Александр Китайгородский - Реникса
Когда кондуктор объявляет: «Приехали, конечная остановка!» – то всегда найдется человек, который спросит: «А дальше вагон не пойдет?» Кондуктор терпеливо (а иногда и не очень) повторяет: «Не пойдет!»
Вопрос о том, как частица движется и как она выглядит, поставлен плохо. На такой вопрос нельзя ответить потому, что вопрос бессмыслен. Нельзя об элементарной частице говорить как о горошине.
А как же о ней говорить?
Вот это уже превосходный вопрос, и на него исчерпывающим и подробным образом отвечает наука, называемая квантовой механикой. Оказывается, можно предложить для описания электронов особый язык, с помощью которого со стопроцентным успехом предсказывается результат эксперимента. Стоп! А как же быть с утверждением, что траекторию электрона предсказать нельзя? Нельзя, потому что ее нет, потому что это понятие лишено реального смысла? Значит ли это, что представление об электроне как о горошине есть полная глупость?
Здесь дело обстоит совершенно так же, как и с абсолютностью времени. Можно строго оговорить условия, при которых классический образ частицы как горошины, движущейся по осмысленной траектории, начинает выглядывать из тумана математических формул.
Эти условия формулирует «Принцип неопределенности Гейзенберга». В этой книге нет математических формул, и не стоит делать исключение и для этого принципа, который записывается всего лишь семью буквами латинского алфавита. Основное содержание его несложно – траектория частицы видна тем отчетливее, чем больше масса частицы. Молекула в этом смысле уже является классическим объектом, и о молекуле можно разговаривать на том же языке, что и о пылинках.
Правила языка квантовой механики для легчайших частиц, таких, как электроны, содержат в себе, например, следующие пункты. Фраза: «Электрон находится в данном месте» – имеет смысл. Но фраза – «Электрон находится в данном месте и имеет данную скорость» – лишена содержания.
Как видите, язык более сложный, чем для описания поведения горошинок. Не случайно квантовую механику не удается преподавать в школе. Хотя надо надеяться, что педагоги что-либо придумают. Очень было бы полезно.
Квантовая механика, так же как и теория относительности, учит нас придирчивости к языку, используемому для описания фактов. Если мы желаем избежать рениксы, то должны помнить, что утверждения о явлениях мира должны формулироваться так, чтобы в принципе была возможность их проверить.
Одновременно с этим мы еще и еще раз убеждаемся в том, что открытие новых законов природы не отменяет старые, а лишь ограничивает их области применения. Мы видим также, что упрощенные модели не являются стопроцентным заблуждением. Если они успешно применялись для описания части фактов, то, значит, в них содержится элемент истины.
Лжехимия
История науки богата заблуждениями, ложными теориями, открытием несуществующих явлений. Это естественно. Как уже говорилось, до известного периода развития науки заблуждения играют прогрессивную роль – заставляют думать, ставить новые опыты. В конечном счете истина торжествует. И тогда появляется опасность, что заблуждения и ошибки могут превратиться в лженауку. А это уже реникса.
Лженаука оперирует выдуманными фактами и сочиняет ложные теории для объяснения как выдуманных, так и реальных явлений.
Несколько условно лженауки можно разбить на две категории: такие, в основе которых лежат неверно интерпретируемые факты, – это лжефизика, лжехимия, лжебиология; и такие, в основе которых лежат выдуманные факты. – это астрология, хиромантия, парапсихология.
Между ними много общего. Путь к ложному объяснению всегда один и тот же; он заключается в приписывании словам мистического смысла с последующей беспардонной игрой этими словами. Различие же заключается в том, что ложные учения в действующем естествознании путаются под ногами и мешают развитию науки. Что же касается хиромантии или парапсихологии, то эти «учения» лежат в стороне от столбовой дороги науки и их вред ограничивается воспитанием наивной доверчивости и суеверий. Однако это совсем не мало, и мы отнесемся с одинаковым вниманием ко всем разновидностям рениксы.
Ложные учения опираются зачастую и на выдуманные факты. Однако в основном занимаются они облачением научных явлений в одежды из словесной шелухи. Поэтому в этой главе будет уместно рассмотреть в качестве примеров лжехимию и лжебиологию.
