Саймон Себаг-Монтефиоре - Иерусалим. Биография

Птолемей заявил жителям Иерусалима, что хочет войти в город в субботний день, чтобы принести жертву иудейскому Богу. Уловка сработала: евреи ничего не заподозрили, и Птолемей “без труда овладел городом”, не встретив “со стороны иудеев ни малейшего к тому препятствия”. Неукоснительное соблюдение субботы обернулось утратой свободы. Правда, когда солнце субботы закатилось, евреи все же взялись за оружие и попытались отбить город. И тогда воины Птолемея начали неистовствовать. Было все так, как предрекал пророк Захария: “…и взят будет город, и разграблены будут дома, и обесчещены будут жены, и половина города пойдет в плен”. Птолемей поставил македонский гарнизон в крепости Барис, которую Неемия построил чуть севернее Храма, и переселил тысячи плененных евреев в Египет. Так была основана знаменитая еврейская община Александрии.

В Египте Птолемей и его наследники почитались как фараоны; в греческой Александрии и в Восточном Средиземноморье они вели себя как греческие цари. Птолемей I, вошедший в историю под прозвищем Сотер, “Спаситель”, признал египетских богов Исиду и Осириса и усвоил египетские традиции управления государством, и его династия позиционировалась одновременно как род египетских богов-фараонов и семейство богоподобных греческих царей. Владениями Птолемеев со временем стали Кипр, Киренаика (современная северная Ливия), часть Малой Азии и греческие острова. Птолемей I понимал, что легитимность и величие правителя определяются не только могуществом и богатством, но и культурой его державы. Он превратил Александрию в первейший из греческих городов, роскошный и утонченный, основал в своей столице музей и библиотеку, куда собрал греческих ученых и философов, построил Фаросский маяк, признанный одним из семи чудес света. Империя Птолемеев просуществовала три столетия, и последней правительницей этой династии была царица Клеопатра.

Птолемей Сотер, доживший до 84 лет, успел написать и историю Александра. Его сын и наследник Птолемей II Филадельф с большим уважением относился к евреям. Он освободил 120 тысяч еврейских пленников и послал в Иерусалим золото для украшения Храма. Филадельф знал, как сильно воздействуют на людей пышные и зрелищные церемонии, и использовал это знание в своих целях. В 273 году он устроил для небольшого числа особо важных гостей шествие в честь Диониса, бога вина и изобилия. В шествии принимали участие подданные Птолемея из всех уголков его государства, а также богато украшенные слоны, но более всего гостей поразили огромный мех для вина, сшитый из леопардовых шкур и вмещавший девять тысяч литров, и фаллос длиной 55 метров и толщиной около трех.

Птолемей II был страстным собирателем книг. По его просьбе иудейский первосвященник Елеазар прислал в Александрию экземпляр Танаха[34], состоявшего в то время примерно из двадцати книг, и царь повелел перевести священное писание евреев на греческий язык. Согласно преданию, Птолемей пригласил на пир александрийских иудеев, чью ученость он высоко ценил, и обсудил с ними вопросы перевода. “Все, что вам может понадобиться, – пообещал царь, – будет приготовлено, как подобает, и вместе с вами и для меня тоже”. Говорят, что за семьдесят дней семьдесят ученых иудейских мужей закончили работу, и все переводы оказались идентичными. Септуагинта (“перевод семидесяти толковников”) изменила историю Иерусалима и впоследствии сделала возможным распространение христианства. Благодаря Александру Великому греческий к тому времени стал языком международного общения. Теперь Библию мог прочесть практически любой грамотный человек.

Иерусалим оставался частью империи Птолемея, однако сохранял некоторую степень независимости и даже чеканил собственную монету с надписью “Йехуд” (Иудея). Это было не просто политическое образование, но город Бога, которым управляли первосвященники, выходцы из семейства Тобиадов, “сынов Товии”, возводивших свое родословие к древнему священнику Цадоку. Тобиады сосредоточили в своих руках большую власть и большое богатство, которое могли копить и сохранять при условии ежегодной выплаты податей Птолемеям. Однако в 240-х годах до н. э. первосвященник Хония II решил утаить у себя двадцать талантов серебра, которые он должен был выплатить Птолемею III Эвергету. Один молодой еврей с хорошим положением в городе решил, что наступил подходящий момент для того, чтобы низложить первосвященника и самому занять его место, став хозяином не только Иерусалима, но и всей страны.

