Мария Згурская - Отцы-основатели
Но возможно ли такое? Если все население большого города было истреблено и лежало на улицах, то внутри города, в частности в мечети, воздух был бы заражен трупным ядом, и спрятавшиеся там просто умерли бы. Никакие хищники, кроме шакалов, возле города не обитают, а в город и они проникают очень редко. Измученным людям двинуться грабить караваны за несколько сот километров от Герата было просто невозможно, потому что им пришлось бы идти пешком, неся на себе тяжести — воду и провизию. Такой «разбойник», встретив караван, уже не смог бы его ограбить…
Еще более удивительные сведения, сообщаемые историками о Мерве. Монголы взяли его в 1219 г. и тоже будто бы истребили там всех жителей. Но уже в 1229-м Мерв восстал, и монголам пришлось взять город снова. И наконец, еще через два года Мерв выставил для борьбы с монголами отряд в 10 тысяч человек. Следует признать, что это фантазия и религиозная ненависть породили легенды о монгольских зверствах. Если же учитывать степень достоверности источников и задаваться простыми, но необходимыми вопросами, можно легко отделить историческую правду от литературных вымыслов.
Монголы заняли Персию почти без боев, вытеснив сына хорезмшаха Джелал-ад-Дина в Северную Индию. Сам Мухаммед II Гази, надломленный борьбой и постоянными поражениями, умер в колонии прокаженных на острове в Каспийском море (1221). Монголы же заключили мир с шиитским населением Ирана, которое постоянно обижали стоявшие у власти сунниты, в частности багдадский халиф и сам Джелал-ад-Дин. В результате шиитское население Персии пострадало значительно меньше, чем сунниты Средней Азии. Как бы то ни было, в 1221 г. с химерным образованием — государством хорезмшахов — было покончено. При одном правителе — Мухаммеде II Гази — это государство и достигло наивысшего могущества, и погибло. В результате к империи монголов оказались присоединены Хорезм, Северный Иран, Хорасан.
В 1226 г. пробил час Тангутского государства, которое в решительный момент войны с Хорезмом отказало Чингису в помощи. Монголы обоснованно рассматривали этот шаг как предательство, которое, в соответствии с Ясой, требовало отмщения. Ныне территория Тангутского государства, а это степи и плоскогорья, примыкающие к излучине реки Хуанхэ и хребту Наньшань, — самая настоящая пустыня. Но в XIII в. на этой земле существовала богатая страна с большими городами, золотыми рудниками, регулярной армией и оригинальной культурой. Столицей Тангута был город Чжунсин. Его и осадил в 1227 г. Чингисхан, разбив в предшествовавших сражениях тангутские войска.
Во время осады Чжунсина Чингисхан умер, но монгольские нойоны по приказу своего вождя скрыли его смерть. Крепость была взята, а население «злого» города, на которое пала коллективная вина за предательство, подверглось экзекуции. Государство тангутов исчезло, оставив после себя лишь письменные свидетельства былой высокой культуры, но город уцелел и жил до 1405 г., когда был разрушен войсками династии Мин.
От столицы тангутов монголы повезли тело своего великого хана в родные степи. Обряд похорон был таков: в вырытую могилу опустили останки Чингисхана со множеством ценных вещей и перебили всех рабов, выполнявших погребальные работы. По обычаю, ровно через год требовалось справить поминки. Дабы найти место погребения, монголы сделали следующее. На могиле принесли в жертву только что взятого от матери маленького верблюжонка. И через год верблюдица сама нашла в безбрежной степи место, где был убит ее детеныш. Заколов эту верблюдицу, монголы совершили положенный обряд поминок и затем покинули могилу навсегда. И с тех пор никому не известно, где погребен Чингисхан.
В последние годы жизни Чингисхан был крайне озабочен судьбой своей державы. У хана было четыре сына от любимой жены Бортэ и множество детей от других жен, которые хотя и считались законными детьми, но не имели прав на престол отца. Сыновья от Бортэ различались между собой склонностями и характерами. Старший сын, Джучи, родился вскоре после меркитского плена Бортэ, и потому, как мы знаем, не только «злые языки», но и его младший брат Чагатай называли его «меркитским выродком». Хотя Бортэ неизменно защищала Джучи, а сам Чингисхан всегда признавал сына своим, тень меркитского плена матери легла на Джучи бременем подозрений в незаконнорожденности. Однажды в присутствии отца Чагатай открыто обозвал Джучи, и дело чуть не закончилось дракой братьев.
