Технопарк юрского периода. Загадки эволюции - Александр Александрович Гангнус
В связи с этим возник даже вопрос: почему тогда, в прошлое межледниковье, не произошло главного события межледниковья последнего. Почему тогда человек не стал тем, чем он стал в голоцене? Почему не появилось крупных человеческих сообществ, а ростки материальной и духовной культуры, которые уже были, не развились в настоящую культуру, в цивилизации? Ведь гомо сапиенс по объему мозга, по способности к развитию принципиально ничем не отличался от нынешнего. Биологически они были вполне готовы. Это был один с нами вид, это были наши прапра, отделенные от нас всего лишь пятью тысячами поколений. Но это были еще дикари.
Нельзя сказать, что наши предки совсем не воспользовались выпавшей на их долю удачей, относительно мягким климатом по всей Земле. Воспользовались. Маленькими группами они именно тогда стали покидать колыбель человечества, Африку. Они прошли через Аравию и освободившийся от ледников Кавказ и двумя потоками двинулись на восток - северным путем по Сибири и Китаю и южным - по Ирану и Индии. В Европу они тогда еще не попали - возможно, их туда не пустили пришедшие еще раньше (и тоже из Африки) эректусы-неандертальцы, люди другого, не нашего вида (по другой версии - подвида).
Впрочем, именно неандертальцы, homo sapiens neanderthalensis, о которых мы знаем еще мало, возможно, именно тогда совершили рывок, достигнув высот если не культуры, то зачатков общественного устройства и, возможно, некоего культа мертвых, из которого позднее - уже у наших предков сапиенсов - возникли религия, мифология, искусство. В пещерах на берегах Роны во Франции, где, как определили палеонтологи, природные условия практически повторяли современный субтропический климат (угольки в кострищах неандертальцев были из тех же растений, что растут там и сейчас) и где еще сотню лет назад находили кости и кострища неандертальцев, над костями умерших сородичей совершались некие сложные обряды, возможно, с элементами ритуального каннибализма, звучали, возможно, какие-то песнопения (но не исключено, что без слов - есть данные в пользу гипотезы бессловесности неанертальцев, может быть, они объяснялись знаками) и совершались ритуальные пляски. Но тогда ээмийского межледниковья, периода относильной климатической передышки и относительного же изобилия, не хватило. Антракт прервался раньше, чем неандертальцы смогли дорасти до уровня царств и цивилизаций. Потом субтропики ушли, на берега Роны даже снова пришла окололедниковая тундра, неандертальцы просуществовали в Евразии еще сто тысяч лет, но им было уже не до развития и цивилизации. До нового межледниковья они не дожили. Пришли сапиенсы, нашего подвида, Homo sapiens sapiens. Кое-где произошло скрещивание двух подвидов, но эти отдельные «мирные варианты» погоды не делали. Пришельцы были и нетерпимее, и агрессивнее, и ловчее (хотя физически и слабее). Подвид-конкурент был обречен на исчезновение.
Во время своего странствия из Африки волны наших предков заложили основные нынешние расы людей. Начали формироваться монголоиды - из северного потока. Индоевропеоиды - из южного. Какие-то группы из двух формирующихся рас встретились где-то в юго-восточной Азии и частично смешались - произошло частичное возвращение к первичному африканскому типу. Эти «негроиды» сохранились до наших дней в виде айнов в Японии, новогвинейцев и австралийцев. Часть монголоидов 35 - 13 тысяч лет назад, воспользовавшись колебаниями в наступлении моря перебралась в несколько приемов по обсыхающему время от времени Берингову проливу в Америку. (Впрочем, совсем уже недавно российские генетики уточнили: шли в Америку индоевропеоиды-мужчины, обзаводясь в пути монголоидными женами). 40 - 35 тысяч лет назад прорвались с Кавказа в Европу и будущие европейцы, почти сразу же покончившие с немногочисленными после лишений великого оледенения, ослабленными конкурентами-неандертальцами (возможно, частично ассимилировав их).
Достижения большие, но до культур в подлинном смысле и тем более до цивилизаций и у сапиенсов дело не дошло. И это вполне можно объяснить тем, что при всем сходстве ээмия и нашего голоцена было между ними и одно весьма важное отличие. Климат в ээмии был крайне неустойчивым. Земля была неожиданней и опасней. Ледники делали стремительные и страшные для тогдашних обитателей умеренных поясов резкие вылазки. Одна растянулась на 750 лет в самый пик потепления 131 тысячу лет назад (высота керна льда из Гренландии, записавшего эту катастрофу, составила всего полтора метра). Другая, почти столь же глубокая и еще более стремительная катастрофа произошла под конец того межледниковья, 115 тысяч лет назад, и длилась всего 70 лет (пятнадцать сантиметров спрессованного льда с глубины 2792,2 метра). Оба раза потепление едва не сменилось новым ледниковым периодом. Судя по повышенному содержанию серной кислоты и пыли в этих сантиметрах льда, это были «вулканические зимы», грандиозные, небывалые для нашей эпохи извержения вулканов, настоящие планетные катастрофы, сопровождавшиеся многолетней мглой по всей планете, затруднившей проникновение к земной поверхности солнечного света и тепла. Такая вулканическая зима, случившаяся на переломе космических ритмов, может послужить сигналом для полной смены декораций: межледниковье, пусть и не сразу, сменяется «гляциалом».
Возможно, старая легенда о том, что человек стал тем, чем он стал, под действием трудностей, каких-то особенных климатических испытаний, катастроф, нуждается в коренном пересмотре. До нас дошли орудия охоты, прекрасная пещерная живопись пиренейских художников ледникового периода (13 - 14 тысяч лет назад), охотников на зубров. Но пещерных цивилизаций не бывает. Человек был разумен и талантлив, но это была жизнь на волосок от гибели.
Голоцен, наше межледниковье, по сравнению даже с очень похожим ээмием это скорее, какое-то исключение. Климатическая колыбель цивилизации находилась как бы под некой защитой от крайностей четвертичного периода, эпохи великого оледенения. Нам повезло! Первые шаги к производящим сообществам, к земледельческим и скотоводческим культурам, порвавшим с дикарским собирательским,
