Виталий Севастьянов - Загадки звездных островов. Книга 2 (сборник)

— Поздравляем с успешной стыковкой! — обратилась к "Эльбрусам" Земля. — Но пока вам ждать два витка, необходимо проверить герметичность.

Гостеприимно встретила первых посланцев орбитальная научная станция "Салют-7". А в одном из следующих сеансов связи мы услышали намек экипажа:

— Думаем, что на Земле не забыли про второй причал станции. Пока он у нас свободен…

Однако до встречи гостей было еще далеко, и экипаж это вполне понимал, четко работал по сложной программе. Скучать не приходилось. Вспомним, к примеру, хотя бы такой день, когда "Эльбрусы" с блеском провели уникальную операцию…

Москва еще не проснулась, поливочные машины только собирались выводить на улицы и проспекты, а штаб полета уже гудел, как растревоженный улей. Руководство, другие специалисты Центра не сводили внимательных глаз с приборов и всевозможных дисплеев. Бодрствовали и сами герои предстоящих событий, для которых привычный бортовой распорядок сдвинули на ранние-ранние часы.

Впрочем, Анатолий Березовой и Валентин Лебедев уж слишком спокойно, буднично относились к намеченной операции, еще до полета "проиграли" все возможные нюансы, учтя, конечно, опыт минувших дней.

Понятно, что гарантировать жизнь, нормальную работу в экстремальных условиях — в космическом вакууме, резком перепаде ночной тьмы и палящего ультрафиолета — должны были новые звездные доспехи — более совершенные скафандры, способные выдержать любые нагрузки.

И вот началась "большая прогулка". Экипаж отладил свои костюмы, подключил их через специальный фал к системам "Салюта-7". Затем космонавты разместились в переходном отсеке и начали медленно стравливать воздух.

В заданную минуту Земля разрешила открыть боковой люк. Ситуация чем-то напоминала предстоящий прыжок с самолета, но это было лишь первое впечатление Валентина Лебедева. Не было парашюта, да и задача ставилась по-иному — совершить две "кругосветки", выполнить в сжатые сроки целый комплекс сложных исследований. Каждый его шаг подстраховывали командир звездной лаборатории, разработчики новых скафандров, ученые, медики.

— Понимаю, стоило долго готовиться, чтобы увидеть все это, — восторженно докладывает "Эльбрус-2".

— А как личное самочувствие? — спрашивает оператор по настойчивой просьбе медиков.

— Ох уж эти врачи! Все нормально, если что не так, сами к ним обратимся. Правда, чуть-чуть прохладно ногам.

Последнее замечание по моей просьбе комментирует генерал А. А. Леонов, который первым из землян выходил в открытый космос:

— Скафандр космонавта — это пилотируемый корабль в миниатюре. Там есть, пожалуй, все, кроме маршевых двигателей. Однако долгое время науке и практике с трудом поддавалась проблема энергетического баланса. Дело в том, что сам космонавт, как и любой человек, — мощный "тепловой генератор", он выделяет много энергии, которую на первых порах из замкнутого небольшого объема не успевала сбрасывать специальная вентиляция. Мне, например, в своем скафандре было так жарко, что промок буквально до нитки. Новые звездные доспехи — прогресс колоссальный. Мы теперь задаем любой тепловой комфорт, так что учтем пожелания экипажа.

…"Эльбрусы" уже пролетают над Тихим океаном, и связь с ними временно прекращается. Березовой остается в переходном отсеке, а Лебедев, слегка держась за специальные поручни, прочно закрепляет свои "бахилы" на якоре крыши звездного дома. В таком положении они минуют экватор, а затем возвращаются вновь в северное полушарие. День мгновенно сменяется космической мглой.

Но уже через две-три минуты экипаж вновь встречает рассвет и продолжает трудную вахту. Лебедев производит полную инспекцию наружной обшивки, демонтирует часть приборов и различных материалов, долгое время подвергающихся воздействию космической радиации, другим "сюрпризам", которые постоянно встречаются в околоземном пространстве.

Все это собранное "хозяйство" экипаж упаковал в контейнер, чтобы передать его на Землю с первой "оказией". Забегая вперед, заметим, что результаты того эксперимента, позволившего определить запас прочности станции, представили большой интерес для создателей будущих орбитальных комплексов.

Два генерала, советский и французский, два боевых летчика стояли на смотровой позиции Байконура. Готовый к старту космический корабль вызывал невольное восхищение, знаменуя новый этап содружества миролюбивых народов.

