Николай Новгородов - Македонского разбили русы. Восточный поход Великого полководца
Согласно Западной традиции, Александр «после Дария» дошел до Самарканда и два года «кувыркался» между Амударьей и Сырдарьей, подчиняя непокорных согдийцев. После этого он перешел Гиндукуш, повоевал индийские племена и спустился по Инду в Индийский океан. Отсюда он пешим порядком через пустыню отправился в Вавилон и на этом пути потерял три четверти своего непобедимого войска – девяносто тысяч воинов.
Следует заметить, в науке никогда не обсуждался вопрос, какой традиции отдать предпочтение. Считалось, верить надо серьезным историкам, а не несерьезным и где-то даже легкомысленным поэтам. Однако внимательное прочтение античных историков Арриана, Квинта Курция Руфа, Диодора, Плутарха, Юстина и Страбона [7, 8, 23, 30, 31, 32, 49, 59, 75] совершенно недвусмысленно подтверждает правоту поэтов, а не историков в этом затянувшемся споре. И я думаю, это неслучайно, потому что поэты, по сути, являются народной совестью. Страбон по этому поводу говорил так: «Нельзя стать хорошим поэтом, не сделавшись раньше хорошим человеком». Я бы добавил к этому: нельзя стать хорошим историком, не научившись хорошо врать.
В античных источниках содержится масса сведений о пребывании Александра в Сибири, о его войне с русами, о выходе к Северному Ледовитому океану и посещении города Тавала. Но при этом, в силу перепутанности последовательности событий в описаниях античных авторов, сибирский маршрут Александра восстанавливается с большим трудом и с большими пропусками. В устье реки, по которой он сплавился к океану и которую считал Индом, он обнаружил не дельту, а огромный морской залив, лиман. Зимуя здесь, армия Александра жестоко страдала от холодов и сожгла большую часть кораблей. Приведенные античными авторами отношения высоты деревьев к длине отбрасываемой ими тени в полдень, производившиеся учеными греками, сопровождавшими Александра, соответствуют широте 48° (южная граница Сибири) и 61° (Приполярье). Таким образом, его маршрут пролегал не по Индостану, а по Сибири. Здесь ему встречались венеды, которых греки называли индами, аримаспы, серы, катаи и сабараки, все суть сибиряки.
Наибольшее сопротивление Александру в Сибири оказали наши далекие предки – древние русы. Мало того, используя традиционное климатическое оружие, они победили «непобедимого» завоевателя, принудили его закопать оружие и в качестве контрибуции заставили построить Медные ворота против гогов и магогов.
Александр, несомненно, был великим человеком, но его величие было соткано из противоречий. Он был велик как в благородстве, так и в низости. Большинство писавших об Александре как в древности, так и ныне, подчеркивали положительные черты характера Александра и замалчивали его низменные проступки. Так осуществлялось возвеличивание Александра, идеализация его образа.
Распознать подлинный образ Александра можно, угадав истинные мотивы его поведения. Что двигало им: стремление к славе, к власти над всем миром, или желание завоевать все золото Мира? А может быть, он стремился за Знаниями, хранившимися в Сферическом храме в Прародине? Ответа на эти вопросы нет до сих пор.
Цитаты в этой работе оформлены курсивом. Ссылки пронумерованы следующим образом: одна цифра означает номер работы в списке литературы; две цифры – номер работы и номер главы или страницы; три или четыре цифры означают номер работы, номер книги, номер главы, номер параграфа.
Глава 1. Восточный поход до гибели Дария
Страна, семья, детство
Македония, взрастившая такого гиганта, как Александр, незадолго до его рождения представляла собой крошечное государство на севере Балканского полуострова. К западу от Македонии проживали иллирийцы, восточнее – фракийцы, южнее – греки. Восточные равнинные районы Нижней Македонии были более развитыми, активно торговали с эллинскими городами-государствами и испытывали влияние греческой культуры. Западные горные области, называвшиеся Верхней Македонией, сохраняли пережитки родового строя и патриархальность быта. Население здесь занималось в основном отгонным скотоводством. Из жителей Верхней Македонии отец Александра Филипп преимущественно набирал пехотинцев в свою непобедимую армию.
Язык македонцев относился к индоевропейской семье. Македоняне легко понимали греческий язык, поэтому большинство языковедов считали язык древних македонцев греческим. Другие (проф. Гаврила Кацаров, д-р Ганчо Ценов) оспаривают этот тезис, утверждая, что он был болгарским. Некоторые, однако, и в их числе замечательный русский историк Георгий Владимирович Вернадский, обращают внимание на то, что среди македонских племен было много таких, которые имели типично русские названия: поляне, смоляне, северяне [13, с. 314–315]. Это обстоятельство укрепляет позиции тех лингвистов, которые считали древнемакедонский язык славянским. Вместе с тем острота вопроса несколько снижается, если древний болгарский язык был изначально не тюркским, а индоевропейским, как это имело место у татар [43].