Но прежде чем перейти к конкретным вещам, надо сделать маленький экскурс в психологию исследователей, тех строителей лженауки, которые работают бок о бок с настоящими естествоиспытателями.
Почему эти люди пошли дорогой, которая неминуемо заканчивается провалом?
Рождение лженауки большей частью является следствием безграмотности и глупости. Но, вероятно, основную роль играет погоня за сенсацией, за славой. Дороги научные тернисты, продвижение по ним совершается медленно. Переоценка своих знаний и способностей, совмещенная с честолюбием, слепит разум. Отмахиваясь от противоречий, не считаясь с законами логики, исследователь (иногда уважаемый в своей области знаний) становится создателем ложных теорий, а сталкиваясь с неверием и противодействием, идет на фальсификацию эксперимента, чтобы быть правым во что бы то ни стало. Дорогая цена! И результат деятельности в конечном счете всегда плачевный для лжеучения. Жизнь обмануть нельзя.
Стоит рассказать о нескольких грустных историях современных лжеучений лишь для одной цели – научиться узнавать фальшивые монеты. Примеры будут взяты из относительно недавнего прошлого. Полезнее заняться вытаскиванием сучков из своих глаз.
В начале пятидесятых годов имело место выступление в печати ряда серьезно заблуждавшихся ученых. Особенный вред эти люди нанесли биологии, но немалый и химии, с которой мы начнем.
Ко времени, о котором идет речь, общие принципы строения молекул были уже однозначно установлены. Было известно, что молекула построена из атомов, связанных в единое целое своими «внешними» электронами. Было ясно, что существует множество мыслимых способов создания устойчивой постройки из атомов. Молекула представляет собой такую «выгодную» систему, в которой атомам удобно находиться во вполне определенном пространственном расположении по отношению друг к другу, а внешним электронам удобно распределиться по атомам молекулы с какой-то определенной плотностью.
В принципе было очевидно, что если задаться числом атомов, их сортностью, то можно теоретически рассчитать, какие молекулы могут образоваться. Ведь уравнения квантовой механики, выражающие общий закон природы, которому подчиняются электроны и атомные ядра, были к тому времени хорошо известны и широко апробированы. Однако воплощение этой уверенности в дела не всегда было, к сожалению, возможным, ибо задача оказалась математически слишком сложной.
Настоящих естествоиспытателей это огорчало, но, конечно, не толкало на неверные шаги. Одни из них шли путем накопления фактов, ставя перед собой цель поиска эмпирических закономерностей, с помощью которых можно было бы предсказывать структуру и свойства химического соединения. Другие пытались найти упрощенные математические методы, при помощи которых удалось хотя бы в самых общих чертах предсказать структурные особенности молекулы.
И вот на этом фоне упорного и кропотливого труда выделяются лженаучные построения.
Какое впечатление производит, например, следующая цитата из книги Г. Челинцева, опубликованной в 1949 году?
«В соответствии с законами локализации орбит и связей, определяющими не только пространственно-силовое, но также и соединительно-химическое значение понятий орбит и связей, определяющими качественное различие во взаимоотношениях химически соединенных и несоединенных атомов и атомов или электронов и ядер, химический мир выглядит в классической теории не только как совокупность непрерывных в пространственно-силовых взаимоотношениях электронов и ядер, но также как совокупность прерывных в соединительно-химических отношениях электронов и ядер, атомов и атомов. В классической теории понятие химической частицы – атома, молекулы, иона и радикала – имеет не только значение устойчивого электронно-ядерного агрегата, обособленность которого определяется только количественными различиями в пространственно-силовых взаимоотношениях электронов и ядер, внутри агрегатов и между агрегатами, но имеет также значение химического индивидуума, обособленность которого определяется качественными различиями в соединительно-химических взаимоотношениях электронов и ядер, атомов и атомов, внутри индивидуумов и между индивидуумами. В классической теории частица рассматривается не только как совокупность непрерывно изменяющихся вместе с непрерывными изменениями пространственно-силовых взаимоотношений электронов и ядер, свойств веществ, но также как дискретная форма существования материи, как объективно реальная «вещь в себе» качественная специфичность которой определяется прерывностью изменений соединительно-химических взаимоотношений электронов и ядер, атомов и атомов в реакциях».
