких звуков (гудок тепловоза на расстоянии нескольких метров, сильный шум реактивного самолета).
Передо мной лежит книга В. и 3. Крайниных «Человек не слышит» (издательство «Знание», Москва, 1987 год). Много лет назад маленькая дочь ее авторов в результате инфекционной болезни полностью и навсегда утратила слух, и девочку пришлось воспитывать и учить как глухую. Друзья дочери стали друзьями родителей, завязалась переписка со многими и многими людьми, которых постигла та же беда. В книге приведено много историй, эпизодов из жизни глухих. Вот один из них.
Поздно оглохший юноша с хорошо сохранившейся речью перед поездкой в Болгарию на Международный конгресс глухих зашел в поликлинику за справкой о состоянии здоровья. Врач поликлиники хорошо понимает его речь. Однако, заканчивая оформление документа, он размашисто пишет сверху: «Глухонемой».
«Какой же я глухонемой? — недоумевает юноша. — Вы же поняли все, что я говорил!»
«Для нас все глухонемые», — был ответ.
Вот пример из той же книги. К авторам пришла взволнованная молодая женщина. «Мне говорили — вам близки проблемы глухоты. У меня большое горе — дочка глухая. Сейчас ей полтора года. А врач поликлиники сказал: „Если не слышит, то и говорить не будет“. Неужели это правда?»
Как видим из этих эпизодов, даже некоторые врачи не видят разницы между глухими и глухонемыми, не говоря уже о тех, кто не обладает медицинским дипломом. Что же ответить на вопрос матери? Будет ли говорить глухая девочка?
Древнегреческий философ Аристотель, живший в IV веке до нашей эры, правильно определив физическую природу звука, на многие века ввел в заблуждение мыслящее человечество, утверждая, что у глухих неизбежно нарушена способность произнесения слов. Хотя уже римский врач Гален указывал на эту ошибку своего предшественника, заблуждение просуществовало почти два тысячелетия. Как же обстоят дела на самом деле?
Слух тесно связан с речью. Если его утрата произошла в первые месяцы или годы жизни, — без специального обучения ребенок остается немым. Если из-за глухоты или иных заболеваний ребенок не начал обучаться речи с 6–12 месяцев, то обучение его крайне затрудняется. С детства нам знакома сказка Киплинга «Маугли». Увы, это только сказка. Опыт реальной жизни подсказывает нам иное. Наблюдение за детьми, выросшими среди зверей (а такие случаи известны науке), показали, что по возвращении в человеческое общество обучению несколькими словами поддавались лишь те, кому было не больше 5 лет.
Есть ли прямая связь между слухом и речью? В известной степени такая связь существует. Подражая звукам голоса матери, ее речи, речи окружающих, малыш уже с полугода пытается говорить, а к году произносит первые простые слова. Однако не следует утверждать подобно Аристотелю, что слух органически связан с речью. Приведенный пример с «Маугли» доказывает, что отсутствие речи есть не столько следствие глухоты, сколько недостаток обучения.
Речь — одна из самых трудных «наук», которые приходится осваивать человеку за всю его жизнь. Только к 6–7 годам словарный запас ребенка с нормальным слухом достигает 3000–4000 слов. Важнейший фактор успешного освоения речи — раннее обучение. Дети, которых по тем или иным причинам начинали учить речи в 9–10 летнем возрасте, смогли освоить лишь десяток простейших слов. Видимо, только развивающийся пластичный мозг в состоянии в полной мере воспринять такое сложное и многоликое явление, как речь.
«Словарь Вильяма Шекспира по подсчету исследователей составляет 12 000 слов. Словарь негра из людоедского племени „Мумбо-Юмбо“ составляет 300 слов. Эллочка Щукина легко и спокойно обходилась тридцатью». Фраза эта из «Двенадцати стульев» И. Ильфа и Е. Петрова давно стала классической. Лингвисты по-разному определяют минимальное число слов, необходимое для общения. Базисный словарь большинства народов мира — число наиболее употребительных и наименее меняющихся со временем слов — содержит около 200 слов. Эти слова составляют не менее 70 % словарного фонда любой книги. Появившийся в начале нашего века упрощенный английский язык для британских колоний (так называемый «бейсик инглиш») включал 800 слов. Такое число слов достаточно для элементарного общения.
Словарь ребенка с врожденной глухотой или утратившего слух в раннем детстве, намного уступает словарю его слышащего сверстника. При ранней глухоте одна из основных задач сурдопедагога (педагога, занимающегося с глухими детьми) — обучение ребенка устной речи и создание у него достаточно обширного запаса слов и понятий, без которых невозможно общение с окружающими.
Известный английский специалист по физиологии слуха Морфи считает, что если маленького ребенка до двух лет не учить речевому общению, он рискует остаться неполноценным в умственном отношении. Потеря слуха в 8–10 летнем возрасте и старше, как правило, не нарушает речь. Однако в этом случае утрата контроля за собственным произношением и уровнем окружающего шума часто делает речь малоразборчивой. При обучении поздно оглохших, владеющих достаточно обширным словарным запасом, центр тяжести переносится на проблему восприятия речи.
В поисках языка Адама и Евы