Генералам было что вспомнить, о чем поговорить: совсем молодыми летчиками сражались они в одной армии. Кто бы подумал, что спустя сорок лет в степях Казахстана встретятся Георгий Тимофеевич Береговой, начальник Центра подготовки космонавтов, и де Сен-Марсо, вице-президент Ассоциации ветеранов полка "Нормандия — Неман".

— До сих пор помню тот день, — взволнованно рассказывает де Сен-Марсо, — когда сел за штурвал самолета Як-3. Сразу осуществил мечту летчика-истребителя. Только подумаю о высоте, как самолет тут же ее берет. Замечательную машину создал Яковлев.

— А у нас плохих самолетов не было, — улыбается Береговой. — Какой страх испытывал враг при воздушных налетах!

Боевые соратники делятся впечатлениями о советских истребителях и штурмовиках, но затем, конечно, беседа переходит к мирным ракетам и космосу.

— Космический корабль "Союз Т", орбитальная станция просто великолепны, — говорит французский генерал. — Как я рад за Кретьена. Думаю, его сейчас обуревают те же чувства, что испытывали мы, ветераны, когда летали с советскими летчиками. Уверен, что Жан-Лу не подведет своих товарищей по орбите.

Но не будем опережать события, вернемся к солнечному июньскому дню, когда распахнулись двери монтажно-испытательного корпуса Байконура и тепловоз бережно вытолкнул вперед платформу с ценнейшим грузом. Это была мощная ракета-носитель, принявшая под свое "крылышко" пилотируемый корабль "Союз Т-6". Вскоре началась заправка огромных топливных баков.

Ну а сами "виновники" предстоящих событий — советско-французские экипажи — были вечером приглашены на заседание Госкомиссии. Руководитель подготовки космонавтов генерал-лейтенант В. А. Шаталов, представители других служб сообщили о полной готовности к запуску 24 июня. Госкомиссия утвердила основной экипаж в составе Владимира Джанибекова, Александра Иванченкова и Жан-Лу Кретьена. Здесь же находились и их дублеры Леонид Кизим, Владимир Соловьев и Патрик Бодри.

…Как-то еще накануне нашей командировки на космодром электронные часы Центра управления ошиблись, "убежали" вперед, высвечивая на табло сразу 24 июня. Впрочем, специалисты в зале спокойно относились к календарному "казусу", по-деловому, буднично докладывали о надежности бортовых систем, параметрах орбиты. Заметив наше удивление, Виктор Благов, заместитель руководителя полета, пояснил с улыбкой:

— В преддверии новых экспериментов тренируются не только космонавты, но и Байконур, Центр управления, командно-измерительный комплекс — станции слежения, океанские научно-исследовательские суда, специалисты из группы поиска. Сейчас моделируются первые витки советско-французского полета. Наша задача — учесть все возможные и невозможные ситуации, воспроизвести на Земле ответственный маршрут "Байконур — космос — станция".

Словом, подготовка к полету, представленному гражданами СССР и Франции, началась задолго до старта. И вот теперь предстоит самое главное — осуществить запуск, венчающий новый этап содружества двух великих держав.

Уже свыше пятнадцати лет ученые СССР и Франции ведут совместные исследования в околоземном пространстве. Аэростаты и самолеты, сухопутные и плавучие комплексы, ракеты и спутники, луноходы и межпланетные станции — таков диапазон технических и научных средств, используемых в планомерном наступлении на тайны вселенной. Французские приборы — частые гости на советских космических аппаратах — позволили узнать немало полезного, внесли большой вклад в развитие фундаментальной науки. Здесь и новые данные в познании далеких объектов: Луны, Марса, Венеры. А какую сенсацию вызвали наблюдения за экзотическими нейтронными звездами, инвентаризация сверхмощных гамма-всплесков Галактики!

Теперь к услугам французских специалистов и пилотируемый корабль "Союз Т-6", одно из кресел которого занимает кавалер ордена Почетного легиона Жан-Лу Кретьен. Конечно, нелегко ему было получить права лет-чика-космонавта, интерес к будущему полету превзошел самые смелые прогнозы. И это понятно, ведь Франция обретала своего Колумба Вселенной, своего Гагарина.

Назовем несколько цифр. В Национальный центр космических исследований Франции (КНЕС) поступили заявки от 430 претендентов. В основном это были профессиональные военные летчики. Сложный конкурс проходил в ряд этапов. Вначале КНЕС оставил 196 кандидатов, затем их число сократили до 72, а в марте 1980 года до 6. Наконец сделали окончательный выбор: в Советский Союз поехали Жан-Лу Кретьен и Патрик Бодри.