Александр III, названный позднее Великим, родился в гекатомбеоне (конец июня – июль) 356 г. до н. э. в столице Македонии Пелле. Его отец Филипп II, из рода древнемакедонского царя Карана, считал себя потомком Геракла, а мать Олимпиада, эпирская принцесса, выводила свой род от эллинского героя Ахилла. Самому Александру на Македонском троне предшествовал другой Александр, правивший почти 50 лет. Александр I (498–454 гг. до н. э.) в греко-персидских войнах (500–499 гг. до н. э.) выступал как союзник персов, несмотря на свою любовь к греческой культуре, за которую он был прозван «Филэллином».
После гибели первого Александра в Македонии царила вражда и разрозненность. К моменту провозглашения царем Филиппа II в 359 г. до н. э. Македония представляла собой раздробленный и захолустный край. За короткий срок Филипп преобразил Македонию в самое могущественное государство Балканского полуострова. Юстин подчеркнул, что Филипп «создал из многих племен и народов единое царство и народ» [75, VIII, 6, 2].
Филипп получил греческое воспитание в Фивах, брал уроки философии у одного из учеников Платона. Шахермайр характеризует его как энергичного и предприимчивого царя, великого мастера политической игры. Он никогда не ставил на карту все ради победы и предпочитал развязывать узлы, а не рубить сплеча. Будучи блестящим психологом, Филипп искусно сглаживал все шероховатости, поддерживал друзей, склонял на свою сторону колеблющихся и таким образом обманывал противника. Ни один политик не владел до такой степени искусством применять принцип «разделяй и властвуй», не умел столь виртуозно использовать пропаганду, обман, отвлекающие маневры. Он ловко и гибко приспосабливался к ситуации, будучи то простодушным, то хитроумным, гуманным или жестоким, скромным или величественным, сдержанным или стремительным. Иногда Филипп делал вид, что отказался от своих намерений, но на деле просто ждал подходящего момента. Он мог казаться безучастным, но в действительности скрывал свои намерения. Он всегда точно рассчитывал действия противника, в то время как последний никогда не мог предугадать его планов. Все это сложное искусство дипломатии было совершенно чуждо натуре Александра, который вообще не признавал чужих государств, а следовательно, и дипломатических отношений с ними. Он не желал действовать по принципу «Живи сам и давай жить другим». Александр хотел всех осчастливить, но на свой манер: все, что он сам считал наилучшим, должно было стать благом и для других. Для него существовал лишь один вид внешнеполитических отношений – безоговорочная капитуляция.
Дипломатической ловкости Филиппа соответствовали его внешняя привлекательность и личное обаяние. Он слыл светским человеком, остроумным и обходительным с женщинами, блистательным оратором. Шахермайр подчеркивает, что даже на пирах Филипп никогда не забывал о великих примирительных целях, служил им, добиваясь их разрешения, отличаясь при этом трудолюбием, прилежанием, терпением, настойчивостью и в то же время молниеносной реакцией и быстротой действий [70].
Юстин рисует Филиппа человеком умным, но вероломным, коварным и алчным. Любое дело для достижения цели он не считал постыдным и обещал больше, чем выполнял. Дружил только с теми, кто был выгоден. Не лишенный красноречия, он был изобретателен и остроумен, поэтому врагов старался побеждать не в открытом бою, а хитростью. Филипп был вспыльчив, но умел скрывать свой гнев. С друзьями держался просто и был склонен к умеренности. Именно благодаря такому сочетанию пороков и достоинств Филипп, по мнению римского историка, сумел заложить основы политики, с таким успехом продолженной его сыном Александром [15, с. 24].
Захватив золотые и серебряные рудники во Фракии, Филипп получил финансовые средства для преобразования македонской армии. По сути, он создал народную македонскую армию. Ее основу составляли пехотные части из горных скотоводов, физически крепких, способных стойко переносить голод и холод. Связанные со страной и народом, эти воины определяли характер армии. Македоняне могли выставлять до двенадцати полков пехотинцев по полторы тысячи воинов в каждом. В бою они демонстрировали силу, а при голосовании на войсковых собраниях – волю македонского народа. Царю приходилось считаться с войсковым собранием, поскольку последнее могло своим решением отрешить царя от власти и выбрать другого.