Этим авантюристом был собственный племянник первосвященника по имени Иосиф бен Товия[35]. Он отправился в Александрию, где царь проводил откупные торги: аукцион выигрывал тот, кто предлагал наибольшую сумму ежегодных выплат в обмен на власть и право взимать налоги на определенной территории. Сирийские вельможи насмехались над юным Иосифом, но он переиграл их с невероятным нахальством. Иосиф прежде всего позаботился о том, чтобы получить аудиенцию у царя, и смог очаровать Птолемея. А когда начались торги, самоуверенный Иосиф перебил все предложения своих соперников, претендовавших, как и он, на откупа в Келесирии, Финикии, Иудее и Самарии. Птолемей III спросил Иосифа, каких поручителей, в соответствии с правилами, тот может представить, на что Иосиф ответил: “О царь! Никого иного, как тебя самого и твою царицу!” Юный наглец мог быть казнен за свою дерзость, но Птолемей рассмеялся и отдал Иосифу откуп без поручительства.

Иосиф бен Товия вернулся в Иерусалим с двумя тысячами египетских пехотинцев. Когда жители Аскалона отказались платить налоги, он казнил двадцать самых влиятельных горожан. И Аскалон заплатил.

Подобно своему тезке из Книги Бытие, Иосиф сыграл в Египте ва-банк – и выиграл. В Александрии, где он стал близким другом царя, Иосиф однажды воспылал страстью к одной актрисе. А когда он попытался соблазнить ее, его брат подсунул ему свою собственную дочь. Той ночью Иосиф был слишком пьян, чтобы заметить подмену, но когда он протрезвел, то влюбился в племянницу и взял ее в жены, укрепив таким образом семейные узы. Их сын Гиркан вырос хитроумным и ловким, под стать отцу. Иосиф бен Товия жил на широкую ногу, правил железной рукой и устанавливал неподъемные налоги, но тем не менее, по мнению Иосифа Флавия, заслуживал восхищения, поскольку был “человек прекрасный и великодушный, который успел поднять народ иудейский из его бедности и жалкого положения и поставить его в более благоприятные условия жизни”.

Поддержка Иосифа была очень важна для египетских царей, поскольку они вели непрерывные войны с Селевкидами – еще одной македонской династией, соперничавшей с египтянами за контроль над Ближним Востоком. Около 241 года до н. э. Птолемей III после очередной победы над врагом выразил Иосифу публичную признательность за помощь, посетив Иерусалим и совершив жертвоприношение в Храме. Однако когда этот могущественный царь умер, египтянам бросил вызов юный и бесконечно честолюбивый предводитель династии Селевкидов.

Это был македонский владыка Азии Антиох III. В 223 году до н. э. этот 18-летний юноша унаследовал величественный титул и распадающееся государство[36], но он обладал всеми талантами и качествами, чтобы отдалить закат своей державы. Антиох считал себя наследником Александра и, как все македонские цари, отождествлял себя с Аполлоном, Гераклом, Ахиллесом, но прежде всего – с Зевсом. В череде стремительных походов он вновь отвоевал земли на востоке вплоть до Индии, которые раньше входили в империю Александра, но затем были утеряны, и заслужил прозвище Великий. Он несколько раз вторгался в Палестину, но Птолемеи отражали эти атаки, и стареющий Иосиф бен Товия оставался у власти в Иерусалиме. Его сын Гиркан предал отца и попытался захватить город, но Иосифу незадолго до смерти удалось одержать победу над сыном, и тот отступил за Иордан, решив создать собственное княжество на территории современной Иордании.

В 201 году до н. э. уже перешагнувший сорокалетний рубеж Антиох Великий вернулся из триумфального похода на Восток. В течение его войн с Птолемеями, пишет Иосиф Флавий, “на долю евреев выпало страдать одинаково как в случаях его победы, так и в случаях его поражения, так что они вполне уподоблялись тогда кораблю во время бури, когда он страдает с обеих сторон от волн”.

Антиох и его войско являли собой впечатляющее зрелище. Он, вероятно, был увенчан царской диадемой; одеяние его состояло из шнурованных пурпурных сапог, расшитых золотом, широкополой шляпы и темно-голубой хламиды, затканной золотыми звездами и скрепленной под горлом пурпурной застежкой-фибулой. Иудеи доставили обильные припасы его многоязыкому войску, в которое входили македонские фалангисты, вооруженные длинными копьями-сариссами, критские горцы, киликийская и курдская легкая пехота, фракийские пращники, лучники из Мизии, копейщики из Лидии и иранские катафракты – закованные в латы всадники на огромных конях. Но самым престижным родом войск были боевые слоны, которых жители Иерусалима, возможно, увидели тогда впервые[37].