В поведении Джучи были некоторые устойчивые стереотипы, сильно отличавшие его от Чингиса. Если для Чингисхана не существовало самого понятия пощады к врагам (он оставлял жизнь лишь маленьким детям, которых усыновляла его мать Оэлун, и доблестным багатурам, принимавшим монгольскую службу), то Джучи отличался гуманностью и добротой. Так, во время осады Гурганджа совершенно измученные войной хорезмийцы просили принять капитуляцию, то есть, проще говоря, пощадить их. Джучи высказался за проявление милости, но Чингисхан категорически отверг просьбу о пощаде. Непонимание между отцом и старшим сыном, постоянно подогреваемое интригами и наговорами родственников, со временем углубилось и перешло в недоверие государя к своему наследнику. Чингисхан заподозрил, что Джучи хочет завоевать популярность среди покоренных народов и отделиться от Монголии. Вряд ли это было так, но факт остается фактом: в начале 1227 г. охотившегося в степи Джучи нашли мертвым, со сломанным позвоночником. Подробности происшедшего остались в тайне, но, без сомнения, отец был человеком, заинтересованным в смерти Джучи и вполне способным оборвать жизнь сына.
В противоположность Джучи второй сын Чингисхана, Чагатай, был человеком строгим, исполнительным и даже жестоким. Поэтому он получил должность «хранителя Ясы» (что-то вроде генерального прокурора или верховного судьи). Чагатай соблюдал закон неукоснительно и без всякой пощады относился к его нарушителям. Третий сын великого хана, Угэдэй, подобно Джучи, отличался добротой и терпимостью к людям. Особенности поведения Угэдэя лучше всего иллюстрирует такой случай: однажды в совместной поездке братья увидели у воды мывшегося мусульманина. По мусульманскому обычаю, каждый правоверный обязан был несколько раз в день совершать намаз и ритуальное омовение. Монгольская традиция, напротив, запрещала человеку мыться в течение всего лета. Монголы полагали, что мытье в реке или озере вызывает грозу, а гроза в степи очень опасна для путников, поэтому «вызов грозы» рассматривался как покушение на жизнь людей. Нукеры-дружинники безжалостного ревнителя закона Чагатая схватили мусульманина. Предвидя кровавую развязку — несчастному грозило отсечение головы, Угэдэй послал своего человека, чтобы тот велел мусульманину отвечать, что он уронил в воду золотой и всего лишь искал его там. Мусульманин так и сказал Чагатаю. Тот велел искать монету, а за это время дружинник Угэдэя подбросил золотой в воду. Найденную монету вернули «законному владельцу». На прощание Угэдэй, вынув из кармана горсть монет, протянул их спасенному человеку и сказал: «Когда ты в следующий раз уронишь в воду золотой, не лезь за ним, не нарушай закон».
Младший из сыновей Чингиса, Тулуй, родился в 1193 г. Поскольку в это время Чингисхан находился в плену, на этот раз неверность Бортэ была вполне очевидна, но Чингисхан и Тулуя признал своим законным сыном, хотя внешне тот не был похож на отца. Тулуй имел вполне обычную монгольскую внешность — черные волосы и темные глаза.
Из четырех сыновей Чингисхана младший обладал наибольшими талантами и проявлял наибольшее нравственное достоинство. Хороший полководец и незаурядный администратор, Тулуй оставался любящим мужем и отличался благородством. Женился он на дочке погибшего главы кераитов Ван-хана, которая была набожной христианкой. Сам Тулуй не имел права принимать христианскую веру: как Чингисид, он должен был исповедовать религию Тэнгри. Но своей жене сын хана разрешил не только отправлять все христианские обряды в роскошной «церковной» юрте, но и иметь при себе священников и принимать монахов. Смерть Тулуя можно без всякого преувеличения назвать героической. Когда Угэдэй заболел, Тулуй добровольно принял сильное шаманское зелье, стремясь «привлечь» болезнь к себе, и умер, спасая своего брата.
Все четыре сына имели право наследовать Чингисхану. После устранения Джучи наследников осталось трое, и когда Чингиса не стало, а новый хан еще не был избран, улусом правил Тулуй. На курултае 1229 г. великим ханом выбрали, в соответствии с волей Чингиса, мягкого и терпимого Угэдэя. Угэдэй, как мы уже упоминали, обладал доброй душой, но доброта государя часто бывает не на пользу государству и подданным. Управление улусом при нем очень ослабло и осуществлялось в основном благодаря строгости Чагатая и дипломатическому и административному умению Тулуя. Сам великий хан предпочитал государственным заботам кочевки с охотами и пирами в Западной Монголии.
